Миры Роджера Желязны. Том 6 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 25

Например, кем я был теперь? Ясно, что уже не тем, кто час назад проник в Нулевое крыло. И при этом я ничего не потерял, а только выиграл. Ведь я теперь больше Винтон, чем Кэрэб, и мне даже казалось, что так было всегда, что Поль Кэрэб — просто временная оболочка, вернее, экспериментальный образец… Но сейчас мне было не до экспериментов! Речь шла о жизни и смерти всей нашей семьи!

Господи, в какую же размазню я превратился! Я/Винтон усмехнулся при мысли о своих потомках. Боязливые, вечно в себе неуверенные чистоплюи. Да знают ли они, какой ценой куплено право на эту их щепетильность в вопросах морали и кто обеспечил им возможность быть анонимными филантропами Дома? Ведь этим они смогли заняться лишь во времена Ланжа Младшего. Да, справились с эпидемией чумы и предупредили еще ряд массовых заболеваний. Да, способствовали развитию перспективных отраслей медицины и приостановили реализацию проектов, чреватых нежелательными побочными эффектами. Да, заложили в программы компьютеров и внушили правительству здравые решения относительно контроля над рождаемостью. Снизили уровень преступности. Разработали методы сублимации агрессивности. Расставили акценты в системе образования. Практиковали групповую и индивидуальную психотерапию.

Но благодаря кому, еще раз спрашиваю, они могли позволить себе роскошь заниматься благотворительной деятельностью? Между прочим, не всеми подопечными она приветствуется. Многие считают ее бесцеремонным вмешательством в их личную жизнь. Ладно, как бы то ни было, это мы, суровые предки нынешних альтруистов, ценой тягостных раздумий, изнурительного труда и, что греха таить, немалой крови подготовили почву для нынешнего порядка вещей. Впрочем, дело того стоило. Но как же странно размышлять о себе, существующем в нескольких ипостасях одновременно! Правда, они все меньше отличались друг от друга, и я чувствовал себя уже увереннее.

Джордан был, конечно, прав, предлагая мне свою помощь, и даже какие-то его мысли шевелились в моем мозгу, но сам он уже исчез.

Да, наверное, я погорячился, отказавшись от его помощи… а впрочем, нет! Где-то все-таки нужно было остановиться. Сил у меня теперь хватало. Если предкам случалось поступать жестоко, значит, у них имелись на то веские причины, однако упиваться подробностями я не испытывал желания. Сопоставляя себя с предками, я видел, что сравнение не в мою пользу, поэтому оставалось слепо верить в правильность всех принятых ими в прошлом решений. Я верил, что семья никогда не жертвовала своими членами напрасно и каждый акт частичного самоубийства продиктован насущнейшей необходимостью. Ведь уничтожать друг друга просто из научного интереса было бы безумием.

Я ощутил покалывание в висках, и мысли мои вернулись к действительности.

Встал, помассировал виски и вышел из комнаты отдыха.

Где сейчас Джин, Винкель и Дженкинс? Они, слава Богу, еще живы, это главное. Непосредственная опасность им не угрожает, потому что мой неожиданный отпор обескуражил мистера Блэка. Во всяком случае, на какое-то время. Надеюсь, в нужный момент в них проснется инстинкт самосохранения и они сумеют за себя постоять. Но я не хотел их тревожить, пока не получу дополнительные сведения о Блэке.

У меня оставалась еще минута, и я снова задумался о Гленде. Из ее слов, сказанных при прощании, с очевидностью вытекало, что она располагает обо мне какими-то сведениями. Меня не так заботило, какими именно, а вот откуда они у нее? Это следовало выяснить. К тому же она несомненно знала моего врага. Уже одного этого достаточно, чтобы придавать знакомству с ней первостепенное значение.

Часовой механизм наконец сработал, я набрал код, и дверь отворилась. Как в помещении «Картотеки», и здесь аппаратура (разумеется, более сложная) занимала нишу в дальней стене. Только кресло с кнопками управления было установлено чуть левее. К нему-то я с порога и устремился.

Включил «Ворюгу». Забавно, что прозвище, данное мной некогда этой машине, забылось, и теперь она именовалась непритязательно и нейтрально: «компьютер». Хотя «Ворюга» представлял собой нечто большее, нежели просто вычислительное устройство. Он обладал сверхъестественной способностью добывать секретные сведения. Тот факт, что он ни разу, если можно так выразиться, не был схвачен за руку, свидетельствовал о высоком профессионализме его безымянного создателя, сделавшего таким образом возможным доступ к банку данных, расположенному в Первом крыле. Помимо этого «Ворюга» умел просчитывать в случае необходимости оптимальные варианты нашего поведения. Так что если это и было вычислительное устройство, то отнюдь не простое…

Я поручил ему найти мистера Блэка, не питая, впрочем, особенных надежд на то, что это ему удастся. Попытаться, однако, стоило. Итак, заложил данные в мерцающее чрево компьютера и стал ждать.

В свое время была допущена непростительная, хотя и понятная ошибка: мы стерли память о мистере Блэке, убежденные, что с ним покончено, а любое напоминание о насилии, когда-либо к людям применявшемся, может травмировать психику наших бережно цивилизуемых потомков. Последствия этой ошибки мне и предстояло расхлебывать. Ладно, ладно, будем снисходительны к предкам.

Также я приказал «Ворюге» раздобыть мне всю доступную информацию о Гленде и особенно о последних по времени фактах ее биографии. А еще запросил данные демографической статистики — хотел проверить, зафиксирована ли уже смерть Хинкеля, Ланжа Младшего и Энгеля.

Прозвучал сигнальный звонок, я вскочил и бросился к боковому экрану слева от себя. Переключил компьютер с автоматического управления на ручное. Увы, на экране я увидел только Винкеля и гроб, а также сведения о содержимом гроба: вес, рост и прочие характеристики мертвого тела, все, за исключением данных о том, кому оно принадлежало. Скорее всего, это были останки Ланжа Младшего.

Я невольно усмехнулся. Мне бы радоваться, что Винкелю удалось (между прочим, пока единственному из нас) выполнить беспрепятственно то, что от него требовалось, а я вот досадую, что не вижу на экране Блэка. Ну ничего, скоро он убедится, что комплексы, присущие остальным членам моей семьи, у меня отсутствуют. Эти два штекера, которые я выдернул, их вот уже сто лет как запрещено было трогать, и если до сих пор Блэк стрелял по глиняным голубям, то теперь его ждет схватка с бешеной летучей мышью-вампиром! Мне только хотелось, чтобы он, прежде чем я его пристрелю, услышал, кто именно с ним сводит счеты: Я, Джеймс Винтон!

Я выключил сигнальный звонок и произнес в микрофон:

— Молодец, ты сделал все как надо. Я в «Компьютерной», но сейчас поднимусь к тебе.

— Кэрэб, — сказал с экрана этот тридцатилетний красавчик и мой возможный преемник, — я так беспокоился, что о тебе ни слуху ни духу.

— Ну а теперь успокойся. Все будет хорошо.

Я отключил микрофон, выдвинул ящик и извлек оттуда пистолет. Проверил, заряжен ли он, и сунул в карман. Зачем? Я и сам толком не понял. Вспомнились жестокие методы предков? Вполне возможно. Во всяком случае, оружие я прихватил не потому, что не доверял членам семьи и уж тем более… тут я хмыкнул… самому себе.

Открыть дверь изнутри не составило труда. Я вышел, но закрывать ее не стал, дорого было время, хотя сразу почувствовал угрызения совести. Надо же, как глубоко укоренена в памяти привычка действовать в соответствии с инструкциями!

Проклятый мистер Блэк. Из-за него пришлось подвергнуться этой рискованной процедуре. Но ведь на сей раз он все-таки проник в Нулевое крыло и лишь чудом не добился своего! Попадись он мне, нынешнему, в руки — тут ему и конец.

Я поднялся этажом выше, прошел сквозь системы защиты. Винкель ждал меня у гроба.

— Все в порядке, — сказал я. — Давай отнесем эти мощи в «Хранилище». У нас еще дел по горло.

— Я боялся, что больше тебя не увижу, — признался он, берясь за ручки гроба.

— Твои опасения были абсолютно беспочвенны.

— Надеюсь, — пробормотал он, а когда мы поставили гроб у двери «Хранилища» и я занялся замком, прошептал с изумлением: — У тебя что, пистолет в кармане?