Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Чудо для тебя - Полянская (Фиалкина) Катерина - Страница 31


31
Изменить размер шрифта:

До двух часов она честно занималась делами, с удовольствием побеседовала с Ульяной, отдала приказ официально оформить ее на свое бывшее место и по уши зарылась в бумаги. В два часа Лидочка постучалась и напомнила об обеде. Настя отпустила ее, а сама, воспользовавшись новым привилегированным положением, заказала «завтрак в постель» — то бишь обед в кабинет. И, отодвинув бумаги на край стола, отправилась в чат, на встречу с Тагиром.

— Стаська, ты тайная интернетоманка, — сказала она вслух — благо подслушивать было некому, кроме рыбок в релаксационном аквариуме, а рыбы умеют молчать. — Тебе общение в Сети заменяет реальную жизнь. Пора лечиться.

Но все вопросы о немедленном лечении вылетели из головы при первой фразе Тагира:

— Стасенька, нужна твоя помощь. Я увяз в бумагах.

Ага, отметила Настя, у него есть бумаги, в которых можно увязнуть. И то, что она может ему помочь, — это льстило.

— Чем я могу помочь?

— Передо мной лежат копии всех рабочих бумаг и диск с отчетами моей бухгалтерии за последний квартал предыдущего года и за январь нынешнего. У меня в глазах рябит от цифр и букв, я запутался. Моего образования не хватает, чтобы найти нужный хвост. Если я и увижу его, могу не узнать.

«Моя бухгалтерия». Любопытно.

— Что конкретно тебе нужно выявить? — перешла на деловой тон Юная Бухгалтерша.

Грустная усмешка.

— Ветер в поле, Стасенька. Мне нужно поймать за хвост ветер. Я предполагаю, что где-то в бумагах есть несостыковки. Возможно, утечка каких-то средств, фальшивые счета или договора. Мне нужно выяснить, все ли в них в порядке. Я немного разбираюсь в этом, но…

— Посади на это дело аналитика, — предложила она. — У тебя есть аналитики?

— Боюсь, надо делать все очень осторожно: я не знаю, чьи шаловливые ручки могли напакостить. Просто задай мне направление: где следует искать в первую очередь.

Она представила себе Тагира, нахмурившегося, сидящего в окружении стопок бумаг, и улыбнулась.

— Ладно, Джеймс Бонд, давай попробуем что-нибудь с этим сделать.

— Если я тебя не отвлекаю! — поспешно сказал он.

— Что ты, — Настя покосилась на пачку своих документов и вздохнула. — Я всегда в твоем распоряжении.

Рабочий день закрутился юлой, Стася едва успевала беседовать с Тагиром, бросить которого совесть не позволяла, и разбираться с текущими делами — бросить которые не позволяла та же самая совесть. К концу дня она чувствовала себя выжатой, как лимон, но довольной: Тагир рассыпался в благодарностях и сказал, что будет должником, работа была, как ни странно, сделана, и очень хотелось есть. Обед Настя проглотила, не почувствовав.

Из казино она выходила вместе с Лидочкой. Неподалеку от монументальной железной двери обнаружился знакомый «ниссан», а рядом с ним — Кравцов, поигрывающий ключами. Повадилась лиса в курятник.

— Лидочка, — быстро зашептала Настя, — не подбросишь меня до метро на своей машине? Я тебя за это в кафе приглашу. Очень не хочется с Кравцовым ехать.

— Ой, конечно, Анастасия Павловна, я и без кафе вас подброшу. — Лидочка сморщила носик и прошествовала мимо кравцовской иномарки к своим стареньким раздолбанным «Жигулям». «Жигули» были раритетом — достались Лиде от отца и были старше ее самой.

— Анастасия, добрый вечер! — ослепительно улыбнулся Кравцов и приглашающе распахнул дверцу. — Прошу!

Настя оглядела мужчину с головы до ног.

— Добрый вечер, Сергей. О чем вы просите, я не поняла?

— Садитесь, я довезу вас до дома.

— Спасибо, я еду с подругой. До свидания, господин Кравцов! Увидимся завтра на совещании.

Улыбка его несколько померкла. Стася гордо уселась в машину Лидочки, и «Жигули», дребезжа и подвывая, выкатились на дорогу.

Дома было очень тихо. Ни очередного отскребания сковородки, ни шума воды, ни запаха подгоревшего лука. Настя включила на кухне свет, загрузила в холодильник принесенные продукты и вздрогнула, услышав телефонный звонок.

— Аська, привет, ну как ты там? — раздался далекий голос мужа.

— Привет, Вань. Да ничего, все в порядке, обживаюсь на новом рабочем месте. Как ты?

— В Эрмитаж сегодня ходили, потом коллеги нам банкет устроили. В крутом ресторане были. — Похоже, Ванечка был доволен, вот и хорошо. Развеется, отдохнет, побеседует с коллегами-философами о смысле бытия… или, как там говорил Тагир? — пище духовной и телесной. Настя тряхнула головой, сообразив, что опять задумалась о Тагире и пропустила почти всю речь мужа, уловила только последние слова: — И послезавтра тоже.

— О, хорошо, — ответила Стася, гадая, что же будет «тоже послезавтра». Впрочем, это не так уж важно. — Ты звони еще, ладно?

— Ладно. Я тебя люблю. — И в трубке раздались короткие гудки.

Настя положила телефон на базу и пошла обратно на кухню. Короткий разговор, все в порядке, все хорошо. Почему же в глубине души ей кажется — что-то не так? Нет, все ерунда, миражи. Ветерок.

Настя быстро сделала ужин, поела, красиво выложила в вазочку купленное по дороге ванильное мороженое и отправилась в Сеть, ловить за хвост другой неуловимый ветерок — Тагира.

Глава 23

«У медиков есть термин «фантомные боли». Обычно так называют острый болевой спазм, инициируемый невесть чем и так же — невесть куда — пропадающий.

Великолепно знаю, что такое боль физическая. Каждый день, правда, уже по привычке, я ее терплю. Это не сложно, да и не сильно — когда по привычке. Было и сильно, как, наверное, у всех.

Это все не страшно. Если уж совсем изводишься, можно и таблеточку принять: пройдет, как и не бывало.

Боль душевная… Наша жизнь, чувства, эмоции, надежды и разочарования, любовь и ненависть плетут узор того, чем в живой природе может гордиться единственная тварь на земле — человек разумный. Мысли и события капиллярами пронизывают эту ткань, которая, если рвется, то…»

…Пальцы лежали на клавиатуре, на экране появлялись строки, горел только торшер. В углах затаилась темнота. Не та вязкая, страшная темнота, которой так боятся маленькие дети и из которой появляются придуманные чудовища. Нет, темнота была живой и доброй, она давала отдых глазам, успокаивала, заворачивала в себя, как в пушистый плед.

В окно с любопытством заглядывала луна.

Был четверг, неделя медленно шла на убыль — неплохая неделя, наполненная общением с сыном, копанием в бумагах и поездкой в Солнечногорск за новой курткой — у нынешней Илюшка умудрился изорвать рукав, а две старые куртки ему не нравились. Из своевременных советов Анастасии Алексей узнал о бухгалтерии гораздо больше, чем давным-давно из соответствующих лекций в институте. И наконец он сумел оценить старую бухгалтерскую шутку: «Никакой оргазм не сравнится с тем, что вы испытываете, когда сходится баланс…»

Пока Алексею не удалось поймать ветер, но ему казалось, что он близок к цели. Еще немножко, еще чуть-чуть. Шерсть на загривке становится дыбом, кончик хвоста еле заметно подрагивает, все мышцы напряжены перед прыжком… Вот только определиться надо, куда прыгать.

Все эти бытовые проблемы заполняли дни, отодвигали глупые мысли на задний план, и казалось — удалось остановиться, взявшись за перила, и можно помедлить перед следующим шагом. Но мысли возвращались, изворачивались, пролезали строками закрытых записей в дневнике. С мыслями ничего нельзя было поделать.

Алексей чувствовал, что запутался. Его поймали в сети бытовые мелочи, остающиеся за кормой, держала и не желала отпускать застарелая боль, он зачем-то завязывал новые узелки отношений… Зачем? Ведь почти успокоился, почти дошел до такого состояния, когда не хочется ничего — да ничего уже и не надо. Стать каменной глыбой, памятником самому себе, не слушать дыхание огромного мира, не затрагивать людей. А вот поди ж ты, не получилось.

Он говорил с Анастасией в чате, она смеялась каким-то его шуткам — ему шутилось еще, и было приятно и легко, можно было забыть обо всем и не думать, но не думать не получалось. Алексей ощущал непонятную тягучую слабость, и вместе с тем хотелось бежать куда-то, так, чтобы ветер хлестал по лицу. Было очень тепло, на кухне посвистывал чайник.