Миры Роджера Желязны. Том 7 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 4

Смуглолицый незнакомец кивнул.

— Но что несет решение по существу? — спросил он. — Этот текст окажет некоторое давление на другие нации, не предлагая им стать участниками нескольких уже существующих договоров, целью которых является ограничение загрязнения морей и атмосферы. Каждый в принципе согласен с тем, что миру надлежит быть чистым, хотя существует жестокое противодействие предложенным мерам.

— Которое тоже можно понять. Благоденствующие могущественные нации мощью своей, своим здоровьем, уровнем жизни обязаны другим, эксплуатируемым народам, — сказал Ван Дайн, — их-то теперь и призывают к воздержанию, причем призыв звучит как раз в тот момент, когда те, другие, выходят на уровень, позволяющий им дать себе волю в инициативах иного рода и снять урожай сходных выгод. Поэтому подозревать нас в плутовстве, воспринимать наши предложения как результат заговора неоколониалистов и воздерживаться от участия в нем с их стороны просто проявление человечности.

— Просто проявление человечности, — откликнулся собеседник. — Вот в чем, к несчастью, проблема, — и гораздо более широкая проблема, чем вы, возможно, представляете. Я ужасно уважаю вас, доктор Ван Дайн, и поэтому решил потратить время на то, чтобы объяснить вам, что на самом деле означает это слово. Человечность. Вы думаете, Ликей и остальные были правы, полагая, что именно Восточная Африка оказалась немного гуманней, оттого и далась первой им во власть и была допущена к рычагам гуманного бизнеса?

— Вполне возможно. Знать наверняка мы никогда не будем, но речь идет об очевидности…

— Я избавлю вас от сомнений. Отвечать следует однозначно — да. Тогда-то им и удалось это сделать. Но в том, что произошло, они не обошлись без чужой помощи — и тогда, и в другие переломные моменты, гораздо раньше, очень давно.

— Не понимаю.

— Разумеется! Ваше обучение было основано на замечательном предположении господства логики и неприкосновенной уклончивости телеологии. Вы — жертва вашего собственного логического мышления. Нет пути, по которому вы могли пройти к должному выводу, о котором маловато говорят. Кроме всего прочего, этот вывод телеологичен: человеческая раса была предназначена служить неким завершением, и закат ее нам уже виден.

— Безумие! Нелепость! — проговорил Ван Дайн, и смуглолицый человек указал в сторону города.

— Можете заставить вещи двигаться снова? — спросил он. Ван Дайн опустил голову. — Тогда выслушайте меня до конца. Отложите вынесение приговора до того времени, когда я закончу рассказ. Есть хотите?

— Да.

Незнакомец полез в свою сумку.

— Сандвичи, вино, лимонад, шоколад, кофе… — Он вытащил скатерть и разложил на ней снедь. — Ешьте и слушайте.

— Много веков назад, — начал он, — диковинное существо было отобрано, чтобы оно могло развиться в жизненную форму, на этой планете доминирующую. Ему были даны серьезные шансы, и серьезные препятствия были поставлены перед ним, причем таким образом, что, будучи преодолены им, они отмечали его особыми неизгладимыми следами, — так шаг за шагом существо все более развивало в себе высокую чувствительность. Курс его был проложен через множество критических положений, ведущих существо к человекоподобию и выше, чтобы добиться господства на планете обезьян-убийц, собравшихся в стада. Это был необходимый этап на пути создания такой формы жизни, которая успешно достигнет уровня развитого общества и приобретет способность манипулировать средой своего обитания таким путем, чтобы дать максимальный подъем уровню городской жизни и добиться во что бы то ни стало великолепного развития тяжелой промышленности.

Ван Дайн встряхнул головой, но рот его был наполнен едой, и ему ничего не оставалось, как только слушать продолжение.

— Все это было бы достаточным основанием дальнейшего развития, ибо в качестве побочного продукта нормального функционирования цивилизации происходят физические деформации мира. Движущие силы, развивающие человечество, направляли его в сторону эволюции, которая, с точки зрения состава окружающей среды, характеризовалась бы присутствием таких компонентов, как серный диоксид, оксид азота, ртутный метил, фтористый углерод, тетрахлорэтилен, чистый углерод и углеродистый моноксид, полихлорные бифенилы, органические фосфаты и множество других промышленных отходов и шлаков, характерных для современного мира. Короче говоря, была изобретена человеческая раса — саморазвивающаяся сила, задуманная и запрограммированная столь совершенно, что она не только выполнит заданную работу, но и осуществит самоуничтожение, когда придет пора.

— Но почему? — изумился Ван Дайн. — Ради какой цели?

— Человеческая раса, — отвечал его собеседник, — была так задумана существами иного мира. Не знаю, какие события разрушили в конце концов их собственную планету, однако я в состоянии делать некоторые предположения. Отдельные особи из них спаслись и явились сюда. Земля, очевидно, оказалась подходящим миром, ее бы только решительно изменить… Инопланетян было слишком мало, чтобы приступить к гигантской работе, так что они предпочли переложить ее на плечи рода человеческого, который все для них приготовит. Сами же они весь этот период времени спокойно спали в уютных спальнях на борту своих кораблей. Время от времени один из них просыпается, чтобы курировать прогресс человеческого рода, так или иначе корректируя его развитие, — все должно идти своим чередом в нужном направлении.

— Приближая наше уничтожение?

— Да. Они подсчитали все с поразительной точностью, — быть может, уже проведя когда-то эксперимент с ситуацией подобного рода. Итак, планета становится подходящей для них как раз в тот момент, когда она становится неподходящей для человекоподобных. Ваша задача — отработать для них до конца, а в завершение работы — умереть.

— Как могло развиться существо такого типа? Я не могу понять, зачем природе нужно развивать тварь, приспособленную заранее к планете, ограбленной столь утонченным способом. Если…

Незнакомец пожал плечами.

— Быть может, какой-то побочный род, развившийся в полностью разрушенном мира? Или, что гораздо вероятней, им был нанесен удар случайным рядом мутаций? Или, быть может, они зашли достаточно далеко по пути естественных наук и смогли индуцировать перемены, чтобы спасти самих себя, уже разрушив свой мир? Не знаю. Мне известно лишь, что они ищут особый сорт среды, планету, пережившую экологическую катастрофу, и они идут верным путем: здесь, у нас, их ждет победа.

— Вы сказали, что они держат нас под надзором и производят корректировку?

— Да.

— Похоже, это вполне может быть указанием на то, что наше программирование, составленное с задачей достичь поставленной ими цели, несовершенно.

— Правильно. В последние несколько тысяч лет они вели гораздо более внимательное наблюдение над человеческим обществом, чем ранее. Они всегда с осторожностью относились к чудесам, пророкам, произвольным мутациям, которые могут направить ход событий в нежелательном направлении. Их влияние на нас сейчас куда мощнее, чем, скажем, десять тысячелетий назад. Таким образом, согласно законам статистики, возможность их распространения возросла. Поэтому существа иного мира гораздо более бдительны в течение последнего времени, стремясь подавлять развитие технологий, которые могли бы замедлить или расстроить их программу, и рассчитывая расхолодить философские тенденции, способные дать схожие результаты. С другой стороны, они поощряли противоположное. Инопланетяне, к примеру, видели выгоду в распространении заумных аспектов христианства, буддизма и ислама: они преуменьшают значительность Земли как таковой. Они бились с сотнями философов, ученых мужей…

— Бились?

— Убивали или сокрушали, а то и поддерживали и помогали — смотря какой требовался подход.

— Ужасную вы рисуете картину! — сказал Ван Дайн. — Почему вы рассказали мне все это?

Смуглолицый огляделся, обвел взглядом город, указал пальцем на медальон, висящий у него на шее.