Общество «Будем послушными» - Несбит Эдит - Страница 3

«Можно я сделаю птиц из бумаги? Я знаю как».

Конечно, мы сказали «валяй», и поскольку у него были только красные чернила, он сделал целую стаю птиц из газетной бумаги с красными хвостами, вроде попугаев. На кустарнике они смотрелись совсем неплохо.

Но не успел он закончить эту работу, как вдруг завопил: «Ой, что это?!»

Мы посмотрели — на нас надвигалось какое-то животное с огромными рогами и со шкурой точь-в-точь как половик у камина — ничего удивительного, что Денни испугался. То была Алиса, и, по-моему, у нее вышло первоклассно.

До сих пор еще ничего непоправимого не произошло. Все неприятности начались с чучела лисы. К сожалению, это Освальд первым подумал о лисе. Стыдиться ему нечего — как-никак, это была вполне разумная мысль. Но теперь он понимает, что лучше не трогать чужие вещи, в том числе и чучела, без разрешения, даже если вы все живете в одном доме.

Освальд открыл стеклянный шкаф к холле и вынул оттуда лису вместе с серо-зеленой уткой, которую она ела, и когда остальные увидели, что на полке эти чучела выглядят совсем как живые, они все побежали за остальными чучелами. У дяди их страшно много. Почти всех он застрелил сам — только не лису, разумеется. Еще там была лисья морда, и мы повесили ее на куст, чтобы лиса выглядывала. Чучела птиц мы привязали к кустам веревками, а утконос — так, кажется, он называется — смотрелся очень неплохо, сидя на задних лапах, а напротив выдра уставилась на него. Потом и Дикки пришла в голову идея; и хотя по этому поводу разговоров было гораздо меньше, чем из-за чучел, по-моему, его идея была ничуть не лучше моей, хотя сперва было очень интересно. Он приволок шланг и подвесил конец на дерево, а мы взяли лесенку, на которую горничная становится, когда моет окна, и пустили воду по ступенькам. Мы хотели, чтобы был водопад, но вода растекалась по ступенькам и получалось слишком грязно, поэтому понадобились папины плащи, дядин — тоже: мы накрыли ими ступеньки, так что вода спокойно побежала вниз; и все было просто замечательно: вода потекла дальше по траве, где мы специально выкопали канаву, так что выдра с утконосом словно попали в свои родные места. Надеюсь, вам не скучно об этом читать. Делать это было очень весело. Сколько я не перебираю в моей душе воспоминания, это, пожалуй, самое лучшее — пока все не кончилось.

Мы вытащили всех кроликов из их клеток и нацепили им розовые бумажные хвосты, и охотились на них, сделав себе рога из Таймса. Они разбежались и прежде чем мы успели назавтра их поймать, успели погрызть капусту и еще много чего съедобного. Освальд очень расстроился: у него только было наладились хорошие отношения с садовником.

Денни хотел и морским свинкам нацепить хвосты. Сколько ему не объясняли, что эти хвосты попросту не к чему прицепить, он все думал, мы шутим, пока сам не убедился, а тогда он сказал: «Ладно, я сделаю по-другому», — и выпросил у девочек кусочки синей материи, которая осталась после того, как им пошили халаты.

«Я им животики подвяжу», — сказал он и сделал им что-то вроде орденской ленточки, только они тут же задрались к самой голове и одна из свинок убежала, а вместе с ней пропала и черепаха, которой мы так красиво покрасили панцирь — должно быть, кто-нибудь решил, что черепаха с красным панцирем — это большая редкость, и подобрал ее.

Полянка преобразилась в сказочное королевство, со всеми этими чучелами бумажными хвостами и водопадом. Только Алиса вздыхала:

«Хорошо бы тигры не были такими плоскими», — потому что из подушек получается только спящий тигр, и надо очень постараться, чтобы поверить, будто он вот-вот на тебя набросится. Очень трудно придать естественную позу тигриной шкуре, когда у нее нет костей, а только подушки да диванные валики. «Может быть, пивные бочки сгодятся?» — предложил я. Мы прикатили из погреба два бочонка, веревками закрепили их внутри тигров, и получилось просто блестяще, тем более, что у бочонков и ножки были — это, как говорит миссис Лесли, был завершающий штрих.

Мы пошли и надели купальные костюмы, а сверху куртки, чтобы ничего не испортить, когда будем играть у водопада, — по-моему, с нашей стороны это было очень предусмотрительно, — а девочки просто сняли носки и сандалии и задрали повыше юбки. Г. О. раскрасил себе руки и ноги коричневой краской и заявил, что он будет Маугли, хотя всем было известно, что главный сегодня — Освальд, и именно он будет Маугли. Само собой, мы этого не потерпели, и Освальд сказал:

«Никто не заставлял тебя так раскрашиваться. А теперь тебе придется стать бобром и жить под водой, пока с тебя краска не смоется».

Г. О. сказал, что бобром быть не хочет, и Ноэль сказал:

«Не заставляй его. Пусть он будет бронзовой статуей, которая стоит во дворце у фонтана».

И мы велели ему держать шланг и хорошенько помыться. У него здорово получался фонтан, только он все равно остался коричневым, и тогда Дикки и Освальд и я (то есть Освальд)тоже покрасились в коричневый цвет и постарались просушить Г. О. своими носовыми платками, потому что он уже начал дрожать. Увы, все мы так и остались коричневыми почти на неделю.

Освальд был Маугли, и мы начали распределять остальные роли. Та часть шланга, которая лежала на земле, была Каа, а Пинчер — серым братом, только мы никак не могли его найти, а пока мы все это обсуждали, Ноэль и Дикки возились с тиграми.

Но тут произошла большая неприятность, в которой мы вовсе не виноваты и ничего такого предвидеть не могли.

Эта девчонка Дэйзи проторчала весь день в доме, читая «Книгу Джунглей», и наконец решилась выйти из дому, — как раз, когда Ноэль и Дикки забрались в шкуры тигров и набросились друг на друга. Такого в «Книге Джунглей» не было, но у них здорово получалось, так что я не виню эту девчонку, хотя она нисколько не задумывалась о последствиях своих необдуманных действий. Но если б не она, мы бы выбрались из этой заварухи с меньшими потерями.

То, что произошло, и в самом деле было ужасно.

Когда Дэйзи увидела тигров, она вдруг замерла и, завопив словно паровозная гудок, замертво шлепнулась на землю.

«Не страшись, о прелестная индианка!» — воскликнул Освальд, отметив с изумлением, что эта девчонка, пожалуй, умеет играть. — «Я сам приду тебе на помощь». И он бросился вперед, сжимая в руке настоящий индийский лук и стрелы из дядиной коллекции.

Прелестная индианка не шевелилась.

«Пойдем!» — сказала ей Дора. — «Укроемся в той роще, пока добрый рыцарь сразится за нас».

Дора могла бы помнить, что мы — индийские дикари, но она всегда так. А эта девчонка Дэйзи по-прежнему не шевелилась.

Тут мы и вправду перепугались. Дора и Алиса приподняли ее, и губы у нее были до ужаса синие, а глаза полузакрыты. Выглядела она просто отвратительно — не как прелестная девица без чувств (тем полагается быть интересно бледными), а как устрица зеленая.

Мы сделали что могли, несмотря на сжимавшие нас тиски страха. Мы растирали ей руки и орошали ее бесчувственное чело легкой, но настойчивой струей из шланга. Девочки пытались распустить ей шнуровку на платье, но платье оказалось прямое, из тех, что снимается через голову. Словом, мы старались как могли и тут вдруг услышали, как хлопнула калитка сада.

«Надеюсь, он пойдет прямо к главному входу, кто бы он ни был», — сказала Алиса. Но кто бы он ни был этого не сделал. Мы услышали шаги на усыпанной гравием дорожке и голос дяди, весело окликавшего своего гостя:

«Сюда, сюда, пожалуйста. Где-нибудь здесь мы наткнемся на этих юных дикарей — они, конечно, вылезли поиграть на солнышке».

Дядя, а с ним три джентльмена и две леди явились перед нами.

Мы, то есть мальчики были вовсе не одеты и мокрые насквозь. Дэйзи лежала на земле — то ли у нее обморок, то ли припадок, то ли она померла — мы еще не разобрались. Чучела стояли на поляне, у всех на виду. Многие их них уже основательно забрызгались, а выдра и этот нос совсем промокли. Трое из нас были выкрашены в коричневый цвет. Умалчивание, столь часто выручавшее нас, здесь ничем помочь не могло.