Рыжая Соня и Меч Севера - Бахорин Юрий - Страница 26

Картинки замелькали быстрее, и вдруг видение оборвалось. Соня так и не поняла, сколько получилось. Похоже, чуть больше двадцати. Значит, три, самое большее четыре седмицы для того, чтобы сбежать от ямских увальней, отыскать этот проклятый Янайдар и вызволить Севера. М-да…

«А все этот ублюдок — Ханторэк!» — с внезапной яростью подумала девушка. Если бы не нанятые им разбойники, засевшие в зарослях, они, несомненно, оторвались бы и от погони, высланной из Янайдара! Да, Ханторэк явно постарался. Подсказал туранцу, как устроить засаду, чтобы ее не обнаружила сверху Вестница. Небось и про волков рассказал, а уж туранец сообразил, как избавиться от запаха! Соня сжала кулаки и нахмурилась. Попадись ей сейчас Ханторэк, он наверняка пожалел бы, что в первый же после шадизарской встречи день не забыл о ее существовании!

Девушка упрямо тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Итак, окно недоступно. Решетку не выломать, не стоит и стараться. Значит, остается дверь. Правда, она заперта, но ведь замок — не решетка. И не беда, что у нее нет ключа. Ведь еду пленнице приносят, значит, дверь открывают не меньше трех раз в день. Главное теперь — не торопиться.

Сначала нужно попытаться выяснить, сколько их явится утром, когда ей принесут завтрак. Потом прикинуть, как разобраться с ними, а это не так просто, если учесть, что оружия у нее нет, а действовать придется тихо и быстро.

Тут девушке пришло в голову, что даже сейчас рядом с дверью может находиться страж, которого она просто не слышит. Если так, то ее задача усложняется. Впрочем, это легко проверить. Соня встала, неслышно подошла к двери, сняла с шеи медальон, открыла его и тихонько просунула зеркальце сквозь решетку окошка. Медленно поворачивая его, она осмотрела сперва правую, а потом левую сторону коридора и вернулась на прежнее место. Хвала Огненному Цветку, опасения ее не оправдались! Налево коридор уходил на два шага и заканчивался тупиком. Справа через те же два шага начиналась уводившая вниз и сворачивавшая за угол лестница. Очень хорошо. Если здесь никто не сторожит, то наверняка и вся лестница не охраняется.

Итак, не торопиться и не наделать новых ошибок. Тем более что после вчерашней выходки к ней неизбежно станут относиться настороженно. По крайней мере, первые несколько дней. Впрочем, так ли глупо она себя вела? По собственному опыту Соня знала, что удачными, как правило, оказываются решения, принимаемые либо спонтанно, под действием некоего озарения, либо тщательно взлелеянные, до тонкостей продуманные. Конечно, второй путь позволяет обойтись почти без риска, зато первый бережет время. Жаль, что на этот раз сорвалось…

Но есть еще два пути: соблазнение и подкуп. Соня задумалась, старательно оценивая оба, и хотя каждый из них казался заманчивее драки, решительно отказалась от первого.

Туранец умен и наверняка проследит за тем, чтобы никто не подходил к ней слишком близко: он бережет ее для Ханторэка. Что же касается подкупа, то тут, пожалуй, можно попробовать. Она наверняка способна заплатить своим тюремщикам вдесятеро против того, что пообещал им прижимистый Глаз Логова.

Пленница слегка воспряла духом, но тут же спохватилась, что все ее деньги остались в Шадизаре, а до него… Камни же, прихваченные у йезмитов, она ни за что не отыщет, не стоит и стараться.

Плохо дело. У нее всего три седмицы и, может быть, еще несколько дней в запасе. Ханторэк приедет не раньше чем дней через десять, значит, не позже чем через седмицу она должна выбраться отсюда. Еще седмица уйдет на поиски Янайдара, а на то, чтобы вызволить из неволи Севера, остается еще одна.

Впрочем, сперва нужно подумать о себе. Соня вдруг вспомнила, что перед тем, как увести наверх, ей завязали глаза. Конечно, это может оказаться простой игрой, попыткой потрепать ей нервы, испугать, чтобы она опустила руки, смирилась. А может, и нет…

И все-таки Соня надеялась, что к концу седмицы сумеет разузнать все необходимое. Если пару дней она проведет спокойно, выказывая должное смирение, прикидываясь сломленной, то, может быть, туранец начнет выпускать ее на прогулки. Пусть даже связанной и в сопровождении стражи. Она даже может пригрозить ему, что пожалуется Ханторэку на отвратительные условия, в которых ей пришлось дожидаться его приезда. Вряд ли тюремщик захочет гневить хозяина. Даже если ей вновь завяжут глаза, она сможет сделать то, чего со злости не сделала по пути сюда: считать шаги и запоминать, куда ее ведут и где поворачивают. И вот тогда, даже если ее станут водить тайными ходами, она сумеет после отыскать их. Останется только справиться со стражниками. «И непременно с первого раза,— напомнила себе Соня,— потому что второго просто не представится».

Хорошо еще, что хоть Гана спаслась. Если бы и ее подруга разделила судьбу Мурзио, она никогда не простила бы себе этого. Ведь именно она вопреки настояниям Севера вытащила девушку из Ямы, а значит, отвечает за нее. Жаль, конечно, что погиб зингарец. С неожиданной нежностью Соня вспомнила его наивные, неубедительные попытки обратить их с Севером в свою веру во всеблагого Митру. И ведь он пожертвовал ради нее жизнью… Девушка невольно покачала головой. Похоже, прав Север, отрицая богов и признавая лишь власть Рока над судьбами людей. Хоть и не сумел жрец избежать смерти, но закончил свой жизненный путь не на ритуальном костре, а как подобает мужчине — пожертвовав собой, чтобы спасти ближнего.

Размышления девушки прервали донесшиеся из раскрытого окна звуки. Она быстро встала и, стараясь не показываться в проеме, прислушалась. Разговаривали кто-то из разбойников и туранец, но слов, как ни старалась, Соня разобрать не смогла. Почти сразу она услышала стук копыт по каменным плитам площадки перед домом. Девушка осторожно выглянула и увидела, как один из негодяев вскочил на коня и, махнув на прощание рукой, скрылся среди деревьев.

Все. Отсчет времени начался.

Глава четвертая

Прильнув к шее коня, Гана то и дело озиралась — далеко ли погоня? Она вцепилась в поводья, от страха даже позабыв о том, что конем нужно управлять, но умное животное само безошибочно находило дорогу. Только чуть позже, удостоверившись, что погони нет, девушка осознала, что восьмерка коней всего лишь привычно следует за Вулофом, а Вилва тем временем следит, чтобы никто не отбился и не отстал.

Деревья мелькали с головокружительной скоростью, и теперь беглянка уже больше боялась того, чтобы какой-то из низко нависших сучьев не сшиб ее. Она то и дело вздрагивала и наконец схватилась за гриву коня. Скакун вылетел на небольшую поляну, словно изгородью, обнесенную зарослями акации, и только здесь Вулоф остановился. Вилва забегала по кругу, заворачивая коней, заставляя их остановиться.

Некоторое время Гана продолжала лежать на шее коня, пока не поняла, что путешествие закончилось. По крайней мере, на время. Тогда она выпрямилась в седле и осмотрелась. Семь коней окружили ее, тревожно переступая копытами: видно, они тоже чувствовали, что не все идет как надо.

Вулоф, прихрамывая, подошел к Вилве и лизнул ее в нос. Она ответила тем же и уселась рядом. Девушка еще раз посмотрела по сторонам и только теперь заметила Задиру, которая стояла на седле другого коня и озиралась, удивительно похожая на маленького растерянного человечка.

— Иди ко мне!

Гана протянула руку, крыса тут же прыгнула ей на ладонь, пробежала наверх и, устроившись на плече, возбужденно запищала, требуя сейчас же вернуться и выручить Соню с Севером.

— Ты умом повредилась,— побледнев от страха, прошептала девушка.— У нас нет ни малейшей надежды…

— Скажи лучше, что трусишь!— вызывающе посмотрел на нее зверек.

— Конечно, я боюсь! — со вздохом призналась Гана.— Но разве ж в этом дело? Если мы и вернемся, меня тоже сцапают, и только,— закончила она, не в силах даже ответить на вопрос: кого она старается убедить, Задиру или себя?

Крыса возмущенно зафыркала, но сдаваться, похоже, не собиралась. Она обернулась к волкам: