Только ты - Лоуэлл Элизабет - Страница 2

И еще девушка, которую звали Вечерняя Звезда.

Рено был уверен в подлинности кольца, имел сомнения в отношении карты сокровищ и жемчуга и не мог понять, как эта девушка с дрожащими губами и пронзительными золотыми глазами решилась поставить себя на кон в этом печально известном салуне Каньон-Сити.

– Раздача по пять карт, – проговорила Ева спокойно. – Я сдаю. Нет возражений?

– Мы давно согласны, – заявил Рейли нетерпеливо. – Сдавай.

– Ты торопишься потерять свой последний капитал? – небрежно спросил Рено.

– Послушай, ты, су…

– Заткнись, Рейли, – холодно перебил его Слейтер. – Если тебе так хочется быть пристреленным, выбери другое время. Я пришел сюда, чтобы поиграть в карты.

– Единственно, кто здесь может отдать концы это перебежчики от повстанцев, – возразил Рейли.

– Я здесь не вижу никаких перебежчиков, – сказал Рено, лениво улыбаясь. – А ты?

Что-то волчье в улыбке Рено, а также недвусмысленное предупреждение Слейтера сказали Рейли, что он явно недооценил этого внешне медлительного незнакомца.

– Я не имел в виду кого-нибудь оскорбить, – пробормотал Рейли.

– Я так и понял, – готовно отозвался Рено.

И тот, и другой лгали.

Сердце Евы сжалось, когда она поняла, что надо заканчивать тасовать и начинать сдавать карты. Если бы у нее был выбор, она убежала бы со всех ног из этого мрачного салуна, от этих страшных мужчин. Но реального выбора не было.

Ей некуда было идти, у нее не было денег заплатить за дорогу, ее желудок издавал голодное урчание; а главное, жажда мести горела в ее крови и жгла, словно кислота. Рейли Кинг убил двух единственных близких ей людей.

И она поклялась отомстить ему.

Молясь о том, чтобы этот зеленоглазый незнакомец не обманул ее ожидании, Ева незаметно сделала глубокий вдох и начала сдавать карты с величайшей аккуратностью и невероятной скоростью. Карты со свистом ложились лицом вниз перед нею и тремя мужчинами.

Слейтер и незнакомец смотрели на руки Евы. Рейли не спускал глаз с того места, где темно-красный шелк очерчивал грудь. Несмотря на скромное декольте, облегающее платье не позволяло кому-либо усомниться в достоинствах своей хозяйки.

Во время раздачи Ева старалась не смотреть на Джерико Слейтера, опасаясь, что его холодные голубые глаза скажут ей, что она сдает из-под низа колоды. Ноющая боль в пальцах и волдыри на ладонях не позволяли ей достичь таких высот в шулерстве, чтобы обмануть игрока уровня Слейтера. Болели руки, болело сердце – она сама, одна, вырыла могилу и похоронила стариков Лайэнов.

Пистолет, спрятанный в кармане темно-красного шелкового платья, вряд ли удастся пустить в ход раньше, чем это сделают Слейтер и Рейли.

«Но ведь должно же это случиться, – в отчаянии думала Ева. – Всего лишь один раз слабый должен победить жестоких и сильных».

На зеленоглазого незнакомца Ева тоже не смотрела. Мужчина такой красоты способен отвлечь от любого дела, а жизнь зависит от сосредоточенности.

И вот перед каждым из игроков лежало по пять карт. Ева отложила колоду и взяла в руки собственные карты, горя нетерпением узнать, что же она сдала самой себе. Уголком глаза она все-таки глянула на незнакомца. Даже если пришедшие к нему карты как-то и взволновали его, это не отразилось ни на лице, ни в зеленых глазах.

Ева не удивилась, когда Слейтер вступил в игру первым, потому что она сдала ему две пары. Не удивилась она и тогда, когда Рейли поднял ставку, потому что она сдала ему стрит. Незнакомец согласился, то же сделала и Ева.

Она молча раздала прикуп и сброшенные карты положила под низ колоды. Она бросила мимолетный взгляд на лицо каждого, когда игроки стали изучать свои возможности.

Незнакомец был великолепен. Ни малейшего проблеска какой-либо эмоции не отразилось на его лице, когда он открыл прикуп.

Также ничего не отразилось на лице Евы.

Карты у нее на руках были отнюдь не вдохновляющими: валет, девятка, шестерка, тройка и двойка. И все разномастные. Ей бы лишь скрыть дрожь, которую рождало ожидание предстоящей стрельбы.

«Боже милостивый, сделай, чтобы незнакомец был настолько же быстр, насколько он красив. Я не хочу, чтобы на моей совести оказалась его смерть».

Смерть Рейли – это совсем другое дело. На этот счет у Евы не было угрызении совести. Всякий, кто в состоянии замучить старика на глазах беспомощной умирающей жены, заслуживал еще более мучительной смерти, чем смерть от пули.

Слеитер назначил игру, бросив две двадцатидолларовые монеты в вазу. Реили принял и в свою очередь повысил ставку. То же самое сделал незнакомец.

Ева положила свои карты и стала ждать стрельбы.

Хвастливо поиграв ожерельем, Слейтер подвинул жемчуг в центр стола. Реили проделал то же самое с журналом. Рено бросил в вазу кольцо.

– Открывай, – холодно сказал Рено.

Слейтер открыл карты.

– Фуль… Короли и тузы.

Слейтер окинул Еву оценивающим взглядом, подобно тому как мужчина оценивает кобылу, на которой ему предстоит ехать.

Реили хмыкнул и открыл свои карты.

– С джокером четыре девятки… Каре! – объявил он торжествующе. – Похоже, маленькая леди моя!

– Что у вас? – быстро спросила Ева, поворачивая голову к незнакомцу.

Рено как-то странно посмотрел на нее. Затем стал не спеша по очереди сбрасывать правой рукой карты. Левая под столом лежала на револьвере.

– Десятка червей, – произнес Рено. – Валет червей. Король червей. Червовый туз.

Переворачивая Последнюю карту, он смотрел на руки Слейтера. Флеш рояль пламенел на столе, словно кровь.

– Дама червей.

На мгновенье воцарилась тишина. Затем Рейли и Слейтер схватились за оружие. Слейтер был гораздо быстрее Рейли, но это не имело значения.

Реакция Рено была ошеломляюще быстрой. Прежде чем Слейтер успел дотянуться до пистолета, Рено опрокинул стол и швырнул его правой рукой в мужчин. Левой рукой он выхватил револьвер.

Ева подхватила кольцо, жемчуг, журнал и монеты на лету. Она опрометью бросилась к задней двери салуна мимо мужчин, которые были настолько ошеломлены, что даже не пытались остановить ее. Уже у самой двери она рискнула бросить взгляд через плечо, удивляясь, что еще не стреляют.

Слейтер сразу понял, что ему не под силу тягаться с незнакомцем. Опустив руки, он, не мигая, уставился на Рено.

Рейли был не столь умен и не столь быстр, как его приятель. Он посчитал, что успеет выхватить оружие и выстрелить быстрее Рено. Рейли был мертв раньше, чем понял свою ошибку.

Услышав выстрелы в зале, некто по имени Стимер выступил вперед, оказавшись между Рено и Евой. Она в ужасе смотрела, как Стимер выхватывал пистолет, чтобы выстрелить в спину Рено.

У Евы не было времени на то, чтобы вынуть оружие из потайного кармана. Она сквозь ткань нащупала маленький пистолет и нажала спусковой крючок. Несколько слоев красного шелка не задержали пули, но поспешность привела к промаху.

Пуля обожгла Стимеру бедро. Он удивленно вскрикнул, его рука дернулась, и он выстрелил в потолок.

Прежде чем он успел снова нащупать спусковой крючок, Рено повернулся и мгновенно выстрелил. Стимер замертво рухнул на пол, а Рено вновь оказался лицом к лицу со Слейтером.

Пораженная неимоверной скоростью движений незнакомца, Ева на некоторое время замешкалась, но затем здравый смысл взял верх. Она бросилась к ближайшей конюшне.

Ева хорошо подготовилась к этому моменту. Она обменяла разбитый цыганский фургон, принадлежавший Лайэнам, на поношенное седло и багажные сумки. С удивлением она обнаружила, что старый добрый мерин Белоногий, освободившись от упряжки, продемонстрировал и резвость, и готовность стать верховой лошадью.

Белоногий стоял оседланный, взнузданный и готовый к выезду. Все пожитки Евы находились в багажных сумках, притороченных к седлу. Позже она выберет время, чтобы переодеться в дорожный костюм. Сейчас же скорость была важнее условностей. Она на ходу надела кольцо на палец правой руки, журнал, ожерелье и золотые монеты торопливо затолкала в багажные сумки.