Рыжая Соня и Обитель теней - Бахорин Юрий - Страница 16

Соня изумилась настолько, что надолго замолчала и задумалась: «Если Рок желает говорить со смертными, он выбирает для этого чистые детские уста. Как она сказала? Самый сильный! Самый добрый!.. Самый благородный и самый умный,— добавила она от себя и нахмурилась, когда поняла, что чуть не продолжила этот список: — Самый красивый!»

Соня разозлилась. Да что же такое происходит?! Она возмущенно посмотрела на старика, словно он в чем-то провинился перед ней, но увидела только его спину: Хэлдир пошел за дровами. Быть может, это огонь так странно изменяет окружающий мир? Когда-то она слышала, что чистое пламя позволяет заглянуть в человеческую душу. Даже в будущее! Трусливого, жадного, жестокого оно показывает во всей его неприглядности, зачастую придавая ему звериные черты, а хорошего человека делает еще краше. И вот она воочию убедилась, что все это вовсе не бабушкины сказки.

Соня усмехнулась, перевела взгляд на свою юную собеседницу и невольно нахмурилась: Дорна стала вдруг выглядеть еще старше и еще красивее. Теперь по другую сторону стола сидела не девочка и не девушка даже — юная женщина в тонком головном обруче, украшенном переливающимися в ночи самоцветами. Ее взгляд, полный нежности, был устремлен куда-то за спину красавицы-шадизарки. Соня обернулась, но никого не увидела и вздохнула едва ли не с облегчением.

Какая чушь! Она чуть было не поверила в весь этот бред! Соня вновь посмотрела на Дорну и увидела, как радостно вспыхнули ее глаза. В тот же миг дверь сзади чуть слышно скрипнула, она вновь обернулась и увидела Севера с оплетенной лозой бутылью в правой руке и четырьмя стаканами в левой.

Соня бросила быстрый взгляд на Дорну, но увидела лишь девочку-подростка, влюбленно смотревшую на ее спутника. Прекрасная молодая женщина снова стала двенадцатилетней шалуньей, драгоценная корона испарилась, и только стая светлячков кружилась вокруг хорошенькой головки. Ну и ну!

Почти одновременно с Вожаком старец вышел из темноты, неся на руке горку аккуратно уложенных поленьев.

— Ну как, не соскучились без меня? — поинтересовался он.

— Ты разве уходил? — удивилась внучка.

Старик нахмурился, потом улыбнулся и ничего не сказал. Соня задумчиво покачала головой. Если все это не игра ее воображения, то интересно, как выглядела она сама в очищающем свете пламени? Впрочем, что гадать понапрасну? Ответить-то на этот вопрос все равно некому.

— Сейчас воды принесу,— сказал Север, посмотрев на девочку, и вновь скрылся в доме.

Лорна нахмурилась, а Соня рассмеялась:

— Меня тоже в детстве поили водичкой, и мне было очень обидно, но не расстраивайся! — Она ободряюще улыбнулась девочке.— Хочешь, я составлю тебе компанию?

— У нас не получится компании,— серьезно ответила Лорна,— Мы соперницы!

— Перестань молоть чушь! — нахмурившись, оборвал ее Хэлдир, но Соня жестом остановила его.

— Ну какие же мы соперницы? — мягко спросила она.— Давай лучше дружить.

Она протянула руку через стол, и девочка вдруг улыбнулась:

— Ты права. Ты не соперница мне. Ты сама не знаешь, чего хочешь…— Глаза Сони округлились от удивления,— Я видела,— с детской непосредственностью объяснила Лорна,— ты смотрела во все стороны сразу, не зная, что выбрать! Хотя на него — всего пристальней…

Она растерянно взглянула на девочку, давшую ей не по годам мудрый ответ. Та смотрела серьезно и пристально, словно и в самом деле разобралась в ее переживаниях. Соня перевела взгляд на ее деда, но и он оставался серьезным и уже не одергивал внучку. Тогда она повернулась к огню, будто всерьез надеялась в его пламени прочесть столь необходимые для себя слова, но не увидела ничего, кроме чарующего танца багряных языков пламени.

Чего же ты хочешь от жизни, Соня?!

Утром следующего дня поднялись спозаранку. Старый Хэлдир, судя по всему, собрался идти с ними. Соня поняла это, как только увидела его в меховом плаще и странной островерхой шапке без полей. На боку у него висел длинный прямой меч, за спиной болтались лук и колчан со стрелами. В правой руке старец держал длинный, выше своего роста, Посох.

— Ты что же, с нами идешь? — на всякий случай спросила Соня и, дождавшись его утвердительного кивка, уточнила: — А как же Лорна? Не боишься за внучку?

— За нее не волнуйся,— улыбнулся старик, и девушка сразу же поняла, что опасаться действительно нечего.— Здесь спокойно, да и не в первый раз она остается одна. Должен же кто-то присмотреть за лошадьми.— Соня недоверчиво покачала головой, и старик вновь улыбнулся.— Да она и не останется совсем одна. Каждые два-три дня я собираюсь навещать ее.

Волки убежали вперед по тропе, которой Соня так и не увидела, даже когда ступила на нее. Она удивленно посмотрела на Севера, и тот пояснил:

— Здесь нет дороги. Надо просто знать, куда идти.

— И куда? — полюбопытствовала Соня.

— Увидишь,— усмехнулся Север,— когда доберемся до места.

— Брось темнить,— нахмурилась девушка.

— Да не темню я.— Вожак остановился и внимательно посмотрел ей в глаза.— Просто хочу, чтобы ты все увидела сама.— Он покачал головой: — И когда ты научишься доверять другим?

— Не раньше, чем пойму, что этим другим можно верить! — отрезала Соня.— Если соскучился по доверию, тебе лучше остаться,— насмешливо закончила она и кивнула в сторону стоявшей у хижины Лорны.

Север обернулся, и, увидев это, девочка замахала рукой и едва ли не запрыгала на месте от радости. Взгляд мужчины потеплел. Он улыбнулся и помахал в ответ, а Соня разъяренно фыркнула и направилась дальше одна, злясь на себя за то, что поняла вдруг: она ревнует Севера к этой длинноногой, тоненькой девчонке, которую еще и девушкой-то назвать нельзя.

— Эй! Не туда идешь! — окликнул ее Север.— Ты не беги так,— добавил он, догнав ее.— Хэлди-ру непросто поспевать за нами. Он ведь уже не молод, да и торопиться ни к чему: еще до вечера придем на место.

Они остановились, но девушка упорно смотрела в сторону, словно он в чем-то провинился перед ней.

— Посмотри, какая красота вокруг,— вновь заговорил Север.

Несмотря на то что переход едва начался, они успели подняться достаточно высоко. Во всяком случае, вершины сосен сливались у них под ногами в сплошной зеленый ковер, который простирался на запад насколько хватало глаз. Узкий, отвесный с северной стороны отрог уходил от Карпаш на запад и, плавно загибаясь к северу, примерно в лиге от того места, где они стояли, сходил на нет. Склон, по которому они взбирались, тянулся на север, но не слишком далеко. Лигах в шести он плавно переходил в горы Граскааля, разделявшие Бритунию с Гипербореей. Прямо под ногами желтела единственная проплешина, на которой приютилась хижина Хэлдира и его внучки. Соня присмотрелась: девочка все еще махала им рукой. «Ему»,— поправила она себя.

— Она нас еще видит,— сказала шадизарка вслух и с неожиданным ожесточением добавила: — Можешь гордиться. Она тебя любит и очень скоро станет настоящей красавицей.

— Здесь нечем гордиться.— Север пошел дальше, остановился вновь уже значительно выше, там, откуда взгляды их не достигали ни хижины, ни поляны, на которой она стояла, и здесь неожиданно заговорил снова: — Эта девочка не видит никого, кроме своего деда и меня. Два-три человека в год, что забредают в эту глушь по делу или по воле случая,— уже много, а кое-кого из них ей бы лучше не видеть вовсе. Так что нет ничего удивительного в том, что она влюбилась в меня. Но если тебе интересно, как я к этому отношусь, то отвечу тебе: меня это скорее волнует, чем радует,— Соня посмотрела на него понимающе. Она вполне разделяла его опасения.— Хэлдир считает, что пройдет три, от силы пять лет, и детская влюбленность выветрится у нее из головы. Она повстречает парня, и на смену ее самообману придет настоящее чувство.— Север взглянул в глаза девушке.— Ты понимаешь, о чем я?

— Понимаю,— кивнула она.

— А вот я опасаюсь, что Хэлдир при всем своем опыте ошибается.

— Ну и что же тебя страшит, воин? — насмешливо спросила Соня, хотя сердце ее при этом болезненно сжалось,— Неужто любовь прелестной девушки — не то, к чему стремится любой мужчина?