Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Лоуэлл Элизабет - Очарованная Очарованная

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Очарованная - Лоуэлл Элизабет - Страница 18


18
Изменить размер шрифта:

— Изнасилую тебя? — спокойно докончил Саймон.

Она смущенно кивнула.

— Должен тебя разочаровать, — криво усмехнулся он. — Меня к тебе, безусловно, влечет, но не настолько, чтобы я потерял голову от одного невинного поцелуя.

— Невинного? Я не понимаю.

— Сейчас поймешь.

С этими словами Саймон еще раз пригубил кубок и склонился к лицу девушки. Губы его были гладкие и блестящие от вина. Их вкус был терпкий и обжигающий, сладкий и странно соленый. Но больше всего Ариану привлекала опьяняющая горячая темнота его рта, где ее язык ощущал ласковые прикосновения.

Вино, выпитое Арианой, обволакивало ее горячей волной, лишая воли, но она не ощутила никакого беспокойства — только теснее прижалась к Саймону, ибо теперь он был ее единственным спасением в теплом волнующемся море.

Саймон почувствовал, как Ариана доверчиво прильнула к нему. Торжество и что-то еще более жаркое всколыхнулось в его крови. И только огромная сила воли и самообладание, которым он выучился большой ценой во время Крестового похода, помогли ему удержаться от желания заключить Ариану в объятия. Он знал, что время для всепоглощающего, пламенного соединения еще не настало — девушка едва начала избавляться от своего страха перед тем, что неминуемо должно было произойти.

Честя про себя на все корки злобную старую каргу, которая застращала Ариану жуткими рассказами об ужасах брачного ложа, Саймон неторопливо продолжал вовлекать свою пугливую жену в опьяняющую бездну поцелуя, пока их уста не сплелись в неразрывном единстве.

Никогда раньше Ариана не знала такого волнующего ощущения — оно было ни на что не похоже: ласковое тепло, напоминающее тепло солнечных лучей и мягкий бархат; сложный, богатый оттенками вкус, изменчивый, каждый раз новый. Перед этим безмолвным единением отступал мрачный ночной кошмар — съеживался, превращаясь в безобидный серый туман.

И Ариана отдалась потоку новых для нее ощущений, слишком опьяненная поцелуем, чтобы рассуждать.

Медленно, осторожно руки Саймона обвились вокруг ее талии. Хотя в нем горело желание сразу увлечь ее на постель, он помнил о ее страхе быть грубо использованной и поэтому решил выждать.

Саймон мягко отстранился от невесты. Ариана, что-то жалобно пробормотав, потянулась к нему губами. Он улыбнулся ей нежно и в то же время торжествующе.

— Саймон, почему?..

— Но ты уже стерла все вино с моих губ.

— Нет, нет, — запротестовала она, — я еще чувствую его вкус.

— Правда?

— Да. А ты?

— Давай проверим, соловушка. Подними-ка голову.

Ариана повиновалась без размышлений. Саймон наклонился к ней и одним мягким движением губ захватил ее рот, заставив ее подчиниться требовательному ритму своих поцелуев.

Где-то в глубине ее сознания вновь зашевелились тревожные мысли. Но прежде чем она успела что-либо сообразить, поцелуй Саймона резко изменился. Его язык проник в самую глубину ее рта, лаская его атласное небо вплоть до шелковистого язычка. Нежные дразнящие движения вызвали волну удовольствия в Ариане, и она позабыла свои страхи, всем существом отдаваясь сладостной дуэли переплетенных уст. Со слабым стоном она еще крепче прижалась к Саймону.

Этот тихий стон пробудил в нем яростное желание, которое в один миг разрушило все бастионы его сдержанности. Ариана поддавалась очарованию его поцелуя так осторожно, так горячо, что ему захотелось быть с ней бережным и вместе с тем овладеть ею в неистовом порыве страсти. Все в ней взывало к его чувствам: тонкий аромат волос, пьянящий вкус губ, тепло ее кожи под его пальцами и чудесное платье, мягко ласкающееся к его руке.

Серебряная шнуровка у выреза платья, казалось, сама стремилась развязаться. Саймон только подумал об этом, коснувшись серебристых нитей, а они уже легко скользнули у него между пальцев. И складки темно-лилового платья слегка обвились вокруг его руки, как бы приглашая исследовать сладостные тайны девичьего тела.

Ариана даже не почувствовала, что ее корсаж открыл дорогу проворным рукам Саймона. Для нее существовал теперь только поцелуй, который, как Саймон, был страстным и сдержанным, жестким и нежным, откровенным и изощренным до самой глубины.

Вихрь наслаждения вскружил Ариане голову — как вино, он обволакивал ее ласковым теплом.

Саймон прикоснулся кончиками пальцев к ее шелковистой щеке, затем его рука скользнула ниже, к впадинке у шеи, вызывая в девушке ответную волну удовольствия. Ариана и не заметила, как сама запустила пальцы в золотистые волосы Саймона, поглаживая его, точно большого ласкового кота. И как кот, он потерся головой об ее руку, словно молча выпрашивая ласки.

Не осознавая его возбуждения, Ариана провела ноготками от его затылка к шее слегка покусывая его язык.

Поцелуй Саймона мгновенно стал другим — настойчивым и жадным, требовательным и откровенно чувственным.

И Ариане вдруг стало неуютно и беспокойно: от тела Саймона веяло жаром, мускулы его напряглись. Да, поцелуи были для нее внове, они были приятны и ничем не напоминали о пережитом ужасе.

Но волна мужского возбуждения была ей знакома.

Мужские руки сжали ее обнаженную грудь, мощные плечи с пугающей легкостью опрокинули ее на спину. Вот сейчас ее ноги грубо раздвинут, и некуда будет деться от боли и унижения, и смерть не прекратит ее мучений.

Ужас и отчаяние захлестнули Ариану. Она незаметно и осторожно нащупала кинжал в складках полога. Серебряная рукоять легко, как по волшебству, скользнула к ней в руку. Ариана крепко сжала клинок и замахнулась для удара.

Движение было молниеносным: лезвие полоснуло по руке Саймона прежде, чем он успел схватить ее за запястье. В напряженном молчании он перевел взгляд с драгоценного кинжала на дикие, почти безумные глаза своей невесты.

Саймон быстро повернул руку Ариашй, и клинок выпал из ее ослабевших пальцев. Он ловко поймал его и перехватил рукоятку привычным движением, выдававшим опытного воина.

Ариана наблюдала за ним застывшим, безжизненным взглядом — вне всякого сомнения, Саймон владел смертоносным оружием с таким же совершенством, как и мечом.

— Хватит играть со мной, как кошка с мышкой! — яростно выкрикнула она. — Делай скорее то, что должен сделать!

Саймон посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом.

— И что же я должен сделать — убить тебя? — спросил он бесстрастным тоном.

— Да!

На губах Саймона заиграла странная улыбка. Ариана вдруг поняла, что ее яростный выпад скорее позабавил, чем рассердил его.

— Я не злодей, соловушка. Не бойся, мы весьма приятно проведем ночь, обещаю тебе.

Он сделал рукой неуловимое, обманчиво небрежное движение, и клинок, пролетев через всю комнату, вонзился в узкую деревянную балку у противоположной стены, так что лезвие вошло в дерево примерно на дюйм.

Рукоятка кинжала еще дрожала, а Саймон уже снова повернулся к своей невесте.

Когда Ариана увидела, что лишилась единственной возможности избежать повторения своего ночного ужаса, ею овладела безудержная, сумасшедшая ярость. Она вырывалась из объятий Саймона с молчаливым, отчаянным упорством — знала только, что больше ни за что на свете не позволит надругаться над собой.

Саймон не отвечал на удары ее кулачков, но очень быстро скрутил ей руки, и вот она уже снова лежала на постели, придавленная его телом так, что не могла ни пошевельнуться, ни вздохнуть, а тем более сопротивляться его силе.

— Тысяча чертей! — раздраженно прохрипел Саймон сквозь зубы. — Что на тебя нашло?

— Никогда, ни за что! — дико выкрикнула она. — Слышишь меня? Ни за что я не лягу с мужчиной и не дам ему терзать свое тело! Никогда!

— Вот как, — произнес Саймон обманчиво мягким тоном. — И как же ты думаешь остановить меня?

От него не ускользнуло жалкое, беспомощное выражение, промелькнувшее по ее лицу, и животный ужас, какой он видел в глазах сарацинок, когда крестоносцы взяли крепость неверных и солдаты удовлетворяли свою похоть с первой попавшейся девицей.

Кожа Арианы была холодна как лед, липкий пот струился по телу — все это красноречиво говорило о владевшем ею страхе. Она прямо тряслась с головы до ног.