Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дети Солнцевых - Кондрашова Елизавета - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

С этими словами девочка сжала себе лоб руками и глухо зарыдала.

— Боже, Господи! Катя, да что же мне делать? Скажи, ну скажи толком, что бы ты сделала! — заговорил растерянно Федя, разнимая судорожно сжатые руки сестры. — Ну, что мне делать, говори! Я уж думал, думал и ничего не могу придумать. Андрей Петрович тоже говорит: надо подождать…

Наступила ночь, тучи рассеялись. На сером небе всплыла луна и осветила бледным светом неприглядную картину: сырые, грязные улицы и площади с кучами нанесенных водой досок и разных обломков, ряды тусклых фонарей и светящиеся огнями дома. В домах царило непривычное оживление, а улицы были почти пусты. Изредка слышался топот копыт о мостовую, проносился шум колес торопливо ехавшего куда-то экипажа, затем все смолкало.

У некоторых домов на минуту собиралась кучка народа, большей частью в тулупах и высоких сапогах; потолковав, они медленно расходились. В некоторые группы замешивались и бабы. В нижних и подвальных этажах там и сям появлялись как бы блуждавшие огоньки. Огоньки эти проносились и исчезали. По всей вероятности, хозяева этих квартир, не вытерпев и не дождавшись утра, приходили посмотреть, что сталось с их имуществом…

Солнцевы не спали всю ночь. Анна Францевна уже не надеялась более. Федя рано утром обегал многих знакомых; был в полицейской части, сделал заявление об уехавшем и не вернувшемся отце, спрашивал, как приступить к поискам, что делать.

— Что делать? Подождать, — говорили ему более участливые. — Авось и вернется ваш батюшка, а нет — ну тогда…

А что тогда, ни один советчик не доканчивал, по всей вероятности тоже не зная, что тогда делать. Другие опять говорили:

— Где уж отыскать? Петербург велик, как знать, на каком месте он затонул. Вон там-то и там-то выставили утопленников на опознание; если нет там вашего, значит, в море унесло…

Катя плакала и не отходила от матери. Варя, прикорнув на диване у ног маленького братишки, спала безмятежным сном.

Нашлись добрые люди из друзей и товарищей Дмитрия Федоровича, которые, узнав о том, что он уехал в лодке и не вернулся, не щадили себя. Они ездили во все части города, везде подавали заявления, осматривали выставленные трупы утонувших, и на второй день тело Дмитрия Федоровича было наконец найдено в одном из деревянных домиков на Петербургской стороне. Им удалось также узнать и историю его гибели. — Как выступила вода, — рассказывали две женщины-мещанки, — мы собрали кое-какой скарб и перебрались с ребятишками в мезонин [8]. Думали, что туда воде не добраться. Сидим. Только так часу во втором, почитай, стала вода через щели в половицах похлестывать. Половицы ну трещать. Мы испужались. Мужчин в доме никого нету, что тут делать! Мы давай кричать, а дети, глядя на нас, и того пуще. Глядим, едет лодка мимо, полным-полна, другая — тоже. Думаем, уж, знать, помирать придется, а тут плывет еще лодка и прямо на нас. Мы давай кричать, в окно стучать, махать платками. Лодка и подъехала. Сидит в ней, в этой лодке, одна бабенка, платком накрывшись, и голосит таково жалобно, а барин такой худенький, с проседью, крест у него на шее на красной ленточке висит, в теплой одеже, без шапки, волосы так по ветру и раздуваются, стоит и багром как зацепит за самое подоконце, и стала лодка под нашим окном. Мы ему ребят наперед подали, он их бережно усадил, одеяло спросил, накрыл их; стали мы узлы тащить. «Нельзя, нельзя», кричит, «что вы, тетки, с ума спятили? Бросьте это, затонете с этим добром-то; помоги Господи вас благополучно доставить», говорит, и велел нам так садиться. «Всё тут останется», говорит, «никто не тронет», и поехали. А через три дома от нас стоит дом одной вдовы генеральши. Генеральша эта — старушка, проживала с дочкой, молоденькой, лет девятнадцати барышней, красавицей писаной; только она у нее не в своем разуме была. Едем мы, а у них окна повыбиты, сама генеральша стоит у окна. Когда мы поравнялись с их домом, она как высунется и закричит: «Спасите! Спасите!» Куда тебе, и думать нечего, некуда посадить. Барин-то уж и без того из сил выбивается. Натерпелись же мы страха тогда, пока он нас до части вез. Сдал он нас и спрашивает про тот дом-то, кто в нем живет и сколько их там всех-то будет. Сказали мы ему все и про генеральшу, и про ее дочку. Поехал! Барыню-то, генеральшу, принял, в лодку посадил, сам за дочкой полез, а там ему и конец пришел. Нашли его, сердечного, на пороге у ее светелки [9]. Лежит ничком, — не давалась она ему, видать, билась больно, и она тут же лежит, вцепившись в притолку руками. Так и нашли. Узнали мы от соседей, что барин, который в лодке ездил, утоп у генеральши, побежали посмотреть: ан он самый, батюшка, за нас сирот жизни лишившись. Царство ему небесное! Сходили мы в церковь, свечечку за упокой его душеньки поставили…

Глава II

Великое горе

Как ни была подготовлена Анна Францевна к несчастью, удар все же пришелся ей не по силам. Она была ошеломлена и как бы потеряла сознание. На похоронах она безучастно шла за гробом, ничего не понимая, ни о чем не думая, не заботясь даже о детях. Крики Лёвы не пугали и не тревожили ее, как прежде; женщина, казалось, даже и не слышала их, точно окаменела.

Друзья и знакомые Дмитрия Федоровича, много лет знавшие Анну Францевну, с беспокойством покачивали головами, говоря о ней, и с жалостью смотрели на детей. Все знали, что Дмитрий Федорович, родившийся в роскоши, состояния от отца никакого не получил; что жалованья и денег, которые он зарабатывал литературным трудом, еле хватало на скромное, едва достаточное существование. Знали, что он и Анна Францевна много трудились и что главной целью их жизни было воспитание и образование детей.

«Что станется теперь с бедными детьми?» — думалось каждому из приехавших проводить Дмитрия Федоровича на кладбище, а собралось друзей, знакомых и сослуживцев более, чем можно было ожидать. Много было искреннего участия, много и ненужной суеты, и пустых слов, как бывает большей частью при всех подобных случаях. Много собралось и полузнакомых, и совсем чужих людей, пришедших от нечего делать поглазеть на чужое горе.

— Которая она-то? Которая? — спрашивала, проталкиваясь и вылезая вперед, какая-то кумушка, когда процессия тронулась. — Эта? А-а-а! Какая еще красавица и совсем молодая. Еще замуж выйдет! — говорила она, глядя вовсе не в ту сторону.

— А деток-то сколько! — говорила жалобным голосом другая кумушка, поднимаясь на цыпочки и выглядывая из-за высокой дородной соседки. — Мал мала меньше, бедняжечки, сиротки!

— Эх, жизнь-то наша, подумаешь, вчера был жив и здоров, а нынче!..

— Бедная, бедная Анна Францевна! Так оставить ее нельзя, надо что-нибудь для нее сделать, — говорила с оживлением полная, высокая брюнетка, переходя из одного ряда следовавших за дрогами [10] мужчин и дам в другой, любезно подавая руку направо и налево и здороваясь со знакомыми. — Представьте, ведь они совсем нищими остались. Иван Иванович говорил, что даже пенсии он не выслужил.

— А что же можно для нее сделать? Вы что думаете? — спросила ее пожилая дама с неменьшим оживлением и пошла рядом с энергичной дамой.

— Надо хлопотать, подписку предложить. Знаете пословицу: с мира по нитке — бедному рубашка.

— Но бедная-то эта вряд ли примет такую помощь. — сказал в сторону, как бы ни к кому не обращаясь, седенький старичок, с неодобрением посмотрев на говоривших.

— Надо, чтобы она приняла. Я сегодня же отправлюсь к ней. Необходимо растолковать ей все. Чтобы она поняла весь ужас своего положения, — горячилась почему-то брюнетка.

— Полно, да что ж ты, в самом деле, думаешь? — возразил с досадой муж суетливой барыни, услышав ее последние слова. — Думаешь, она не понимает своего положения? Советую тебе оставить ее в покое. Поверь, она лучше всех нас, вместе взятых, чувствует и понимает его.

вернуться

8

Мезонин — неполный верхний этаж над средней частью дома.

вернуться

9

Светёлка — светлая небольшая комната, обычно в верхней части жилья.

вернуться

10

Дроги — длинная телега.