Жемчужная бухта - Лоуэлл Элизабет - Страница 13

– Я помогу вам собрать ваше снаряжение. Хочу осмотреть его и лодку перед тем, как мы отправимся.

Ханну терзал вопрос, который она боялась задать: «Ты по-прежнему хочешь меня?» Но спросила она о другом:

– Вы не доверяете Тому?

– А вы еще этого не поняли? Я не доверяю никому.

– Даже мне?

– Вы – член семьи.

– Семья, – медленно произнесла Ханна. Больше, чем она имела право ожидать, и намного меньше, чем ей бы хотелось.

Надо же, а она до сих пор не догадывалась об этом. Десять лет назад она была слишком наивна да к тому же влюблена в красивого наемника, старше ее на пятнадцать лет. Но Арчер и тогда заставил ее почувствовать нечто такое… она поняла это лишь теперь. Вот если бы встретить его раньше Лэна…

– Вы не принимаете меня за сестру, – ответила Ханна.

– Для этого нужно время.

– Время, – засмеялась она.

– Акваланг у вас здесь или в лодке?

– Здесь. Я не считаю вас братом.

Арчер не шевельнулся, но что-то в его лице изменилось.

– А кем вы меня считаете?

Ханну вдруг пронзил ужас. Она хотела его с неистовой страстью, доходившей до умопомрачения. Но страх был сильнее. Много лет назад она твердо усвоила, что похоть – это грех, который ведет прямиком в ад на земле. И вот теперь она стоит на пороге ада.

– Я не знаю, кто вы для меня, – твердо сказала Ханна.

Арчер видел, что она его боится, и не винил ее. Она уже не та наивная молоденькая девушка с надеждой в глазах. Она поняла, что жизнь всегда непредсказуема и часто жестока. Ханна научилась отступать, ждать, скрывать свои чувства.

Чтобы выжить.

Арчер хотел бы сказать, что семья Донованов обязательно примет ее, но промолчал. Он не может требовать, чтобы Ханна доверилась ему, разделила с ним свою жизнь, смех, любовь. Он ведь оставил ее одну с неизлечимо больным человеком.

Лэн был способен причинить боль кому угодно, даже тем, кто пытался ему помочь. И преуспел.

Страх в глазах Ханны был тому подтверждением.

– Жизнь стала бы великолепной, если бы добро побеждало жестокость, правда? – спросил Арчер. – Но увы.

Следовательно, чем скорее он выяснит, что произошло с Лэном и «Жемчужной бухтой», тем скорее уйдет из ее жизни.

Начать следовало с Брума.

– Значит, у бешеного пса Лэна был партнер? – Высокий янки в мокрой от пота рубашке, линялых джинсах и со старым рюкзаком на плече казался полицейскому крепким орешком.

– Хорошая новость для его вдовы. Повезло. – Коп передвинул на столе табличку с именем Дейв и неторопливо закурил. – Никто тут не одолжит ей ни доллара на восстановление.

– Почему? «Жемчужная бухта» намного прибыльнее других предприятий в окрестностях Брума.

– Эй, Дейв, – крикнули за стенкой, – тебя жена спрашивает.

– Скажи ей: пять, – крикнул в ответ полицейский и снова остановил взгляд на Арчере. Он выглядел уставшим от всего на свете. – Хотите попытать счастья, приятель? Тогда вам подойдет Кейбл-бич, прямо за городом. Он для богатых туристов.

– Я не турист, и вы не ответили на мой вопрос.

– Вы не местный, а то бы знали, что люди даже не помочились бы на Лэна Макгэрри, если бы он горел.

– Не беспокойтесь, – хладнокровно ответил Арчер, – он умер. Несчастный случай, кажется.

– Да уж. – Коп выпустил густую струю дыма. – Макгэрри утонул, когда циклон вскрыл сортировочный эллинг и высосал его, как устрицу из раковины.

– В легких у него была вода?

– Он плавал у берега лицом вниз на глубине шести дюймов.

– С осколком раковины меж ребер. Этот факт вас не заинтересовал?

Лицо Дейва на миг окаменело, но он быстро взял себя в руки.

– В Сиэтле не часто случаются бури, так? А здесь я повидал парней, у которых яйца были проколоты насквозь соломинкой для воды, и с артериями, вспоротыми пальмовыми листьями. При двухстах пятидесяти километрах в час обычные вещи превращаются в смертельные. Черт возьми, кусочек бумаги запросто перережет вам горло.

– Знаю. Да, бурь у нас в Штатах не так уж много, зато случаются ураганы и торнадо.

– Осколок раковины был самой мелкой проблемой Макгэрри, – проворчал коп. – Он выглядел так, будто угодил под поезд. По-моему, жена опознала труп ублюдка только по ногам.

Арчер обрадовался, что Ханна не поехала с ним. Он представил, как она учит английскому детей. Их блестящие черные глаза и смех действуют на нее как бальзам после воспоминаний о муже. Арчер очень скучал по своей племяннице. Но Саммер на другом континенте, а тело Лэна здесь.

– Если бы он был вашим братом, вы бы не попытались выяснить обстоятельства его смерти?

– Я бы плакал, – ответил Дейв.

– Значит, несчастный случай? – почти улыбнулся Арчер.

– Верно. Послушайте, янки. Я не собираюсь притворяться, что мир станет хуже без этого жалкого ублюдка. Если бы я захотел ломать голову над его смертью, а я не хочу, то поговорил бы с его вдовой. Вы этого хотите?

Арчер закусил губу, чтобы не вспылить. Ханна так беззащитна и подавлена, а грубиян коп грозил лишить ее хрупкого спокойствия.

– Глупо тревожить миссис Макгэрри. Вы же человек неглупый, – спокойно произнес он. – Могу я увидеть тело?

– Вы проделали долгий путь, чтобы взглянуть на мертвеца?

– Да.

Полицейский махнул толстой загорелой рукой.

– Давай, приятель. Думаю, он не стал бы возражать.

Дейв внимательно смотрел Арчеру вслед. Он не знал, что у янки в голове, и не хотел знать. Годы службы научили его, что есть два сорта людей: просто плохие или плохие, которым лучше не становиться поперек дороги. Плохие Дейва не интересовали.

А вот люди вроде янки весьма и весьма.

Место походило на скотобойню. Впрочем, оно и было скотобойней, только для забоя пока не сезон, и холодильная камера пустовала. В ней ждали своего часа тела двух рыбаков и Лэна, приготовленные для кремации.

– Он там. – Подросток указал рукой на стол. Видимо, ему было не по себе рядом с трупами, поэтому он явно обрадовался, когда американец попросил его уйти.

Подождав, пока дверь за ним закроется, Арчер направился к указанному столу. Даже без подсказок он бы сразу понял, что это Лэн: под простыней был явно обозначенный торс, а дальше пустота. Арчер открыл лицо и грудь сводного брата, мгновенно представив, что испытала Ханна, когда увидела искалеченное тело. Он чуть не заплакал от ярости. Да, ее долго будут терзать ночные кошмары.

Вспомнив слова Ханны о том, что никто не заслуживает всего хорошего или плохого, встречающегося на его пути, Арчер обуздал свой гнев. Он молча изучал то, что некогда было мускулистым викингом, скандалящим, хохочущим, а потом вдруг становящимся каменно-молчаливым. Остались только молчание да мускулистый торс. Плечи и руки были так же сильны, как у Арчера, слипшиеся пряди густых светлых волос-скрывали изуродованное до неузнаваемости лицо. Правда, неясно, так Лэна отделали, когда он был еще жив или после смерти.

Осколок раковины лежал рядом с телом, словно никто не знал, что с этим предметом делать. Похож на примитивный нож длиной четыре дюйма, весьма острый. Но смертельная рана на груди Лэна не соответствовала этому оружию.

Арчер снял рюкзак и, отодвинув в сторону ноутбук, сотовый телефон, чистое белье, достал фонарик-карандаш. Он намеревался со всей тщательностью изучить странную рану. Арчер приложил осколок раковины к неровному, слегка изогнутому отверстию между сломанных ребер, а потом, чуть нажимая, ввел импровизированный нож внутрь. Когда, осколок застрял, Арчер направил на рану яркий луч фонарика, внимательно изучил угол, под которым раковина вошла в тело.

Если Ханна права и Лэна действительно убили, то не ударом сверху, как ударили бы человека в инвалидном кресле, а снизу, прямо в сердце. Конечно, если жертва лежала на спине, это было достаточно простым маневром даже для ныряльщика с его суставами. А уж для Флинна это так же легко, как улыбнуться.

Арчер осторожно извлек осколок и снова изучил орудие убийства.

Раковина могла убить Лэна, если бы имела нужную длину. Но лишь дюйм острия был запачкан кровью. Этот осколок не способен достать до сердца, защищенного ребрами. Арчер положил раковину на стол, порылся в рюкзаке и достал нечто похожее на тупоносые плоскогубцы. В их полых ручках, как в большом складном ноже, были пробойные отвертки, пилки, лезвия.