Рубиновое кольцо - Лоуэлл Элизабет - Страница 13

– Эти рубины она получила от друзей, – подумал вслух Арчер.

Уокер из своего горького опыта знал, что, доверяя друзьям, которых давно не видел, очень легко стать покойником. Один такой «друг» послал его в засаду.

– Даже если бы ты мог бы оценить драгоценные камни в сертификационной лаборатории достаточно быстро, чтобы показать в Саванне, – сказал Уокер, – следует иметь в виду, что многие оценщики слишком молоды, чтобы признать натуральные бирманские рубины по внешнему виду или даже после целой серии тестов. Оценка драгоценных камней – целая наука. Здесь нет места дилетантам. Нужен дар или очень большой опыт, чтобы уловить все нюансы. Слишком мало в природе натуральных бирманских рубинов высокого качества, чтобы даже после многих тестов и проб их определить.

– Но рубины Фейт настоящие, натуральные и высококачественные. – Хотя Арчер ничего больше не добавил, в его словах прозвучал скрытый вопрос.

Улыбаясь, Уокер наклонился и принялся вынимать содержимое коробки, которую он принес. Он быстро установил микроскоп и ультрафиолетовую лампу на низком кофейном столике перед диваном. Потом достал еще несколько маленьких коробочек. Среди них была одна, где лежали пакетики с драгоценными камнями Фейт.

На столе Арчера загудел телефон. Митчелл пытался говорить спокойным тоном. Через секунду открылась дверь офиса.

Уокер даже не повернул головы. Он уже знал, что увидит леди в черных слаксах из кашемира и спортивном кашемировом джемпере, которая уже готова спустить с него шкуру.

– Я не девочка – мне уже за тридцать, – начала Фейт. – Период подростковой неуклюжести давно в прошлом. У меня свой бизнес, и ни в чьей опеке я не нуждаюсь. Хватит с меня братьев.

– Здравствуй, дорогая, – сказал Арчер. – Ты пришла, чтобы выслушать объяснения Уокера, почему я должен застраховать рубины на миллион долларов?

Секунду-другую Фейт мечтала лишь о том, чтобы схватить камни со стола и выйти отсюда. Потом поняла, что это глупо. Ей нужна страховка, а Арчер мог ее обеспечить. Но брат ее – слишком хороший бизнесмен. Он не будет страховать кота в мешке даже ради сестры.

– Я пришла, как ты понимаешь, потому что Уокер вылетел из магазина с моими незастрахованными рубинами, – сказала Фейт.

Она больше ничего не произнесла, но выразительно посмотрела на трость возле кофейного столика.

Намек сестры на то, что Уокер не годится в охранники, сильно развлек Арчера. Впрочем, сестра – всего лишь женщина. Она подтвердила наиболее ценную способность Уокера – быть недооцененным. Благодаря ей Уокер выбирался из ситуаций, в которых другие мужчины хватались за оружие.

– Я готов застраховать рубины, если они будут под присмотром Уокера, – заявил Арчер.

Фейт вздернула подбородок.

– Ты хочешь их застраховать или нет? – повторил брат.

– Конечно, хочу, – почти срываясь на крик, сказала она.

– Тогда позволь нашему эксперту по рубинам объяснить мне, что к чему.

– Не волнуйся, – сказал Уокер. – Камни настоящие.

– Конечно, настоящие, – подтвердила Фейт.

– Арчер просто перестраховывается, – успокоил ее Уокер. – Иногда приходится иметь дело со странами, где старый порядок сдает позиции новому, криминальному.

– С каких это пор «Донован интернэшнл» имеет дело криминалом? – поинтересовалась Фейт.

– Ты смотришь на мир сквозь розовые очки, – пробормотал Уокер.

Она не обратила на него внимания.

– К сожалению, мир захлестнула коррупция, – сказаля Арчер.

– Маневры должны совершаться предельно точно, – сухо заметил Уокер.

– Точно, – сказала Фейт и засмеялась. Потом вдруг поймала себя на мысли, что этого ей говорить не надо было, и сжала губы. Она ведь сердится на него, а с улыбкой на лице сердиться трудно. Фейт застонала. – Теперь я понимаю, почему нельзя по-дружески относиться к врагу.

– Я не враг, сладкая моя.

– Посмотрим, сладкий мой.

– Смотри-ка, мы уже достигли взаимопонимания, – съязвил Уокер.

Фейт раздраженно покачала головой. Ей трудно было на него сердиться.

Улыбаясь, Уокер склонился над микроскопом, чтобы рассмотреть первый драгоценный камень.

– Готов ли ты повысить уровень своего образования, Арчер? – спросил он.

– Всегда готов.

– Это вторая характерная особенность, которую я у тебя заметил, – сказал Уокер.

– А первая какая? – поинтересовалась Фейт.

– Твой брат не выламывается и не важничает перед тем, кто в покер играет лучше.

– Уж не ты ли играешь лучше Арчера? – ехидно спросила Фейт.

– Он, – ответил за Уокера Арчер. – Мы застряли из-за непогоды на Аляске, и к тому времени, как закончился шторм, на мне были только жокейские бриджи и куртка на меху, которую он ссудил мне под бешеные проценты.

Фейт засмеялась и посмотрела на старшего брата. Если его и задел проигрыш в покер, он этого не показал. Арчер улыбался и качал головой, вспоминая тот случай.

– Ну вот, босс, – сказал Уокер, выпрямляясь. – Смотри.

Арчер, который сидел на диване, наклонился и посмотрел в микроскоп. Через несколько секунд он спросил:

– А что это за облачка?

– Это так называемый шелк, – сказал Уокер. – Торговый термин, или, другими словами, техническое название. «Шелк» – это крошечные вкрапления. Если их слишком много, то камень становится непрозрачным.

– Получается, что «шелк» работает на меня, – заметил Арчер.

– И на цвет тоже, – добавил Уокер, – если «шелка» много. Рубины обладают повышенной чувствительностью. Когда дело доходит до огранки, главное – срезать грани не слишком глубоко и не слишком мелко, чтобы не возникли так называемые окна, из-за которых камень кажется потухшим. Если «шелка» много, рубин «горит» в любом случае.

Фейт подошла к столу и посмотрела на камни, которые разглядывал Арчер. Невооруженным глазом увидеть вкрапления она не могла.

( «Окна»? – переспросил Арчер. – Я специалист по жемчугу, а не по твердым камням.

– «Окна» возникают тогда, когда свет проходит только через грань драгоценного камня, без преломления, – объяснил Уокер. – Камень становится обычным стеклом. Случается, что «потухает» какая-либо одна грань. Это бывает заметно, когда свет, проникающий в камень, избегает какой-то стороны и преломляется обратно в центр. Рубинам это здорово пакостит.

Фейт, послушав Уокера, тоже захотела посмотреть на рубин, пылающий, словно живой уголек, в стальной хватке микроскопа. Она положила руку на плечо брата и подтолкнула его. Арчер понял намек.

Уокер замер. Он почувствовал тепло и аромат, исходящие от Фейт, которая была так близко от него. Усилием воли он заставил себя думать о рубинах.

– Хорошая огранка позволяет свести к минимуму «потухание» граней, – добавил Уокер, – но невозможно избавиться от него совсем. Такова особенность рубинов. Ценность и прелесть бирманских рубинов состоит в том, что их естественный «шелк» передает свет граням, которые иначе могли бы казаться тусклыми из-за «потухших» граней. В результате получается более мягкий цвет. Он кажется теплым и бархатным, словно рот женщины.

Фейт потрясение посмотрела на него.

– Разве у тайских рубинов нет «шелка»? – спросил Арчер.

– У них нет ничего общего с бирманскими рубинами. Ничего. То же самое могу сказать и про действительно хорошие вьетнамские рубины. Великолепный цвет, но в каждой грани камня видны темные области, независимо от тщательной огранки. Посмотри на это через лупу.

Арчер переключил свое внимание на ограненный красный драгоценный камень, который Уокер держал длинным пинцетом. Когда он навел на него лупу, то увидел, что не все грани одинаково яркие и одинаково красные, хотя на первый взгляд камень был весьма хорош. Но в сравнении с бирманским рубином явно проигрывал… Стоит раз увидеть бирманский рубин высокого качества – и все остальные покажутся просто ограненными красными стеклышками.

– Если добавить еще, что бирманский рубин обладает естественным свечением, – сказал Уокер, – то можно с уверенностью констатировать, что это и есть тот самый драгоценный камень из сказок, камень, который пылает внутренним светом. Он живой. Нет в мире ничего подобного.