Все оттенки лжи - Серова Марина Сергеевна - Страница 38

Думая об имени «отец Пимен», я, по своим литературно-историческим ассоциациям, представляла себе иссохшего старца в длинной белой одежде, подпоясанной веревочкой. Уж не знаю, почему именно так работало мое воображение – изображений знаменитого Пимена-летописца я никогда не видела.

Передо мной же предстал пусть и весьма пожилой человек, но отнюдь не белобородый старец. Отец Пимен был рыжеватым, волосы и бородка его кучерявились, нос картошкой задорно сидел между загорелыми щеками, а шустрые голубые глаза его, казалось, смотрели прямо в глубь моей души.

Я ожидала найти его в помещениях храма, однако он был во дворе и занимался тем, что укладывал в ровную поленницу дрова, которые подносил ему молодой человек в монашеской одежде, с узким лицом и угольно-черными глазами.

Поприветствовав их обоих, я подошла поближе. Отец Пимен выпрямился и спросил, с чем я пожаловала в их храм.

– Вечерня через два часа начнется, – сказал он. – А если ты просто помолиться хочешь, так проходи. Там Ефросинья, она тебе все покажет. Молитвы-то знаешь?

– Я все больше своими словами, – смутилась я, почему-то чувствуя, что в присутствии этого человека меня покидает привычная уверенность в себе. – Разговор у меня к вам есть, отец Пимен. Отец Михаил из Краснодара напутствовал меня поехать к вам. Очень надеюсь на вашу помощь.

– Правда? – обрадовался отец Пимен. – Как отец Михаил живет-здравствует?

– Хорошо живет, – высказала я свое предположение и добавила: – О вас он очень хорошо отзывается.

– Добрый брат, добрый, – закивал отец Пимен. – Так чем помочь-то тебе?

– Вы помните такого человека – Сергей Серегин? – посмотрела я прямо в глаза настоятелю.

Отец Пимен не спеша отряхнул руки, кивнул мне на стоявшую у стены лавочку, окрашенную голубой краской, подошел к ней и сел. Я устроилась рядом, глядя на его профиль. Отец Пимен повернулся ко мне и сказал:

– Сергея Серегина я знаю лично.

– Вот как?! – обрадовалась я. – Скажите, вы с ним как-то поддерживаете связь?

Отец Пимен усмехнулся.

– Он тебе на что сдался-то? – спросил он вместо ответа.

Глубоко вздохнув, я рассказала ему историю о сбившемся с пути истинного Козыре, вкратце упомянув о совершенных им преступлениях. Лицо отца Пимена заметно омрачилось, на нем появилось озадаченное выражение.

– А с чего ты взяла, что все это совершает именно Серегин? – спросил он меня весьма строгим тоном.

– Потому что точно таким же образом он действовал четыре года тому назад здесь, в Краснодаре, – сказала я.

– Что, и доказательства есть?

– Доказательства найдутся, – сухо сказала я. – Главное сейчас – поймать этого человека, пока он не натворил новых бед! И если вам что-либо о нем известно, вы должны мне об этом сказать: и как человек верующий, и как законопослушный гражданин.

Отец Пимен ничего не ответил на мою страстную тираду. Он только посмотрел на меня, и очень пристально, встал с лавочки и, не сказав ни слова, не спеша пошел по направлению к монастырю. Я подумала, что священник таким образом дает мне понять, что он не собирается продолжать разговор на эту тему, и мысленно ломала голову, как убедить его заговорить, как вдруг отец Пимен вновь показался на дорожке. Позади него шел человек в длинном темном одеянии – видимо, отец Пимен решил и его привлечь на подмогу в деле заготовки дров.

Однако чем ближе подходила эта пара, тем тревожнее билось мое сердце… Что-то смутно знакомое увидела я в этом тонком лице с кротким выражением серых глаз. Я даже приподнялась с лавочки, вглядываясь в него внимательнее. И, когда они оба приблизились и остановились напротив меня, я вдруг поняла, что передо мной стоит человек, кого я давно уже безуспешно пыталась вычислить. Это был Козырь!

Без сомнения, это был он – тот самый человек, чью фотографию я видела в материалах дела, показанного мне Станиславом Романенковым. Я узнала его, даже несмотря на то что вместо короткого ежика у него теперь были прямые волосы, ниспадавшие на плечи из-под темной шапочки. Он смотрел на меня с какой-то затаенной печалью, мерцавшей в его серых глазах, а я растерянно моргала, никак не ожидая такого поворота дела.

– Вот он и есть твой Сергей Серегин, – чуть подтолкнув ко мне Козыря, сказал отец Пимен. – Только, дочь моя, насчет его нынешних преступлений ты ошибаешься! За все свои прошлые грехи он покаялся и от бога прощение принял, так что не мне его судить. Но вот в том, о чем ты мне рассказала, – ты заблуждаешься. Сергей живет у меня в монастыре уже четыре года – неотлучно и с миром никаких связей не поддерживает. У него даже телефона нет. Из монастыря он не выходит, он всегда здесь, под моим присмотром, в трудах праведных, посте и молитве проводит свои дни. И это я могу подтвердить – кому и где угодно. И не только я, но и все монахи, а также прихожане нашей церкви.

Я растерянно переводила взгляд с одного на другого. Как же так?! Никуда не отлучается?! Не имеет телефона?.. Возможно ли, чтобы при таком раскладе человек руководил бандой? Или они заодно с отцом Пименом? Но отец Александр знает Пимена много лет… Или и он – тоже?.. Тьфу ты, прямо какая-то преступная сеть из священнослужителей, монахов и жителей станицы получается! Так и до полного абсурда можно дойти!

Видя мое замешательство, Козырь шагнул мне навстречу. Я непроизвольно приготовилась отразить удар. Он заметил мой маневр и усмехнулся.

– Давайте-ка мы с вами побеседуем, – произнес он. – Вижу, вы сильно удивлены? Признаюсь, я и сам удивлен не меньше вашего. Узнать, что я совершаю ограбление за ограблением, в то время как я постоянно нахожусь здесь, – это по меньшей мере странно! Так с чего вы взяли, что это я?

– В Тарасове появилась банда. Действуют они точно так же, как и вы четыре года тому назад, – сказала я. – Все – один в один! Плюс автомат, фигурировавший в вашем деле.

Глубокая складка на высоком лбу Серегина разгладилась – так высоко он поднял брови.

– Да-а… – протянул он. – Дело серьезнее, чем я думал…

Помолчав, я спросила:

– А как вы вообще здесь оказались? Все были уверены, что вы давно уехали из Краснодара…

Серегин нахмурился, по лицу его прошла тень – видимо, не от самых приятных воспоминаний в его жизни.

– Бог меня сюда привел, – наконец, выговорил он. – На волосок от смерти меня провел, чтобы я всю жизнь свою пересмотрел.

– Как это? – не поняла я.

– Тогда, четыре года тому назад, я ведь и не думал с грабежами завязывать, – проговорил Сергей. – Такая злоба меня душила на этих мошенников! Вам история-то моя известна?

– В общих чертах – да, – подтвердила я.

– Угу, – кивнул он. – Тогда вам проще будет понять. Мне тогда только одного хотелось – это мстить! Я же из-за них все потерял. Даже дом родительский! Жена от меня ушла, остался я совсем один и по уши в долгах. Знал, что долго мне так не прожить. Сердцем чувствовал…

Серегин перевел дух, продолжая глядеть прямо перед собой, и я подумала, что он переживает всю эту историю каждый день – с начала и до конца.

– Потом я банду собрал, решил их напугать до смерти. А потом, когда милиция уже плотно меня прижала, и впрямь захотел уехать. Да только не успел… Кто-то пулю мне в сердце пустил!

– Пулю?! – переспросила я.

– Ну да… В станицу я поехал, хотел попрощаться со знакомыми, с отцом Пименом… Я же его с детства знаю! Короче, доехал я на попутке, водитель перед Раменкой свернул, и я дальше пешком пошел. Тут-то в меня и выстрелили… Я упал на траву, сознание потерял. А через некоторое время очухался, чувствую – живой. Только кровь течет… Поднялся я еле-еле – и побрел к монастырю. Думал: хоть помру в праведном месте… Я же, хоть и грешил ежечасно, страх божий уже тогда имел.

– Потому и жертвовали на церкви? – тихо спросила я.

– Наверное… Хотелось мне, чтобы эти деньги на истинные нужды пошли, вот и посылал. Короче, доковылял я до монастыря, постучал в ворота, отец Пимен отворил, я к его ногам и свалился. Он меня выходил, спасибо ему. В первую очередь – бог, конечно, но его руками. Два месяца я провалялся, он меня травами отпаивал и перевязки делал. Сердце не было задело, иначе я сразу умер бы. Ну, оклемался я, а идти-то мне некуда. Стал потихоньку здесь прислуживать, молиться, потом крещение принял. Хотел в монахи постричься – нельзя, я ведь был женат. Да и не только был: официально мы с Татьяной не разводились. Вот пятый год я здесь. Бог меня привел в самое подходящее для меня место.