Лес проклятых - Усачева Елена Александровна - Страница 7

Высокий черноволосый прыщавый парень довольно улыбался во весь свой щербатый рот. Исцарапанные руки держали руль большого велосипеда с рамой. Что-то допотопно-древнее. Такой у Артура был. Только он пока до педалей не доставал, поэтому просовывал ногу под рамой.

– Ну, и чего ты здесь стоишь? – Ира подобрала сумку. – Давно по шее не получал?

– Ты сначала догони, а потом до шеи дотягивайся, – хмыкнул парень.

Он сплюнул и не спеша покатил прочь. Ире оставалось только смотреть на его тощую спину и потертый багажник велосипеда.

– Слушай, – она побежала за парнем, – тебе чего, делать нечего?

– Почему нечего? – обиделся парень.

– Ты местный? – В голове у нее родилась блестящая идея.

– Нет. Я из Воронцовки. Бабка у меня там.

Ира вздрогнула. Их с Катькой фамилия была Воронцовы. А здесь рядом, оказывается, есть Воронцовка! Воронцовка… Когда-то она про нее слышала.

– Где это?

– Там, – парень махнул рукой. М-да, Вязовня совсем в другой стороне.

– А я – оттуда. – Ира постаралась показать так, чтобы их деревни оказались примерно в одном направлении.

– Да знаю я. – Парень собрался снова отвернуться от Иры. – Этот, на мотоцикле, говорил, что вы из Вязовни. Он кто тебе?

– Брат, двоюродный, – как можно более ласково произнесла Ира и вкрадчиво спросила: – Ты сейчас куда?

– Не собираюсь я тебя везти! – фыркнул парень, угадав Ирину мысль. – У меня и здесь дел хватает.

Ира посмотрела на лес. Не хотелось ей через него идти! И одежда у нее неподходящая, и платка – на голову повязать – с собой нет. А сейчас в лесу одни клещи, вычесывай их потом из волос да вытрясай из одежды.

– Погоди, – Ира вцепилась в багажник велосипеда, – здесь ехать пятнадцать минут. А у нас в деревне речка есть, бабушка тебя обедом накормит.

– Меня дома ждут. – Парень демонстративно уселся в седло, поставил ногу на педаль.

– Я тебя с сестрой познакомлю, мы близнецы. – Ира пустила в ход свой последний козырь. – Видел когда-нибудь близнецов?

– Близнецы? – с сомнением покосился парень. – Совсем похожи?

– Абсолютно! – Ира так активно закивала, что голова ее чуть не оторвалась от шеи. – Поехали, покажу!

Парень заколебался. Он с неохотой слез с велосипеда, посмотрел сначала на дорогу, потом на лес, тяжело вздохнул… И согласился.

– Поехали, – кивнул он, разворачивая велосипед к дороге. – Был я как-то в вашей Вязовне, неинтересное место.

– Твоя Воронцовка лучше? – заторопилась Ира.

– Там всякое происходит, – загадочно ответил парень, подождал, пока Ира устроится на багажнике, и толкнул жалобно скрипнувшую машину. – А чего ты без сестры?

– Заболела она.

– А…

Больше они ничего не успели друг другу сказать. Велосипед отъехал от злополучных Кременок. Как только дома скрылись за деревьями, в машине что-то трыкнуло, и она вильнула, сбрасывая с себя наездников.

– Ты чего! – Ира сидела на земле, сквозь слезы рассматривая свои содранные ладони. Парень, не обращая на нее внимания, удрученно глядел на велосипед. Из заднего колеса со свистом выходил воздух.

– Все, приехали, – равнодушно произнес водитель, как будто ему было все равно, целый у него велосипед или сломанный.

– Что ты теперь будешь делать? – Ира очень удивилась спокойствию парня.

– Пойду обратно. – Парень встряхнул свою машину, звякнув всеми железками, которые там были. – Может, придумаю, как починить.

Парень уходил от Иры, а она сидела на земле и тупо смотрела на его тощую спину. Велосипед смешно подпрыгивал, моталось спущенное заднее колесо, руль вырывался из рук.

Сумка!

Она подскочила. Надо же, она прямо на сумку упала!

Ира осторожно заглянула внутрь. Помятые коробки, разорвавшаяся упаковка пузырька, раздавленный брикет с травами, рассыпанная мелочь. Ничего страшного. Ира еще раз все перетрогала, и тут ее пальцы коснулись чего-то мягкого. Бинт? Вата? Она ничего такого не покупала.

Что это?

На свету это «что-то» оказалось невзрачной тряпкой грязно-рыжего цвета, похожей на платок. Края затерты, но на них еще заметны петухи, в крике задравшие вверх головки, в центре что-то круглое. Когда-то платок – если это действительно платок – был весь пронизан серебряными нитями, сейчас они истерлись, обрывки их торчали то здесь, то там, похожие на тонкие проволочки.

Спасибо, добрый Паша! Если он заранее знал, что бросит ее в Кременках, и специально положил в сумку платок, чтобы ей удобнее было идти через лес, то, вернувшись, она его убьет. Она устроит ему сладкую жизнь! Поспит он теперь до двух часов дня на печке! Ох, поспит!.. Будет чинить свой мотоцикл все оставшееся лето! Палками подходящего размера.

Ира нацепила на голову платок, так туго завязав узел под подбородком, что старая ткань треснула. Петухи на завязанных концах платка гордо вытянули клювы.

Ждать автобуса – время терять. Даже если он и приедет, то будет битком набит дачниками, и она в него не влезет. Идти по дороге – два часа глотать пыль. Остается одно – лес.

И она шагнула в придорожные кусты. Если принять за факт, что деревня находится где-то там… Там… в противоположной стороне от солнца, то скоро она выйдет к знакомым местам, хоженым и перехоженным в поисках ягод и грибов. Вот только она не привыкла ходить одна. Всегда и везде они были с Катей – вместе шли в школу, вместе прогуливали, вместе участвовали в проделках.

Как там Катька?

Ира пересекла светлый осинник, продралась сквозь худосочные елки и вышла к просеке – широкой полосе, заросшей низким кустарником и высокой травой, скрывающей кочки и старые пеньки. Ага! Уже что-то знакомое. Сейчас через просеку, потом наверх, за ней ельник, потом… потом… Короче – знакомые места!

За просекой лес полого спускался вниз. В овраге было прохладно, между редкими полянками, заросшими травой и тонкими березками, росла сочная осока с краями-лезвиями. Почва под ногами противно чавкала. Мутная вода забиралась в дырочки сандалий. В голые руки и ноги тут же впились комары. Ира взяла правее, чтобы обогнуть низину, забралась на пригорок, прошла через еще одну еловую посадку и присела отдохнуть.

Солнце поднялось высоко, в лесу пари?ло. От травы шел дурманящий аромат. С одной стороны леса темнели молоденькие елочки. Впереди виднелся просвет. Если она не взяла слишком сильно вправо, то сейчас сможет выйти на знакомую дорогу. Делов-то! Можно еще часик в лесу посидеть, чтобы бабушка начала волноваться, а вернувшийся Пашка получил бы по заслугам. А лучше – два часа. Или до вечера. Не, до вечера – скучно, комары сожрут. Часик. В наказание. А потом она выйдет вся такая в ореоле славы под торжественные звуки оркестра…

Ира поправила сползший на лоб платок, перехватила сумку и поднялась.

«В путь так в путь, сказал джентльмен, проваливаясь в пропасть». Откуда это?

Она и правда пару раз упала, ободрала руку. Удачненькая прогулка! А потом тропинка незаметно растворилась в зеленой траве. Впереди была новая просека. Ну ладно, значит, после этой просеки – елки, иголки и ее деревня.

Низинка закончилась, ее Ира обошла стороной, поднялась на взгорок и снова уперлась в ельник. Прямо не лес, а сосновый бор какой-то! То ли елки здесь так часто рубят, то ли их слишком часто сажают.

На мгновение ей показалось, что солнце перескочило с правой половины небосклона на левую. Подул прохладный ветерок.

Заблудилась…

Это была еще не отчетливая мысль, а так, легкое покалывание в спине, в запястьях, потому что она не могла пока еще соединить себя, Иру Воронцову, и такое непонятное и неприятное слово, как «заблудиться». Где? В их лесу? Когда? Среди дня?

Да что вы выдумываете! Еще скажите, что Пашка специально ее бросил, а парень нарочно отвез подальше от города, чтобы она решила не ждать автобуса.

Ира решительно подтянула узел платка и быстрее зашагала вперед. Солнце светит в затылок, деревня в противоположной стороне. А если ей станет совсем страшно, она просто пойдет обратно, выйдет на дорогу, а там уже только и будет заботы, что шагать и шагать!