Богатые тоже скачут, или Где спит совесть - Славачевская Юлия - Страница 19

Я сладко зевнула, потянулась и ответила:

— Я бы и в Салоники пешком пошла, только зачем?..

— Вас там поимеют, — освежила мой словарный запас безымянная черноокая гречанка, сильно коверкая иностранные слова.

Первое время я даже не нашлась с ответом — никак не могла переварить сложную информацию. Потом все же отозвалась:

— Правда? — подняла я брови. — И кто такой смелый? И сколько сразу? К чему мне готовиться?

— Два мужчины… мнэ-э-э… ждут, — сказала косноязычная дева. — Остальные готовятся.

— О как! — подивилась я. — Тогда пойду посмотрю, кто там такой смелый в клубе самоубийц.

Но пошла не сразу. Сначала умылась и переоделась. Трусов я натырила целую кучу, теперь могла переодеваться по пять раз на дню, радуя стильным видом окружающих.

Я выглядела просто сногсшибательно в синей майке и голубых шелковых боксерах с ромбовидным белым принтом.

И вот тому прямое подтверждение: когда спустилась, то сразу прочувствовала мужское пристальное внимание. Георгиоса — того просто перекосило, а охрану вообще… переклинило намертво.

— Без завтрака никуда не поеду! — сообщила я застывшим в алых лучах рассвета статуям.

— Ты вроде такая мелкая, а такая прожорливая! — немедленно поспешил меня обидеть Йоргос.

— Не надо, — мягко вступился Аристарх. — Девочка растет. Ей нужно много витаминов и минералов…

— Растет?! КУДА?! Куда она растет? — обиделся эсбэшник, еще не отошедший от вчерашнего насильственного альпинизма. — Тут уже все выросло! — И чуть было не изобразил в подробностях.

— Что именно? — Я решила до еды не буянить. Это плохо влияет на пищеварительный процесс.

— Что выросло, — дальше шепотом по-гречески и очень неприлично, — то выросло! — припечатал Георгиос, сопровождая меня в столовую.

Кухарка ко мне выйти наотрез отказалась, и нас кормила охрана, подтаскивающая блюда с яичницей, сосисками, беконом, овечьим сыром, йогуртом, маслом, медом, лепешками и прочими вкусностями.

Мне даже дрожащей рукой налили кофе в чашку! Не то что Йоргосу — прямо на колени. И завтрак у нас вышел очень театральный и национально колоритный.

В процессе общения начальника с подчиненными выяснилось: когда он оторвет им руки и вставит в нужное место, мы дружной компанией двинем в Афины, в свадебный салон. Цитирую: «За той тряпкой, в которой тебя похоронить мало!»

Тут вмешался доктор:

— Не порть девочке торжественный день. Она должна радоваться этому событию!

Я уже хотела улыбнуться…

— Этого дня она ждала всю свою жизнь! — закончил добрый Аристарх.

Я подавилась.

Когда мне выбили наружу легкие и я смогла хоть как-то дышать, утирая слезы, доктор добавил:

— Видишь, черствый ты человек, как она сентиментальна! Плачет…

Слова застряли у меня в горле. Только ресницы — блым-блым… и то… не сильно. Вытаращенные глаза мешали. И не одной мне, кстати.

Георгиос тот вообще в астрал выпал. Только и смог произнести:

— Какой сентиментальный крокодил!

— Благодарю! — безмерно возгордилась я, принимая абсолютно невинный вид.

Йоргос поежился.

По дороге к вертолету выяснилось: мы летим впятером. Я и четверо сопровождающих мужчин. Их что, набрали по одному на каждую конечность? А голова уже не считается?

Если я правильно поняла, то Георгиоса посылают охранять меня; Аристарха — охранять Йоргоса от меня; а охрана в качестве присмотра, чтобы Георгиос не прибил втихую невесту и не закопал под первым попавшимся кустом. Думается, вторая задача моей личной охраны — путаться под ногами и создавать эффект массового присутствия.

В вертолете нельзя открывать двери, высовываться в… окна, толкать локтями и коленками пилота и пассажиров, кричать, визжать и лягаться… — бухтел эсбэшник, запихивая меня в самый хвост.

Они думают, я повыкидываю всех из вертолета и угоню его в Турцию? В Албанию? В Эмираты?! Хорошо, допустим. Теперь объясните мне, чего я там не видела?.. Верблюдов? Шейхов? Арабов? Бедуинов? Или меня, по-вашему, преследует идея фикс сменять шило на мыло и один гарем на другой?!

Полет прошел… просто отлично! Сопровождающие так перенервничали, ожидая от меня всяческих пакостей, что мне даже отдельно напрягаться не пришлось.

Мужики вывалились из вертолета красные, потные и взъерошенные. Я их душевно понимаю. С такой террористкой, как я, им вообще повезло живыми добраться. Могли бы культурно двинуть коньки от морального перевозбуждения.

Я же на их фоне цвела майской розой. Лилией! Даже грядущее замужество моих планов не расстроило. Я твердо решила радоваться жизни за чужой счет!

— Куда мы идем? — мило прощебетала будущая невеста, оглядываясь на посадочной площадке. Площадка, кстати, оказалась на крыше.

— Мы идем вниз, — мрачно буркнул Георгиос, и меня взяли в кольцо.

— Прямо так? — подивилась я. — Сразу? И чаю не попьем?

— Тебе вообще сказали ничего не наливать и даже рюмку в руки не давать, — наябедничал начальник охраны.

— Дивно! — обрадовалась я. — Значит, сами меня в примерочной одевать будете?

— Чур меня! — отшатнулся Йоргос.

Меня отконвоировали в лифт, и такой же сплоченной колонной мы утрамбовались в лимузин. Где меня тут же ненавязчиво отсекли от мини-бара со словами:

— Ты и так непредсказуемая, нечего продукт переводить зря!

Мне, собственно, алкогольный и кока-кольный допинг и не требовался. Но на всякий случай я надулась. Если им для меня жалко пару капель чего-то из бара, то мстя моя страшна: платье я сама себе выберу… И да поможет мне Бог!

В салон меня провели все так же — в окружении незаинтересованных лиц. Представили высокой брюнетистой стерве с ярко накрашенными кошачьими глазами:

— София, нам срочно нужно свадебное платье для этой… девушки!

Фигуристая София сощурила черные зенки до состояния полосочек, оглядела меня с видом гробовщика, снимающего посмертную мерку с непонятного клиента, и сквозь зубы презрительно пропела:

— На какую сумму рассчитываете?

— На всю! — по-американски широко улыбнулась я, опережая поперхнувшегося словами Георгиоса. Небрежно пояснила, стряхивая с несуществующего рукава невидимую пылинку: — Наш кошелек сейчас в офисе деньгу заколачивает.

— Это она о чем? — Дама явно плохо понимала по-английски.

— Это она о Никосе, — еще шире улыбнулась я и продемонстрировала гланды.

— О-о-о! — Щелочки стали блюдцами. Нет, суповыми тарелками! — Так это он…

— НЕТ! — выдурился Йоргос. С нажимом: — Просто нам нужно срочно купить свадебное платье!

Мы с Софией синхронно повернулись к нему, уставившись как на восьмое чудо света, и дружно произнесли:

— Свадебные платья ПРОСТО не покупают!!!

Георгиос поднял руки, сдаваясь в почетный плен превосходящим силам противника, и предоставил нам полномочия и возможность вволю покопаться в белом тюле и атласе.

Ага. Не тут-то было!

На пятнадцатом платье Георгиос решил остаться холостяком на ближайшие пять лет, на двадцатом — на десять, а на тридцать первом — навсегда!

Аристарх с Софией уже в изнеможении валялись на кушетках, охрана стекала по стенам, а я неутомимо скакала по салону и требовала новых моделей.

Наконец у Йоргоса лопнуло терпение, и мы поехали в другой салон. Потом еще в один. И еще…

На шестом салоне изнемогшие мужчины вызвали тяжелую артиллерию в лице Никоса. Тот прибыл в шикарном костюме и с дорогим кожаным портфелем, набитым бумагами до отказа.

— В чем дело, дорогая? — Не глядя на меня, жених уселся в ближайшее кресло и уткнулся в распечатки.

— Они не шьют свадебные трусы! — пожаловалась я, крутясь перед зеркалом.

— Какой ужас! — отозвался Никос, не вникая в значение моих слов. — Может быть, ты найдешь это в другом салоне?..

— Это уже седьмой! — нахмурившись, сообщил Георгиос, готовясь сделать родственника вдовцом раньше, чем мужем, и подмигивая мне.

— Да?.. — рассеянно отозвался Казидис, не поднимая головы от документов. — Неужели нигде нет?

— НИКОС!!! — заорал начальник охраны и попытался меня удушить фатой. — Она хочет не платье, она хочет свадебные ТРУСЫ!