Богатые тоже скачут, или Где спит совесть - Славачевская Юлия - Страница 73

Я инкуба в который раз проигнорировала, цепко следя за атакующими маневрами девушки.

— Как я рада тебя видеть! — еще громче завопила дева и попыталась с разбега повиснуть у Никоса на шее.

— И я тебя, Сюзанна! — дипломатично поведал Никос и отодвинулся в сторону. Похоже, когда-то его обучали противолодочной тактике, потому как ответный маневр уклонения от атакующей торпеды вполне удался.

Шатенка пролетела мимо и врезалась в импозантного дядечку лет восьмидесяти. Тот так обрадовался! Давно, видимо, в руках ничего не держал. Подобного.

— Какой ты милый! — порадовала дядечку Сюзанна и слезла с него. Даже подобие подола у мужчины с головы сдернула. Вроде как прикрылась. Угу.

— Какая радость, что так много стало доступно широкому зрителю! — осклабился Аластор. Откланялся. — Пойду посмотрю, вдруг я там еще чего-то не видел!

— Валяй! — разрешила я.

— Это пожелание? — хмыкнул Аластор.

— Напутствие! — пробурчала я.

— Ник! — Девушка нашла взглядом Казидиса и начала готовить еще одно покушение. — Неужели ты не хочешь со мной поздороваться?

— Здравствуй, Сюзанна! — холодно отреагировал Никос, прячась за бюстом собеседницы. Бюст был большой, но чужой. Рядом стоял супруг бюста и бдительно охранял свое имущество.

— И чего ты так отморозился? Ник, перестань быть букой! — Девушка предприняла новую попытку покушения на нашу честь. И снова пошла в лобовую атаку, загоняя Никоса в угол. Ее встретили бюстом. Софокла. Они оказались незнакомы, и это дало Никосу возможность смыться.

— Прошу прощения, Сюзанна, — заявил Ник с безопасного расстояния. — Но хочу напомнить тебе, что я женат и чту свою жену.

Я расцвела и чуть не запахла майской розой. Аластор скуксился и пошел плести интриги. В пламенной жажде захватить уходящую мишень, паскудник шельмовал, специально привлекая к Нику всех окрестных дам. В общем, инкуб отчаянно мухлевал и жульничал, как обычно.

— И где она? — закрутила головой по сторонам миловидная девушка. Съязвила: — Тоже что-то там у кого-то чтит? В штанах?..

— Уймись, шалава! — Рядом возникла с решительным лицом Рыжая в вечернем платье, ласково щерясь будущей пострадавшей. — Или я у тебя что-то найду. Возбуждающее и запрещенное законом.

— А ты кто? — обалдело уставилась на нее Сюзанна. — Новая пассия? Или жена?

— Я — новая родственница, — еще ласковей улыбнулась Кристин и продемонстрировала все клыки. — И у меня есть о-очень симпатичная штучка… полицейский жетон называется, а приставание к мужчинам в общественных местах именуется в просторечии проституцией.

— Это ты меня шлюхой назвала? — удивилась девушка, преспокойно одергивая то, чего не было — подол платья для коктейлей. — Я без денег, по согласию!

— Я так и поняла, — насмешливо кивнула Рыжая, отпивая сок из бокала. Напряглась. — А теперь по согласию со мной — забудь о Никосе и приступай к поискам новой жертвы своего интеллекта!

Может, девушка и была немного… слегка… очень невоздержанной, но явные намеки понимала, а потому направила свои ходули к предыдущему дядечке и завязала с ним разговор на тему моды. Собеседник ничего не понимал, но буквально со всем соглашался.

После этого мы держали натиск науськанных Аластором охотниц за деньгами и острыми ощущениями. Вскоре пришлось уйти в глухую оборону.

— Прости, брат, но ты кобель! — поведал Йоргос родственнику, после того как осторожно отцепил с его шеи очередную даму, жаждущую страсти.

Дама отбивалась вечерней сумочкой и пыталась прихватить сувенир на память — целого Никоса. К счастью, последний не влезал ни в карман, ни в декольте, ни в сумочку. Пришлось даме искать более компактные экземпляры.

— Я передам маме, — невозмутимо ответил Никос, стараясь не поворачиваться задом к парочке крашеных блондинок с горящими глазами. — Ей будет приятно услышать твое мнение.

— Если ты это сделаешь, — пообещал Георгиос, — то я уйду с переднего рубежа и оставлю тебя с этим батальоном один на один!

— Туше, — меланхолично согласился Никос и отправился толкать спич о том, как много нужно денег, чтобы быть человеком и исправлять последствия возможности быть человеком с деньгами.

В основном благотворительный бал прошел достаточно успешно и никого сильно не шокировал. Были только незначительные, но досаждающие мелочи. Пару дам увезли в истерике от неудовлетворенного либи… любопытства. Трое джентльменов подавились халявным шампанским. Двое от жадности; один от испуга. На него Сюзанна неожиданно выпрыгнула. С бюстом Софокла. Их просто не смогли в итоге разъединить. Одна пожилая пара поссорилась на тему: «Почему ты больше смотришь на нее, чем на меня?» Ответ тоже не блистал оригинальностью: «У нее подол короче, а я к тебе давно привык, ничего интересного!» И один юноша пострадал в неравной борьбе с собственными инстинктами. Попытался показать мастер-класс секса в туалете и был прищемлен крышкой от унитаза.

Домой мы вернулись уставшие: это я — от выходок Аластора и гостей. И довольные: Никос натряс денег с финансовых воротил и нашел новых пациентов для центров реабилитации. О чем подробно и отписался мне в послании, оставленном в холле.

Аристарха чуть удар не хватил, когда он вернулся после волонтерства в госпитале и прочитал написанное корявыми буквами послание: «Я на пути туда. Бабок много, на всех хватит! Люблю!»

Доктор вылакал все личные запасы валерьянки и пошел искать общественные. Нашел спящего Никоса и проинспектировал на предмет «бабок». Не нашел, хотя под кровать на всякий случай тоже заглянул. После чего успокоился и пошел спать, списав все на стресс и алкогольное опьянение с галлюцинациями.

После бала у Никоса возникла идея фикс, и он решил найти всех дам, им же и обиженных. Список он составлял долго и вдумчиво. Постоянно прикрываясь от меня рукой и пряча тетрадку в ящике стола. Господи, смешной какой! Можно подумать, я не в курсе его похождений. Меня же к нему отправили совсем не случайно, а очень даже по делу. Стеснительный он до чрезмерности. Глупый. Застенчивый.

Когда Никос созрел для дальнейших действий, то передал эту информацию нанятому детективу, рекомендованному Кристин.

У брюнета в шляпе глаза вылезли на эту самую шляпу от количества имен.

— Вы уверены? — только и смог спросить профессионал, хватая воздух ртом.

— Не совсем, — честно признался Никос. — Мог кого-то и пропустить за давностью лет…

Аластор заглянул детективу через плечо и уважительно присвистнул. Я треснула демона по загривку со словами:

— Не свисти дома! Денег не будет… на сковородки!

Аластор обиделся и пошел строить новые козни. Пришел через полчаса и признался:

— Все! Сдулся! Все способы перепробованы! Клиент ни на что не реагирует! Делаю вывод: мужик пропал, годится только в расход… ангелу!

Получил по шее клюшкой для гольфа. Ушел додумывать интриги. Плести их моими стараниями гад уже не мог. Сложно работать сломанными пальцами. И правильно сделал, что ушел, — в нынешнем буйном состоянии я была вполне способна на кастрацию.

Спустя некоторое время начали поступать сведения о нынешней жизни девушек.

И надо отдать должное Никосу. Нет, он не ездил к ним лично, публично не каялся, не бил себя пяткой в грудь и коленопреклоненно не умолял о даровании прощения. Хватило ума понять: трудно исправить что-то просто словами или даже пачкой денег, пусть и размером с грузовик. Тем более иногда чересчур жестоко напоминать жертвам о прошлом. Оно слишком больно ранит.

Ник просто тайно помогал. Кому-то с работой, кому-то учредил стипендию, где-то подтолкнул карьеру. Он использовал все огромные возможности, сосредоточенные у него в руках — деньги, власть и связи, — чтобы помочь тем, чьи судьбы он когда-то растоптал. Первый раз в его жизни эта сила служила другим людям, а не ему одному, его желаниям и прихотям.

Я видела, как трудно было мужу переступать через себя, сложно ломать свои устои и представления. Как страшно было ему взглянуть в глаза последствиям своих необдуманных, а зачастую и весьма жестоких поступков.