Тайна «каменного кольца» - Данилевская Нина Владимировна - Страница 23

Скорей, скорей, только бы не настигли солдаты, только бы успеть домой до того, как его обитатели начнут просыпаться! Краузе, наверно, проедет прямо в комендатуру. Таня представляла себе, как сообщит Шурику о засекреченном аэродроме, о складе боеприпасов в пещере, о новом немецком шпионе. Шурик уж сумеет передать все партизанам. Дядя Боря, как начальник разведки, конечно, узнает об этом. Кто знает, может, командир разрешит ему взять Таню в лес.

Но мысль о Яне остро ранила ее сердце. Рос в их доме, жил вместе с дедушкой — и вот... Из своего сарайчика Таня не раз видела, как Ян проходил по двору, направляясь в квартиру Краузе. Но ей не хотелось думать, какие «дела» связывают его с ненавистным фашистом. Теперь все стало ясно.

Таня споткнулась о корень сосны и остановилась, задыхаясь от стремительного бега.

И вдруг страшный взрыв потряс воздух. Земля заколебалась. Взрывная волна отбросила Таню далеко в сторону. Она потеряла сознание.

Глава XIV. У чужих

Когда Таня открыла глаза, все вокруг показалось ей неузнаваемым. Она лежала в небольшой комнате на раскладушке. Комната была сплошь уставлена самыми разнообразными вещами: ящики, полки с книгами, старые стулья и кресла громоздились чуть не до потолка.

Напротив на стене висели дедушкины часы. Они пробили шесть. Их мелодичный бой был так хорошо знаком девочке, что она даже прикрыла веки. Может, никакой войны и не было? В столовой бьют часы, а она, Таня, ждет прихода дедушки в «честнопионерской».

Однако комната, кроме часов, ничем не напоминала дедушкин кабинет. Таня вспомнила — в нижнем этаже, у Клавдии Матвеевны, была такая же. В ней модистка держала, как и в сарае, ненужные в обиходе вещи. Машина мама отличалась бережливостью, переходившей в скупость, даже щепочки не выкидывала зря.

А часы? Наверно, вместе с другими вещами верхних квартирантов хозяйка получила их в дар от немцев. Конечно! Вон там, в углу, кресло Дмитрия Николаевича. Таня сразу узнала мягкое, продавленное сиденье, выгнутую спинку, на которую так удобно облокачивался учитель географии.

Но как же она сама попала сюда?

Бегство из пещеры... Взрыв... Дальше девочка ничего не помчила. Кто-то, наверно, подобрал ее, привез домой. Но почему все-таки она у Клавдии Матвеевны?

Дверь тихонько скрипнула. На пороге появилась Маша. Встретив взгляд Тани, она радостно затараторила:

— Тебе лучше, да? Краузе велел маме тебя взять. Ой, какая ты была бледная, на руках царапины, кровь! Но теперь обязательно поправишься. Доктор сказал: надо питаться. Подожди, сейчас я принесу тебе бульон.

Маша исчезла. Таня выслушала ее молча и повернулась к стене.

Значит, Краузе распорядился, чтобы она жила у Клавдии Матвеевны? Зачем?.. Таня мучительно напрягала память, чтобы припомнить, где ее нашли, как доставили из леса? Маша своей болтовней помогла ей.

Она появилась с чашкой горячего бульона и, расположившись возле подруги, сразу закидала ее вопросами. Зачем Таня ходила в лес? Не болит ли у нее что-нибудь? Громкий ли был взрыв?

Таня отвечала односложно. Она знала, что бывшая подруга по первому требованию Краузе передаст ему весь разговор.

Ходила за цветами, заблудилась, и пришлось ночевать в лесу. Ничего не болит, только немного голова. Взрыва не слышала — должно быть, сразу потеряла сознание. Все время ужасно хочется спать.

Маша настойчиво продолжала выпытывать, но, так и не узнав ничего особенного, принялась выкладывать свои «новости».

— Взрыв был ужасно громкий. А тебя, наверно, перевернуло и ударило о камень. Так на фронте бывает, когда бомбят...

— Да никто не бомбил.

— Ого! Это партизаны пещеру взорвали. Там, говорят, запрятаны были бомбы и разное оружие. Партизанам теперь достанется. Мама сказала...

Маша осеклась и перешла на другую тему.

— Тебя нашли недалеко от пещеры. И знаешь, кто тебя сюда привез? Солдаты и Ян.

Таня молчала, крепко стиснув зубы. А Маша продолжала болтать:

— Я так рада, что ты будешь жить у нас! Когда поправишься, пойдем вместе в кино. Ладно? У нас весело. Ко мне в гости приходят ученики из школы — мама позволила. Даже из старших классов бывают. Один мальчик есть — Фред. Интересный — ужас! Девчонки с ума сходят! Я тебя познакомлю. Ладно?

И тут же без всякого перехода:

— А где теперь Джо? Говорят, у партизан? Не знаешь?

— Не знаю, — устало ответила Таня и закрыла глаза.

Маша болтала, пока не вернулась с работы мать. Тут ей пришлось почему-то уйти. Оставшись одна, Таня с трудом встала, заперла дверь на крючок. Было невмоготу слушать, отвечать...

В это время Краузе наверху метался по своей комнате, кусая губы от бессильной ярости. Он только что получил весьма неприятное «предупреждение» от высокого начальства.

И было за что! Бесследно исчез барон Шредер, посланный с важными инструкциями штабом армии. Только что взлетел на воздух склад боеприпасов, находившийся в пещере.

А самое скверное — прочес леса после взрыва ни к чему не привел. Партизанам опять удалось ускользнуть.

Слава о находчивости и боевых удачах гестаповца меркла. Надо во что бы то ни стало ее восстановить! Прежде всего следует обезвредить начальника партизанской разведки капитана Кравцова. Именно он причина последних неудач. Черт побери, как удалось тогда ему улизнуть! Дьявол какой-то!

— Ну ничего, ты еще будешь в моих руках, — почему-то по-русски бормотал Краузе, сжимая кулаки. — А эта девчонка из сарая... Что она делала ночью в лесу? Наверняка держит связь со своими родственниками у партизан. Жестокостью тут ничего не добьешься. Если б удалось приручить «волчонка»!.. Попробуем, попробуем, — шептал гестаповец. — Попадет на этот крючок золотая рыбка.

Он считал себя великим знатоком детской психологии.

...Однажды вечером в квартиру модистки позвонили. Клавдия Матвеевна открыла дверь — и замерла на пороге. «Гостем» оказался Краузе.

— Пришел пробовать ваш пироги, — заявил он любезно. — Дочка говорил — ви есть искусный хозяйка.

— Пожалуйста! Битте! — бормотала, залившись краской хозяйка. — Извините, в комнатах не прибрано.

— Незваний человек есть татарин, — пошутил Краузе. — Так по-русски? Не извиняйте.

Клавдия Матвеевна волновалась напрасно. Она действительно была хорошая хозяйка. Заглянув в полуоткрытую дверь спальной с белоснежными кроватями и подушками горкой, Краузе прочитал вышитое на коврике изречение: «Аккуратность и уют счастье к нам в семью зовут».

— О, как это есть верно, — вздохнул немец. — Здесь отдыхает вы и две юных фрейлейн?

— Нет, — неожиданно вмешалась Маша. — Таня живет в другой комнате.

— Пожалуйте в столовую, закусить, — поспешно пригласила Клавдия Матвеевна.

Но офицер пожелал сначала осмотреть комнату Машиной подруги.

Таня в потертом коричневом платьице сидела и читала растрепанный томик Пушкина. Увидев Краузе, она встала и хмуро посмотрела на вошедшую следом Машу. Гестаповец внимательно оглядел помещение. Да, здесь не было уюта. Комната больше походила на склад старых вещей. В углах, над сваленной мебелью — пыль, паутина. Раскладушка покрыта стареньким одеялом...

Садясь за уставленный вкусной снедью стол, офицер поджал тонкие губы и бросил на Клавдию Матвеевну взгляд, от которого у подчиненных начинало сосать под ложечкой.

— Ви, простите, — как это по-русски? — мать и мачеха. Когда я говориль взять заброшенный ребенок из сарай, разве надо грязь, ди швейнери, — недовольно проговорил немец. — Таня подруга фрейлейн Мария. Почему она нет за ваш стол? Почему плохой удобства? Она должна быть полноправный член вашей семьи. Ферштеен?

После ухода Краузе комнату Тани освободили от хлама, вымыли и выскребли до блеска. Вместо раскладушки поставили кровать, тоже с горкой подушек. Стены украсили цветными олеографиями.

Тане было все равно. Она молча подчинилась переменам.