Жемчужная бухта - Лоуэлл Элизабет - Страница 22

– Недавно?

– Ага.

– Почему ты спрашиваешь?

– У них есть несколько весьма прихотливых шифров. Один из шифров Лэна выглядит очень похоже.

– Ты играл с Дядюшкиными шифрами? – сухо осведомился Арчер.

– Кто-то же должен.

– Не попадись.

– Пока все хорошо. Есть шанс рассчитывать на помощь Дяди?

– Нам стали бы помогать, если бы мы сузили границы наших интересов в бизнесе.

– Ладно, постараюсь выудить больше информации из присланных тобой файлов. Пока ничего дельного я не обнаружил, – вздохнул Кайл.

– Спасибо. Как Лианна?

– Очень красива. Беспокоится о тебе.

– Почему?

– Ей кажется, что ты заслуживаешь лучшего, чем постоянные неприятности.

– Обними ее за меня, – сказал на прощание Арчер.

Океан принял Арчера и Ханну в свои объятия. Вода над ними казалась раскаленным серебром, внизу лучисто-бирюзовой, а у самого дна – цвета индиго.

Арчер плыл на глубине тридцати футов, к его руке была привязана длинная веревка, сброшенная с парусника, которым управлял Накамори. Вдоль другого борта плыла Ханна. Лениво-грациозные движения бывалого ныряльщика, длинные ласты и черно-желтый костюм делали ее похожей на экзотическую рыбу в огромном бирюзовом аквариуме.

Ныряльщики всегда работали в легких костюмах. Причем не столько из-за холода на глубине, сколько ради безопасности, ибо океанское дно являлось пристанищем ядовитых медуз, которые поражали все, что имело неосторожность к ним приблизиться. Хотя на каждом судне имелась аптечка с противоядием, нередко погружение заканчивалось для ныряльщика больницей.

Тем не менее Арчер надел только верхнюю часть костюма. Медуз вокруг не наблюдалось, а в случае их появления его бы немедленно вытянули на борт парусника.

Накамори выбрал относительно спокойное место для ныряния: дно без мути, видимость хорошая. Однако даже после нескольких дрейфов они так и не обнаружили больших прямоугольных корзин с раковинами.

Дав отдых глазам, Арчер снова уставился на дно, которое скользило мимо, как и подводные сине-зеленые букеты жизни. Плавный, изменчивый мир, воплощение женственности, а углы могли создать только мужчины.

Ханна тоже смотрела вниз, ощущая себя податливой, как вода, невесомой, как солнечный свет, и хотя она продолжала внимательно изучать дно, ее переполняло восхитительное спокойствие. Краем глаза Ханна заметила извивающиеся ленты трех морских змей, но не испугалась. Конечно, они принадлежали к числу смертельно опасных рептилий, но были довольно мирными, словно молочные коровы. Флинн и другие ныряльщики даже развлекались, беря их в руки. А то, что порой змеи оказывались разъяренными, делало забаву еще более интересной.

Ханна взглянула на Арчера. Видел ли он змей и если да, то знает ли, насколько они ядовиты? В первый момент она почувствовала спазм в желудке: костюм Лэна был уникальным, темно-синий на спине и кремово-серебристый на животе, он делал человека незаметным сверху и снизу, почти сливаясь с морской поверхностью или более темным дном. В этом костюме Лэн походил на хищную рыбу. Вода давала ему свободу, которой он жаждал больше морфия и алкоголя, притупляющих его телесную боль.

«Это не Лэн», – напомнила себе Ханна.

Лэн мертв, бесполезны все сожаления о том, что могло бы быть, если бы она сумела проникнуть в душу человека, за которого вышла замуж, и вскрыть нарывы его сознания. Лэн тоже упустил свой шанс излечить темноту внутри, когда пожалел наивную девушку, которую соблазнил, и женился на ней.

Ханна снова посмотрела на Арчера. Да, некоторое сходство есть. Оба широкоплечие и мускулистые. У Лэна тоже были когда-то сильные ноги, он быстро шагал вперед, таща ее за собой. Когда-то он…

Ханна с трудом остановила поток воспоминаний. Арчер. Огромное бирюзовое море. Убийство. О нем она не забывала никогда. Даже сейчас, плывя в сине-голубой прохладе океана.

Арчер не Лэн. Она ужасно хотела его. Каждый раз он удивлял ее своей нежностью. Эта нежность обезоруживала, вызывала у нее сильное желание… а потом выплывала на поверхность его пугающая жестокость. Он становился похожим на Лэна.

И все-таки… и все-таки…

Он совсем другой. Лэн заставил наивную девушку мечтать. Арчер заставил женщину испытывать голод, хотя опыт научил ее, как быстро подобный голод исчезает перед лицом жизненных трудностей. Сексуальное влечение подобно комете, мчащейся в ночи: безумное, прекрасное, совершенно обреченное. Правда, они не рисковали своим будущим, как эта комета. Почему бы не рискнуть лишь парой дней или недель, чтобы испить чашу страсти до последней горько-сладкой капли.

Она готова пойти на риск. Ей нечего терять, кроме времени, которое все равно пройдет, только без пылающей радуги страсти. Выбор за ней. Она уже не девочка, подчиненная родительской власти, не мужняя жена, а свободная женщина, вольная делать, что пожелает. Ей не нужно выходить замуж, чтобы насладиться страстью.

Ханну отвлек какой-то предмет. Сначала она увидела только волнообразные движения морских змей, потом нечто похожее па прямоугольник. Еще не вполне осознав, что это такое, она дважды потянула за веревку и отпустила ее. Вода над ней вспенилась, когда заработали двигатели парусника. Значит, ее сигнал принят, и теперь Накамори пытается удержать судно на месте.

Арчер повернулся к ней, увидел, куда она направляется, и поплыл следом.

Ханна первой оказалась возле клетки с жемчужницами, вокруг которой играли змеи. Одна грациозно проплыла сквозь клетку, явно насмехаясь над флегматичными моллюсками, остальные просто развевались, как ленты на ветру. На них больше никто не охотился, поэтому змеи ничего не боялись, даже людей.

Пока Ханна пристегивала надувной поплавок к клетке. Медленное течение унесло двух рептилий, но третья из каких-то своих побуждений на миг обвилась вокруг клетки, затем тоже уплыла прочь.

Арчер наконец сделал вдох, а поскольку надолго задержал дыхание, вздохнул еще раз. Пузырьки взметнулись, будто от смеха, но он не ощущал никакого веселья. Ханна должна знать, что эти твари опасны, а она приближалась к ним, как к домашним животным.

Арчера взбесила овладевшая им беспомощность.

Ханна тем временем наблюдала за желтым поплавком, который стремительно несся вверх, таща за собой тонкую веревку, прикрепленную к клетке. Скоро с парусника спустят трос, она ухватится за него, и ее вместе с клеткой вытянут на борт.

Желая побыстрее отправить Ханну наверх, Арчер проплыл мимо, не глядя в ее сторону, и занялся осмотром тросов, затем проверил состояние раковин, беспорядочно разбросанных по клетке.

Но раковины его мало интересовали. У него крепло ощущение, что дальнейшее пребывание в «Жемчужной бухте» становится для Ханны все более опасным. Или для него. «Несчастный случай» в эллинге был недвусмысленным предупреждением.

Вскоре Арчер обнаружил конец троса, лежавшего под тяжелой клеткой, и попытался сдвинуть ее, чтобы увидеть место разрыва.

Если виной этому буря, значит, трос должен быть истрепан.

Ему хватило единственного взгляда, чтобы увидеть, что конец троса был гладким, как стекло.

Глава 10

– Перерезаны, – коротко сообщил Арчер, направляясь в гостиную.

– Что? спросила Ханна.

– Тросы.

– О чем вы говорите?

– Тросы были перерезаны. Отчего во время бури плоты и разошлись. Здесь что-то неладно.

Ханна сделала ему знак идти за ней в ванную.

– Думаете, они были перерезаны?

– Уверен в этом.

Ханна швырнула свои ласты в ванну, провела руками по костюму, пытаясь согреться. На этот раз она замерзла не так сильно, не было озноба, вызванного долгим пребыванием под водой.

– Зачем кому-то рубить плоты? Это все равно что зарезать курицу, несущую золотые яйца.

– Несущую яйца Лэну. Не им.

Войдя в кабину, она задвинула стенку, встала под душ и начала мыть костюм.

– Все так просто?

– Жадность обычно проста. Вопрос в том, кто? Лэн не говорил вам, что собирается продать экспериментальные жемчужины?