Идеальная женщина - Лоуэлл Элизабет - Страница 11

— По выходным Френчмен-Пул так переполнен, что можно просто переступать с одной лодки на другую, — хрипло сказала Энджел, проигнорировав вопрос Хока.

Хок отметил и выражение муки на лице Энджел, и то, что она не ответила ему.

— Я бы хотел попробовать поймать рыбу без моторов, — заметил он как бы невзначай. — Тот мужчина, который греб для тебя, поможет мне?

— Нет.

— Почему?

— У меня не хватит сил, чтобы почти час грести против течения, — сказала Энджел, сделав вид, что не так поняла его. — Надо попросить Карлсона, он может грести против любой волны хоть несколько дней подряд.

— Карлсона?

— Это мой друг. Очень старый друг.

Хок нахмурился, гадая, сколько еще «очень старых» друзей есть у Энджел в этих краях.

— Если хочешь, я поговорю с Карлсоном, — предложила Энджел.

— Надо подумать.

Хок отвернулся, и Энджел вдруг осознала, что все еще держится за его руку. Она быстро разжала пальцы.

— Будем ждать, пока они вытащат эту рыбину? — спросил Хок.

— Нет, это может занять несколько часов. Лосось — очень сильная рыба. Впрочем, может быть, ты хочешь обождать?

— Я бы лучше выбрался из толпы и поучил тебя управлять катером. Куда плывем?

— На север, — весело подхватила Энджел. — Чем дальше отсюда, тем меньше людей.

— Самое подходящее для меня направление.

Хок увеличил скорость, и нос катера задрался над водой.

— Тебя предупреждали о топляках? — спросила Энджел.

— Что это такое?

— Бревна, которые остались после сплава леса. Они намокают, но не тонут и плавают близко к поверхности.

Хок мгновенно притормозил:

— Нечто весьма опасное?

— Иногда да, но чаще дело ограничивается холодной ванной и пробитым бортом.

Слева их обогнал катер, обдав веером серебряных брызг.

— Похоже, этому человеку никто не говорил про топляки.

— Ты скоро привыкнешь к ним, как и к штормовым ветрам, и к сильным течениям. Это неотъемлемая часть местного колорита.

— Как и автокатастрофы.

Энджел вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.

— Да, — тихо согласилась она, — как и аварии на дорогах. Но ведь мы продолжаем ездить.

Хок увидел, как вновь вернулись тревожащие Энджел воспоминания.

— Что ты считаешь безопасной скоростью?

— В настоящий момент? — Энджел огляделась, оценивая состояние моря. — Видимость хорошая, ветра почти нет. Прилив пока слабый.

Хок тоже оглянулся, сопоставляя ее наблюдения со своими, основанными на долгой практике вождения и знании воды.

В конце концов Энджел махнула в сторону удалявшегося судна:

— Можно двигаться с той же скоростью, что и они.

Хок насмешливо приподнял бровь, но промолчал, вновь увеличивая обороты моторов.

— Здесь почти нет затопленных бревен, — объяснила Энджел, — если их обнаруживают, то сразу же отмечают флажками.

— Вот этими? — Хок указал на связку метровой длины палок. Один конец их был заострен, к другому крепился треугольный флажок.

Энджел согласно кивнула:

— Если мы обнаружим бревно, то воткнем в него эти флажки.

— А потом? Сообщим в канадскую береговую охрану?

— Нет. Обычно их собирают так называемые «мусорщики». Цена на древесину настолько высока, что на каждом бревне можно заработать пару сотен долларов.

— А если никто не подберет его?

— Бревно нетрудно заметить и нетрудно обогнуть даже на такой скорости.

— Неплохо было бы все жизненные проблемы отмечать такими флажками, — насмешливо бросил Хок.

— Флажки сработают, если у тебя достаточно разума, чтобы обратить на них внимание, — в тон ему ответила Энджел.

«А у тебя самой достаточно разума? Вокруг Хока одни флажки, а ты продолжаешь заглядываться на этого мужчину, умного и голодного, теплого и сильного. И опасного».

Опасность, как и любовь, всегда присутствует в жизни. Чтобы любить, надо не бояться опасности. Этому ее научил Грант Рамсей. Любовь и смерть…

Три года назад эта истина почта разрушила Энджел, и она не знала, хватит ли ей сил вновь пережить нечто подобное. Единственное, что она понимала, — это то, что она все же пройдет за флажки.

Глава 7

Энджел тронула Хока за рукав, привлекая его внимание к тихой заводи справа от судна. Во время поездки по проливу ни один из них и не пытался заговорить: рев двигателей заглушал слова.

Хок легко провел катер в спокойную воду под укрытие берега. Он выключил моторы и выждал, проверяя, насколько здесь сильно течение. Оно оказалось очень слабым.

Хок встал из-за штурвала, оказавшись в этот момент так близко к Энджел, что она почувствовала терпкий запах его одеколона. Его глаза были кристально чистыми, карие с золотыми прожилками, а усы казались иссиня-черными.

Энджел гадала, что она почувствует, когда эти усы коснутся ее кожи. Мягкие они? Жесткие?

«Покажутся ли его усы прохладными моим пальцам, или они излучают жар, как и все тело Хока, — я чувствую его даже на расстоянии».

Энджел так глубоко задумалась, что на миг даже задержала дыхание, потом поспешно отвела взгляд от твердой линии чувственных губ Хока. Нужно было хоть что-то сказать, лишь бы нарушить тягостное молчание, но слова не шли на ум.

Опустив глаза, Энджел протиснулась мимо Хока и села за штурвал.

Хок наклонился над ней, делая вид, что рассматривает приборную доску, и по прерывистому дыханию Энджел понял, что его близость волнует ее.

Хок с трудом подавил желание коснуться жилки, которая билась на шее Энджел. Он отметил, что кровь живее заструилась по его телу — началась охота. Однако лицо его осталось бесстрастным, Как и жертва, хищник способен изобразить отступление, прекрасно зная, что оно временное.

— Ты когда-нибудь имела дело с таким большим катером? — тихо спросил Хок.

Энджел старательно рассматривала приборы перед собой.

— Нет.

Звук собственного голоса показался ей неестественным. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить дико бьющееся сердце.

— Нет, — повторила Энджел. — Катер Дерри был вдвое меньше, а его мощность составляла примерно четверть от твоего.

— Был?

— Он продал его пару месяцев назад.

Энджел не стала уточнять, что Дерри продал катер, не сказав ей ни слова. Продал, чтобы расплатиться с долгами, накопившимися за первый год обучения.

Знай Энджел об этом заранее, она дала бы ему деньги или по крайней мере попыталась бы это сделать, но Дерри решил больше ничего не брать у нее, хотя прекрасно понимал, что Энджел с радостью потратила бы деньги ради его будущего.

— Ты не одобрила эту продажу, — заметил Хок.

— Это был его катер. — Энджел говорила спокойно, она уже взяла себя в руки.

— Тебе нравилось рыбачить на нем?

Энджел взглянула на собеседника, пораженная прямотой его вопросов.

— Да.

— Тебе повезло, что в этот момент подвернулся я, в противном случае пришлось бы продавать свою прелестную… эээ… улыбку… чтобы получить возможность выйти в море.

— Люди, которые берут меня к себе на лодку, платят не только за улыбку, — сказала Энджел, сознательно выражаясь двусмысленно.

— Могу поспорить.

В голосе Хока прозвучало презрение.

— Ты проиграешь спор. — Энджел посмотрела ему прямо в глаза. — У меня есть лицензия на работу инструктором по рыбной ловле.

Вместо ответа Хок лишь слегка приподнял бровь.

— Я уже раньше говорила тебе, Хок, ты ничего не знаешь обо мне.

— Боюсь, тебя ждет сюрприз, дорогая, — фыркнул он.

По насмешливому излому брови нетрудно было догадаться, что Хок имеет в виду. «Что за женщина сумела так озлобить его, что теперь он. всех их считает существами пустыми и бесчувственными?» — гадала Энджел, но тут же одернула себя: думать о женщине или женщинах в жизни Хока означало терять столь тяжело давшееся ей спокойствие. Она не могла повлиять на вынесенные из прошлого представления Хока о жизни, которыми определялось и его отношение к ней. Она имела власть только над собой, над своими мыслями и чувствами.