Заколдованный замок - Несбит Эдит - Страница 11

Лиз быстренько подмела тот мусор, который, Бог знает как, залетает даже в самые чистые домики, но тут Мейбл, изголодавшаяся и с нетерпением ожидающая возвращения ребят после завтрака, не утерпела и шепнула в самое ухо Лиз:

— Ты забыла подмести под ковром!

Девушка вздрогнула и застыла на месте.

— Я с ума схожу, — пробормотала она. — Вот и мама всегда ругалась, что я не приподнимаю ковер. Надеюсь, это не «глюцинаци», как у тетушки Эми. Надо же такому примерещиться, а?

Тем не менее, она приподняла коврик возле камина, подмела под ним и даже заглянула за каминную решетку. Столь необычной была ее дотошность, а равно и отчаянная бледность, что Кэтлин, застав ее в комнате, едва не выронила кусок хлеба, который Джеральд увел из кладовки, и воскликнула:

— Ой, Лиз, что это с вами?! Вы еще не управились, и у вас совсем больной вид!

— Я решила хорошенько убрать эту комнату, — прошептала Лиз.

— С вами правда ничего не случилось? — настаивала Кэт. Она-то хорошо знала, что могло произойти в ее отсутствие.

— Нет-нет! — заверила ее Лиз. — Я, знаете ли, просто замечталась, мисс. Я всегда была очень мечтательной, с самого детства. Все только и делала, что представляла себе жемчужную калитку да маленьких ангелов — знаете, только крылышки да головка… Вот здорово, думала я, никаких расходов на платье, не то что с нашими ребятишками.

Завершив эту речь, она наконец удалилась, и Мейбл отведала хлеба, запив его водой, предназначенной для чистки зубов.

— Боюсь, что вода слегка попахивает вишневой зубной пастой, — извинилась Кэт.

— Ничего-ничего, — произнес погрузившийся в кружку голос. — Куда интереснее, чем обыкновенная вода. Наверное, красное вино, про которое пишут в стихах, примерно такое же на вкус.

— Нас опять отпустили на весь день, — сказала Кэтлин, когда с хлебом было покончено. — Кстати, Джеральд говорит насчет твоего вранья то же самое, что и я. Поэтому мы пойдем к твоей тете и расскажем ей, что случилось на самом деле.

— Все равно она не поверит.

— Это не важно. Главное сказать правду, — настаивала Кэт.

— Вот увидите, вам об этом еще придется пожалеть, — пригрозила Мейбл. — Что ж, пошли — только поаккуратней, пожалуйста, не пришиби меня дверью, как ты только что сделала!

Солнце так и сверкало на небе. Раскаленные солнечные лучи затопили Хай-Стрит, и четыре тени, сопровождавшие троих ребят, чересчур бросались в глаза. Мальчишка мясника так и уставился на лишнюю тень, а его палевый пес — неплохой, кстати, охотник — принюхался к ногам, отбрасывавшим эту тень и жалобно взвизгнул.

— Спрячься за меня, — посоветовала Кэт. — Тогда обе наши тени будут все равно что одна.

После этого маневра тень Мейбл отчетливым черным пятном легла на спину Кэт, и конюх, вышедший из ворот местной гостиницы, задрал голову в поисках хищника, кружащего в небе и отбрасывающего огромную тень.

Не утерпела и женщина, проезжавшая мимо на повозке с цыплятами и утками:

— Эй, мисси, ну и черная же у вас спина, подумать только! Обо что это вы так изгваздались?

Когда они наконец покинули пределы города, у всех вырвался вздох облегчения.

Разговор с тетушкой Мейбл вышел странный — одна только Мейбл догадывалась, что так оно и будет. Они застали тетушку за чтением тоненького романа в розовой обложке — она восседала в комнате экономки, увитой плющом и украшенной прелестным окошком, открывавшимся в маленький садик. В этот садик Мейбл и привела своих друзей.

— Прошу прощения, — окликнул почтенную леди Джеральд. — Вы, наверное, ищите вашу племянницу?

— Нет, мой мальчик, я ее не ищу, — ответствовала тетя, высокая, тощая особа с грязновато-седой челкой и очень культурным голосом.

— Мы хотели рассказать вам о ней одну вещь, — неуверенно продолжал Джеральд.

— Не стоит, — осадила его тетка. — Я не стану выслушивать ваши жалобы. Моя племянница уехала, а ее проделки интересуют меня меньше всего на свете. Если она вам чем-то досадила, то всему виной ее легкомыслие. А теперь, дети, ступайте по домам, у меня полно дел.

— Вы получили ее записку? — вступила в разговор Кэт.

Тетушка чуть оживилась, но палец ее по-прежнему надежно придерживал недочитанную страницу романа.

— Так, — произнесла она. — Стало быть, вы видели, как она уезжала. Она покинула этот дом по доброй воле?

— Вполне, — ответил Джеральд, ничуть не погрешив против истины.

— В таком случае, я очень за нее рада, — молвила тетя. — Полагаю, вы были очень удивлены, а потому вам полезно будет узнать, что подобные романтические происшествия не редкость в нашем семействе. Лорд Ядлинг выбрал меня из одиннадцати кандидатов, претендовавших на пост в этом замке. Нет ни малейшего сомнения, что бедное дитя подменили при рождении — а теперь ее богатые родичи решили сами позаботиться о ней.

— Неужели вы так ничего и не сделаете — надо же обратиться в полицию и…

— Заткнись! — прошептала Мейбл.

— Не заткнусь, — упирался Джимми. — Ваша Мейбл стала невидимкой — вот вам, пожалуйста! Она и сейчас стоит возле меня!

— Я презираю ложь и нечестность в любой форме, — строго произнесла тетя. — Будьте так добры, уведите отсюда этого мальчика. Я больше ничего не хочу слышать относительно Мейбл.

— Ладно, — сказал Джеральд. — Вы ее тетя, и с вами все ясно! А что скажут родители Мейбл?

— Родители Мейбл давно умерли, — бесстрастно ответила тетя, и тихий горестный вздох, раздавшийся рядом с Джимми подтвердил ее слова.

— Хорошо, — сдался он, — мы уходим. Только потом не говорите, будто мы не пытались рассказать вам все по правде.

— Вы ничего мне не рассказали, — заметила тетя. — Вы не сказали ничего нового, если не считать дикой выдумки, которой попытался угостить меня этот негодный мальчишка!

— Мы хотели как лучше, — извинился Джеральд. — Простите, что мы прошли через парк и сад. Мы шли очень осторожно и ничего не повредили.

— Посетители сюда не допускаются, — ответила тетя, бросая нетерпеливый взгляд на зажатую в руке книжку.

— Мы же не совсем посетители, — учтиво возразил ей Джеральд. — Мы друзья Мейбл. Наш папа — полковник, он служит в Индии.

— Вот как! — сказала тетя.

— К тому же, леди Сэндлинг приходится нам тетей, так что вы можете быть уверены, что мы вели себя хорошо и ничего здесь не повредили.

— Я совершенно уверена, что вы ничего не повредили, — рассеяно пробормотала тетя. — Всего вам доброго. Ведите себя хорошо.

И дети поспешили убраться подобру-поздорову.

— Слушай, — сказал Джеральд, как только они очутились за пределами маленького сада. — Твоя тетка совершенно свихнулась — хуже мартовского зайца. Ей и дела нет, что с тобой случилось. Она, похоже, и впрямь приняла на веру этот бред насчет леди на машине. — Я же знала, что она поверит — потому я так и написала, — скромно заметила Мейбл. — Она не сумасшедшая, просто начиталась всяческих романов. Я-то беру книги в большой замковой библиотеке — это такая замечательная комната, и в ней так чудно пахнет, будто кожаными башмаками, и пыль ложится на книги, словно серый колдовской порошок. На днях я отведу вас туда. А теперь, раз вы успокоили свою слишком чувствительную совесть и вдосталь пообщались с моей теткой, я расскажу вам мой самый замечательный план. Давайте снова соберемся в Храме Флоры. Ведь тетка разрешила вам тут ходить, верно? А то бы вам пришлось прятаться за кустами, когда садовник пойдет мимо.

— Я как раз думал об этом, — сдержанно отозвался Джеральд.

День выдался такой же жаркий, как и накануне, и итальянский ландшафт, который они созерцали из-под арок белокаменного храма, показался им еще более похожим на раскрашенную от руки гравюру или на олеографию с одной из картин Тернера.

Трое ребят удобно уселись на ступеньках, поднимавшихся к белой статуе; где уселась Мейбл никто не знал, но голос ее печально звучал совсем неподалеку от них:

— Мне очень стыдно, но я опять проголодалась, а вы же не можете каждый раз таскать для меня еду через окно кладовой. Если хотите, я могу уйти от вас и снова поселиться в замке. Там все равно живет привидение. Я тоже вполне гожусь на роль привидения. Да я и есть привидение — ничем не лучше. Так что, если хотите, я вернусь домой.