Ночь восставших мертвецов - Усачева Елена Александровна - Страница 3

— А ты и поднял, — сокрушенно покачал головой Квасников. — Брать чужое нехорошо.

— Да погоди ты! — снова замахал на него руками Илька. — Не простая это была тряпка!

— И снесла курочка яичко, — противным голосом проблеял Сашка. — Да не простое, а золотое. Шагунчик, у тебя совсем с головой плохо?

— Это у тебя сейчас с головой будет плохо! — разозлился Илька.

Что может тощий Шагунов сделать высокому плечистому Квасникову, было непонятно.

— Досказывай давай! — прервал начинающийся спор Левка. — Долго нам еще здесь торчать?

— Я никого не держу! — отрезал Шагунов. — Это не простая тряпка! — Он потряс зажатым в кулак пергаментом. — Это живая вода!

Квасников прыснул.

— Она кого угодно оживить может! — не сдавался Илька. — Нужно слово написать и в карман положить. Тебя любая кукла слушаться будет. Как произнесешь то слово, что на пергаменте написал, — все, хоть на край света пойдет.

Илька сунул пергамент обратно в карман кукле и строго приказал:

— Крвыч! Встань на голову.

Кукла ожила, зашевелилась. В воздухе качнулись ноги в белых ботиночках. Раз, другой… На стол упала записка. Уля с грохотом свалилась на пол.

— Впечатляет, — хмыкнул Левка. — Зачем тебе летающие куклы?

— Кукла — это проба. — Илька подобрал упавшую игрушку. — Под руку просто попала. Ее мать зачем-то с работы принесла. Она же в театре работает, бутафором. Хотела, наверное, дома что-то починить. Я и взял. Не в самосвал же было пергамент засовывать.

— Да, летающий самосвал это сильно, — согласился Сидоров, разглядывая застывшую куклу. — Не нравится мне это. За шутки с оживлением всегда расплачиваться приходится. Да и искать эту тряпку будут. За такой ценной вещью охота начнется. Лучше пергамент сразу вернуть, пока не пришли и по шее не дали.

— А мне нравится, — вдруг выдал Сашка. — Подложим в карман какой-нибудь училке, и пятерка в четверти нам обеспечена.

— А что такое «крвыч»? — не унимался Левка.

— Первое, что пришло в голову. — Илька сложил пергамент в несколько раз и снова сунул кукле в карман. — Я подумал, что слово не должно быть простым. Тогда его может случайно кто-нибудь произнести. А «крвыч» даже случайно не сразу выговоришь.

Услышав слово-сигнал, Уля повернула голову к Ильке и пристально посмотрела ему в глаза.

— Илья Шагунов, — вдруг пронзительно произнесла она. — Глаза! — Кукольная ручка взметнулась вверх, указывая на Илькины глаза.

— Спокойно, — пробормотал Шагунов, отступая назад. — Тут еще надо кое-что доделать. Посмотреть, что и как здесь работает. Инструкции же нету.

Поняв, что от куклы не спрячется, он засунул ее под подушку и прикрыл сверху одеялом.

— Все под контролем. — От волнения Илька заметно побледнел, руки у него тряслись. — Стоит вынуть пергамент, и все заканчивается.

— А записку обязательно в карман класть? — Сашка с уважением смотрел на приятеля. Придумывать всякие штуки — это одно, а отважиться на воровство — это уже сродни подвигу.

— Наверное, можно куда угодно. — Илька нервно потер руки. — Там засунуть больше некуда. Да и эти… в магазине, про карман говорили.

— А может, и правда за покойников взяться? — Квасников выжидательно посмотрел на Ильку. — Ты же сам хотел найти универсальное средство оживления. Вот и испытаем. Устроим ночь восставших мертвецов. Кладбище рядом.

— Я как-то не подумал, — согласился Шагунов. — Неплохая идея! Точно! Попробовать ведь можно? А не понравится, записку вынем и сбежим. Вы со мной пойдете? — как-то неуверенно спросил он.

— Что ты собираешься делать с полуразложившимся трупом? — Левка, как всегда, был недоволен. — На кладбище одни скелеты лежат, ничего приличного вы не найдете. Слушайте, давайте вернем пергамент, положим куклу на место и пойдем в школу, а то мы и так полдня пропустили.

Илька упрямо сжал губы и вытащил куклу из-под подушки.

— Мы попробуем, — пробормотал он себе под нос. — Вернуть все на место всегда успеем. Главное не в этом!

Главное, конечно, было не в этом, а в том, что Илька действительно был неудачником. Ни одна его идея не заканчивалась хорошо. Сашка с Левкой испытывали это на собственной шкуре, и не раз.

Вот и сейчас вышла полная катастрофа.

Кладбище находилось неподалеку, всего в трех автобусных остановках от школы. Было оно старое, запущенное и стояло рядом с такой же запущенной церковью. На нем уже давно никого не хоронили, даже родственники усопших сюда заглядывали не часто.

Одно плохо: охранял его бдительный сторож.

Как его зовут, ребята не знали, но на себе успели испытать, что по ночам он почти не спит, слух у него отличный, да и зрением старика природа не обделила. И ружье он имел замечательное. А как бабахало!.. Вороны за три квартала в панике срывались с деревьев.

И вот к этому-то опасному месту ребята и подходили в сумерках.

Яркий свет машинных фар пробегал по темным кустам, на которых почти не осталось листьев. На мгновение над крестами вырастали гигантские тени, трава пригибалась от ослепительных лучей. В эту секунду представлялись всякие ужасы — взлетающая вверх земля, вывернутый с корнем дерн, отодвинутая крышка гроба и идущая из темноты страшная сила…

Машина проезжала мимо, забирая с собой свет фар, и кладбище вновь становилось тихим и спокойным. Таким, каким оно было последние двадцать лет.

Сашка первым полез через ограду. Он никогда не видел покойников, да еще оживших, поэтому не знал, чего тут можно бояться. К тому же ему не терпелось поскорее приступить к делу. Илька шуршал кустами чуть позади. Преодолевать препятствия ему было неудобно — к груди он прижимал Улю.

Поначалу ее не хотели брать.

— Ты еще весь кукольный магазин с собой возьми, — возмущался Квасников. — Достаточно одного пергамента.

— А кто, интересно, вам будет могилу копать? — Левка не верил в успех предприятия, но, так как был в меньшинстве, вынужден был согласиться на поход.

— Подумаешь, делов-то, — замахал руками Сашка. — Пару раз лопатой взмахнул — и все. Шагунчик, у тебя лопата есть?

— Кукла будет копать, — вынес свой приговор Илька.

Как сказали, так и сделали. И вот теперь Шагунов шел, нежно прижимая Улю к себе, боясь споткнуться и потерять в темноте ценную игрушку.

Не успели Сашка с Илькой отойти подальше, как за их спинами раздался шорох.

Левка Сидоров шел напрямик, натыкаясь на оградки, даже не пытаясь попадать на неразличимые впотьмах тропинки.

— Ты должен был нас ждать у ворот, — зашипел Сашка, толкая Левку в грудь. — Куда поперся?

Сидоров упрямо замотал головой:

— Вместе надо быть, — начал оправдываться он, стараясь не смотреть на разъяренного Сашку. — Такое дело… Я вас одних не оставлю. Надо отойти в самый дальний конец, сторож нас ни за что не услышит.

— Топай обратно! — Сашка пытался не срываться на крик, но от его шепота шума все равно было много. — Без тебя справимся! Давай!

Левка попытался обойти Квасникова стороной. Сашка толкнул его изо всех сил. Но Сидоров удобно встал около оградки, и сдвинуть его с места не получилось.

На том и кончилось бы это противостояние — они бы до утра пихались и топтались на неудобном пятачке между двумя участками, — если бы Илька не дернул их обоих на себя.

— Да идемте же! — нетерпеливо пробормотал он. — Не хотелось бы здесь встретить полночь.

Ребята оглянулись. Темное кладбище медленно засыпало. В вершинах деревьев слышалась редкая возня птиц. Отсветы машинных фар становились более четкими и зловещими. Оказаться здесь в час, когда темная сила вступает в свои права… Нет уж, дудки, предлагайте это кому-нибудь другому.

— Мы попробуем. — Илькины глаза горели решимостью. — Если покойник оживет… Хотя, может, на него пергамент и не подействует. Надо найти что-нибудь подходящее…

На этих словах кукла вырвалась из рук Шагунова и побежала по еле видневшейся в темноте дорожке. Передвигаться она могла только по тропинкам, высокая трава не пускала ее в самые заросли.