Все оттенки лжи - Серова Марина Сергеевна - Страница 9

«Вполне готов, говоришь? – подумала я. – Ну что ж, посмотрим…»

– Сколько метров от крыльца дома до ворот? – сощурившись, спросила я.

Вова на пару секунд задумался и сказал:

– Шесть с половиной.

– А от поворота дороги до ворот?

– Двести сорок четыре, – столь же невозмутимо проговорил охранник.

– С какого расстояния слышен шум мотора автомобиля с дороги?

Вова наморщил лоб и сказал:

– Самый тихий улавливается с двадцати метров. Это с улицы. А те, кто находится в доме при закрытых окнах, вообще различат его только по приближении машины, и то, если специально прислушаются.

– А толщина стен в доме какая?

– Сорок сантиметров, – отрапортовал он.

– Сколько ступенек у крыльца?

– Шесть. – Он посмотрел на меня с вызовом. – Четвертая немного качается.

– Пятая, – поправила я его. – И перед самыми воротами один камень в полотне дорожки немного выступает.

– Точно! – с удивлением произнес Вова, глядя на меня уже другими глазами. – А ты молодец! Все замечаешь.

– Работа такая, – сухо сказала я. – Но меня радует, что и ты кое-что замечаешь. А то я боялась, что только телик смотришь.

– Обижаешь, – протянул Вова.

– А ты не обижайся. Просто у всех ограбленных тоже имелась охрана. И теперь она в морге.

– Я в курсе, – помрачнел Владимир.

– Сколько всего охранников в доме? – продолжила я расспросы, поскольку то, о чем я спрашивала Вову до этого, в основном относилось к проверке его наблюдательности. А для полной уверенности в контроле над ситуацией мне нужны были и другие сведения.

– Со мной трое, – ответил он и тут же поправился: – С тобой – четверо. Я в доме, двое других во дворе. В течение ночи меняемся раз в два часа.

– А днем какой график? – уточнила я.

– Я дежурю сутки через двое. Днем, до семи вечера, во дворе только один охранник. Ночные позже подтягиваются и остаются до восьми утра.

Я хотела задать Вове еще несколько вопросов, но тут в коридоре вспыхнул свет, и в холле появился Эдуард Борисович. Он был в домашней пижаме и сандалиях на босу ногу.

– Знакомитесь? – бросил он, оглядывая нас подозрительным, как мне показалось, взглядом – видимо, прикидывая, не решим ли мы с Вовчиком закрутить шуры-муры, дабы служба веселее шла? Не заметив, однако, в наших позах и выражениях лиц ничего крамольного, Шишков зевнул и потянулся с хрустом в суставах.

– Да вот, делимся соображениями, болтаем о том о сем, – ответил Вова.

– Ужинать будете? – спросил Шишков.

– Я нет, – отказалась я. – Вы меня и так снабдили все необходимым.

– А я бы не отказался, – сказал Вова.

– Через полчаса подтягивайся в кухню, – посмотрев на наручные часы, сказал Шишков. – Мы как раз закончим. Алиса Илюшку уложила, так что самое время за стол сесть.

Он повернулся, чтобы уйти, но в этот момент у него в кармане пижамы запищал мобильный телефон. Шишков достал его и проговорил:

– Да, Витек, здорово! Дома, да… Нет, не собирался. А что такое?

Невидимый Витек продолжал что-то говорить, голос его был плохо различим, но я не очень-то и вслушивалась – частный разговор, в конце концов. Ни о чем.

Но спустя несколько секунд мне пришлось мобилизоваться: я явственно различила, как в трубке послышался звук выстрела. Один, а следом за ним – еще…

Шишков, для которого эти звуки явились куда более громкими, растерянно застыл на месте.

– Эй, Витек, что там такое?.. – неуверенно произнес он.

Я подскочила с места и бросилась к нему.

– Витек! – заорал Шишков, бледнея на глазах.

– Что?! – Я выдернула из рук Шишкова телефон.

Видимо, владелец выронил его или намеренно отбросил, потому что в аппарате фоном продолжали звучать какой-то стук, ругань и выстрелы… Протарахтела автоматная очередь. Охранник Вова уже стоял рядом со мной, и только глубокая складка на лбу выдавала его состояние. Шишков же был совершенно растерян.

– Где это?! – закричала я, хватая его за плечи.

– Это… У Витьки Балабанова, соседа нашего, он рядом с нами живет, – наконец выговорил Шишков.

– Где – рядом?! – рявкнула я, набирая на телефоне Шишкова ноль два.

– Я знаю где, – кивнул Вова. – Пошли!

– Куда пошли, а я?! – вытаращил глаза Шишков.

– Успокойтесь, никто вас одного не оставит, – сквозь зубы пробормотала я, переключаясь на разговор с полицией, поскольку мне уже ответили.

Быстро описав полицейским ситуацию и назвав примерные координаты происшествия, я взглянула на Шишкова.

– Насколько я понимаю, ваш друг попал в серьезный переплет? – спросила я. – И он – ваш сосед?

Шишков, конечно, понял, что я этим хочу сказать, и отозвался:

– Возьмите кого-нибудь из охранников и дуйте туда! Может быть, задержите их наконец-то!

– Вот это другой разговор, – кивнула я, быстро натягивая кроссовки, которые я поставила в прихожей, сменив их на легкие тапочки.

– А я? – обратился Вова к Шишкову. – Мне что делать?

– А ты охраняй домочадцев, нельзя же их одних бросать! – ответила я за хозяина дома. – Где дом этого Витька?

– Через один от нашего, до него пятьсот метров, – сказал Вова. – Зеленая крыша, конусом таким.

Я кивнула, мысленно проверяя свою готовность к любому возможному развитию ситуации. Единственное, о чем я пожалела, – у меня при себе был только пистолет, а бежать наверх в комнату – это означает потерять драгоценное время.

– Гранаты есть? – обернулась я к Вовчику, и парень, кивнув, достал из-за пояса пару штук.

– Осторожнее, – предупредил он меня, но это предостережение было излишним.

– Дом без присмотра не оставляй, – посоветовала я ему в ответ и выбежала во двор.

Охрана Шишкова, конечно, слышала выстрелы и теперь, с одной стороны, заняла оборонительную позицию, с другой же, ребята очень хотели выяснить, что же происходит.

– Кто-нибудь один, давай со мной! – крикнула я, бросаясь к гаражу, где оставила вчера «Фольксваген». – И дверь открой! Эдуард Борисович приказал.

Услышав последнюю фразу, один из охранников метнулся ко мне и отпер гараж. Я быстренько вывела из него «Фольксваген», и второй охранник щелкнул кнопкой пульта и поднял ворота.

– Закрой немедленно! – сказала я ему. – И ни шагу от дома!

Включив двигатель, я сорвалась с места. Охранник сидел на соседнем сиденье. На нем был бронежилет, что меня несколько успокоило. Правда, сама я была без такового, и это, конечно, проявление необдуманной беспечности с моей стороны. Расслабившись, я позволила себе ходить по дому в своем обычном облачении, успокоенная тем, что к работе приступаю только завтра. Но я и представить себе не могла, что бандиты вломятся в дом соседа Шишкова! И сам Эдуард Борисович, зараза, ни словом не обмолвился о том, что в двух шагах от него живет человек, представляющий собою подходящую кандидатуру на роль жертвы налетчиков!

Впрочем, никаких сведений об этом человеке у меня пока что не было, и их можно будет прояснить потом, когда выветрится запах жареного: он явственно витал в воздухе и ощущался очень остро. Все эти мысли крутились в моей голове с калейдоскопической скоростью, поскольку ехать до места было совсем недолго. Когда впереди показался дом с узкой крышей-конусом, я заглушила двигатель.

– Вылезай и тихо-тихо – за мной, – негромко сказала я охраннику. – И ни звука, до последнего!

Он не возражал, выскользнул из машины и вскинул автомат. Слава богу, что хотя бы он вооружен нормально! Я же со своим боекомплектом в две гранаты, плюс один ствол почувствовала себя увереннее. Неизвестно, правда, сколько там нападавших и как они вооружены, но с этим уж придется разбираться на месте.

Охранник нырнул в кусты, росшие по краям дороги, и тихо пошел к дому. Я кралась по другой стороне улицы. Через несколько метров в кустах я увидела «Хэндай». Тихо урчал работавший мотор. За рулем никого не было. Оставлять это средство отхода бандитов в целости было бы очень неосмотрительно, так что пришлось мне выдать себя.

Выстрелы все звучали. В основном они были пистолетными, но иногда слышалась и автоматная очередь. Выхватив пистолет, я навскидку прострелила два передних колеса «Хэндая» и со всех ног помчалась к дому, укрываясь за кустами. Мимоходом я взглянула на часы, убедилась, что с момента разговора Шишкова с соседом прошло лишь три с половиной минуты, и мысленно похвалила себя за оперативность.