Заколдованный замок - Несбит Эдит - Страница 9

— Наверное, она знает нужное заклинание…

— Чушь! — негодующе воскликнул голос. — Не знает она никаких заклинаний и не верит в них. Она будет вне себя от злости. Я и на глаза ей не посмею показаться в таком виде, — добавила она совсем уж неразумно. — И если она еще увидит всех вас — ой, как она обозлится!

Прекрасный заколдованный замок, в который дети уже готовы были поверить, развалился у них на глазах. Оставалось только одно — Принцесса-невидимка. Но и это, сознайтесь, не так уж мало.

— Я просто болтала! — продолжал жалобный голосок, — Болтала, болтала, а оно возьми и выйди на самом деле. Как бы я хотела никогда не связываться с этим колдовством. Право же, лучше бы я никогда ни во что не играла!

— Ну, будет! — ласково сказал Джеральд, — Давай лучше выйдем в сад, спустимся к озеру, где попрохладнее, и соберем высокий совет. Годится?

— Слушайте! — вскрикнула внезапно Кэтлин. — Нам нужна пряжка — она же отменяет любое колдовство!

— Ничего она не отменяет, — вздохнул бестелесный голос. — Я это просто выдумала.

— Ты и про кольцо просто выдумала, — заметил Джеральд. — Во всяком случае, попробовать стоит.

— Ладно, я сама, — сказал голос. — А вы спускайтесь к Храму Флоры, что возле озера. Я одна вернусь в хранилище. Не хочу, чтобы тетя вас видела.

— По крайней мере, тебя-то она не увидит, — вставил Джимми.

— Не лезь! — одернул его Джеральд. — Так где этот Храм Флоры?

— Идите сюда, — сказал голос. — Вниз по ступенькам и вдоль тропинки через кустарник. Здесь невозможно заблудиться — вы сразу его увидите. Он из белого мрамора, а внутри статуя богини.

Трое детей спустились к белому мраморному Храму Флоры, оказавшемуся у самого подножья холма и, забравшись внутрь, нашли себе местечко попрохладнее. Они не просидели здесь и пяти минут, как раздались поспешные шаги, и гравий, которым была выстлана тропинка, защелкал под ногами бегущего — черная, резко очерченная тень легла на белые плиты пола.

— А вот тень твою даже слишком хорошо видно, — ободрил ее Джимми.

— Отстань от меня и моей тени! — завопила Принцесса. — Я забыла ключ с внутренней стороны. Ветер захлопнул дверь, а там замок на пружине!

Все сочувственно помолчали.

Затем заговорил Джеральд — дипломатично и деловито:

— Садитесь, Принцесса! Мы должны все тщательно обсудить.

— По-моему, — вмешался Джимми, — мы сейчас проснемся и увидим, что все это нам приснилось во сне.

— Если бы! — вздохнул голос.

— Так, — взял власть в свои руки Джеральд. — Для начала я хочу знать, как вас зовут, и, раз уж вы вовсе не Принцесса, то кто же вы на самом деле.

— Я… я… — простонал прерывающийся рыданиями голос, — Я племянница домоправительницы — она работает в этом замке, — а зовут меня Мейбл Провз.

— Так я и думал! — заявил Джимми — и соврал, потому что, сами понимаете, ничего подобного он не думал. Остальные предпочли промолчать. Все были смущены и не знали, что делать дальше.

— Как бы то ни было, ты здесь живешь, — подытожил Джеральд.

— Да, — отозвался голос. На этот раз он раздался снизу, от самого пола, словно невидимка в отчаянии бросилась наземь. — Да, да, я здесь живу, но какой смысл жить где-либо, если тебя никто не видит?!

Глава третья

Те из моих читателей, кому доводилось проводить время в обществе невидимого собеседника, хорошо знают, какое неудобство при этом испытывают все окружающие. Прежде всего, сколько бы ты ни твердил себе, что твой приятель и вправду стал невидимкой, ты все равно будешь каждую минуту вздрагивать и бормотать себе под нос что-то вроде «Этого не может быть!» или «Сейчас, сейчас я окончательно проснусь!» Именно это и происходило с Джеральдом, Кэтлин и Джимми, когда они сидели в белокаменном Храме Флоры, поглядывая сквозь сводчатые арки на залитый солнцем парк и прислушиваясь к голосу заколдованной принцессы, которая оказалась вовсе не Принцессой, а племянницей домоправительницы по имени Мейбл Провз. Но как бы то ни было, а уж заколдована она была на самом деле, как справедливо заметил Джимми.

— Что толку говорить об этом, — повторяла она (на этот раз голос доносился из ниши между двумя столбами). — Мне и в голову не приходило, что такое бывает, — и вот со мной-то оно и случилось!

— Ладно-ладно, — сказал Джеральд (который изо всех сил пытался ее утешить). — Мы чем-нибудь можем тебе помочь, или нам лучше уйти?

— Лучше уйти! — заявил Джимми. — Я чаю хочу!

— Чаю! — разгневался голос. — Ты хочешь уйти домой, и пить свой чай, и совершенно забыть обо мне — и это после того, как вы втравили меня в эту историю?!

— Знаешь, из всех принцесс, о которых я когда-либо слышал, ты самая бессовестная!.. — начал было свою инвективу Джеральд, но Кэтлин поспешно перебила его.

— Не надо ее ругать, — вступилась она. — Только подумай, как это ужасно — вдруг стать невидимкой!

— Все равно моя тетка не так уж меня и любит, — заговорила невидимая Мейбл. — Она меня даже на ярмарку не взяла только за то, что я забыла убрать на место старые башмаки королевы Елизаветы — я вынула их из стеклянного ящика, чтобы примерить.

— Они тебе подошли? — с живым интересом спросила Кэтлин.

— Совсем не подошли: они такие крошечные, — проворчала Мейбл, — что вообще ни на кого налезть не могут.

— Хочу чаю! — возопил неугомонный Джимми.

— Все-таки, нам, пожалуй, и впрямь пора идти, — сказал Джеральд. — Ведь мы так и так ничем не можем тебе помочь.

— Вам надо все рассказать своей тете, — мягко посоветовала Кэтлин.

— Ни за что! — простонала невидимка. — Ни за что! Возьмите меня с собой! Я оставлю ей записку, что сбежала из дому.

— Вздор какой! Девочки не сбегают из дому.

— Очень даже сбегают, — голос снова доносился откуда-то с пола. — Вот возьму и прокрадусь на корабль, хотя бы зайцем, если там не понадобится… эта, как ее… как называется юнга, если он девочка?

— Ты ни в коем случае не должна так поступать! — строго возразила Кэтлин.

— А что же мне делать?

— В самом деле, — сказал Джеральд, — она и впрямь не знает, что ей делать. Она должна пойти домой вместе с нами, и мы…

— Выпьем чаю! — завопил Джимми, вскакивая.

— Соберем совет и все обдумаем.

— После чая! — настаивал Джимми.

— Но ведь тетя придет и не застанет ее дома.

— Она все равно не увидит меня, даже если я и останусь.

— Пошли же наконец! — потребовал Джимми.

— Но ведь тетя подумает, что с ней что-то случилось.

— А разве со мной ничего не случилось?

— Тогда она обратится в полицию, и тебя будут искать.

— И все равно не найдут, — здраво рассудил Джеральд. — Это будет получше любого переодевания!

— Я совершенно уверена, что тетка предпочтет вовсе не видеть меня, чем застать в таком виде! — заявила Мейбл. — Она этого не переживет. У нее и так бывают мигрени. Я сейчас напишу ей письмо, и мы бросим его в большой почтовый ящик у ворот, когда будем уходить отсюда. Найдется у вас карандаш и клочок бумаги?

Джеральд выудил из кармана блокнот с блестящими листочками, на котором надо писать не обычным черным карандашом, а костяным стержнем со свинцовой головкой. Зато этот свинцовый карандашик не берет никакую другую бумагу, кроме таких вот листочков, как в блокноте у Джеральда, и это страшно неудобно, особенно если ты торопишься, а подходящей бумаги нет под рукой. И вот все трое уставились на причудливое зрелище: костяная палочка со свинцовым острием повисла в воздухе под совершенно немыслимым косым углом и быстро задвигалась — точно так же, как двигается любой карандаш, когда им что-либо пишут.

— Можно заглянуть тебе через плечо? — спросила Кэтлин.

Ей никто не ответил. Карандаш продолжал что-то писать.

— Ты не против, если мы это прочтем? — переспросила Кэтлин.

— Да, пожалуйста, — раздался голос невидимки, словно склонившейся над бумагой. — Я же кивнула, ты что, не видела? Ой, я и забыла, что когда я киваю, этого тоже никто не видит!