Миры Роджера Желязны. Том 29 - Асприн Роберт Линн - Страница 47

— Очень мило будет выглядеть подарок с новой королевской эмблемой, — предложила портниха, — может быть, хрустальное блюдо или рама для картины.

Рисса покачала головой:

— Насчет эмблемы идея хорошая, но мы еще не закончили ее разработку. И в любом случае я даже не могу себе представить, что станут делать Домино, Джэнси, Стиллер или Гар с хрустальным блюдом.

Она на мгновение вообразила себе Домино, которая поит коня из гипотетического хрустального сосуда, или Гара, который использует его, чтобы изобрести новый, но поэтический способ убийства.

— Одежда, разумеется, исключается, — поспешно сказала портниха. — А как насчет редких вин?

— Большая часть запасов в королевских погребах превратилась в коричневое тягучее пойло, которое только Рэнго и нравится, — ответила Рисса, снисходя до слабой улыбки при упоминании о женихе. — Мы импортируем вина в бочках для свадебного пира, но я не рассчитываю, что и это вино останется вином.

— А есть у участников свадебной церемонии какое-нибудь хобби? — спросила портниха.

— Домино занималась выращиванием лошадей, но я не уверена, продолжает ли она это дело. Крапчатый — я хочу сказать, Стиллер — играет в карты. — Она нахмурила брови. — Я так и не узнала, есть ли хобби у Джэнси. Ее воспитали, как воина, и мы в основном занимались тем, что воевали.

— А этот Гар? — неуверенно спросила портниха. — У него есть какое-нибудь хобби?

Принцесса Рисса кивнула:

— Он убивает людей. Элегантно.

— Наверное, оружие будет самым лучшим выходом. — Дейзи вздохнула. — Что-то вроде парадного кинжала, на котором оставлено место для нового королевского герба, когда он будет готов.

— Я поговорю с Рэнго, — сказала Рисса, хотя ей этого совсем не хотелось. — Он наверняка знает кузнеца, который сможет быстро их изготовить.

— Сперва тебе следует переодеться, рыбка моя, — предостерегла ее Дейзи. — Он не должен видеть твой наряд до дня свадьбы!

В зале заседаний будущий новобрачный совещался с Леммлом Таудеем. Когда священник закончил доклад, принц нахмурился.

— И таким образом, ваше высочество, я неоднократно уводил разговор от черепа. Теперь, когда в Храме царит праздничное оживление в связи с подготовкой к бракосочетанию и коронации, этот вопрос придется оставить открытым и вернуться к нему после.

— После? — Принц поднял свои элегантные брови. — После все будут счастливы. Артефакты вернутся на свои места, магические феномены прекратятся, и мы вступим в эру покоя и справедливости.

Леммл нахмурился:

— Я искренне на это надеюсь, ваше высочество. Тем не менее я прежде занимался изучением истории таких предзнаменовательных приспособлений, как этот череп: они редко ошибаются. Их предзнаменования иногда неверно толковали, а их предостережениями пренебрегали, но если они настойчиво предупреждают о надвигающемся Зле, значит, это Зло надвигается.

— Понимаю, — сказал принц и с искренним наслаждением сделал глоток своего бурого пенящегося напитка, — а ты считаешь, что я слишком легкомысленно отношусь к этим предзнаменованиям.

Леммл набрал в грудь побольше воздуха.

— Одним словом, сир, — да.

Он сунул руку в рукав своей одежды и достал мешочек, который получил от принца во время последнего визита. Мешочек звякнул, он был даже немного более полным, чем раньше.

— Я много размышлял, — продолжал он, — и решил вернуть некоторые ваши пожертвования на благотворительные цели. Не буду говорить о том, что произошло между нами, но я священник, и понял, что не могу забыть о своем долге.

Принц внимательно смотрел на Леммла, затем его взгляд переместился на карту на стене. Он встал, изучил положение нескольких флажков, затем вернулся на место.

— Леммл, на этой карте я отмечаю продвижение нескольких объектов. Синие флажки отмечают последнее известное местонахождение моих героических друзей.

Леммл повернулся к карте. Он услышал, как за его спиной принц вынул пробку одной из бутылок и освежил вино в кубках.

— Красные флажки отмечают скопления бандитов и места обитания чудовищ, — продолжал принц, — зеленые флажки отмечают природные катаклизмы — наводнения, землетрясения, смерчи. Желтые флажки отмечают катаклизмы не природного свойства.

— Кажется, таких много в Калтусе, — заметил священник, принимая кубок с вином из рук принца.

— Действительно, но их меньше, чем было прежде, — возразил принц. — Несколько моих героев уже возвращаются назад, а количество катаклизмов, как природных, так и не природных, постоянно снижается. Говоря кратко, я искал каких-либо доказательств того Зла, по поводу которого вы с черепом так суетитесь, и не нашел никаких следов.

Леммл сделал глоток из кубка. Он показался ему чуточку более горьким на этот раз — возможно, магический сладкий напиток начал портиться. Его бы это только обрадовало. Он не разделял привязанности принца к этому пойлу и скучал по кубку доброго вина или кружке пива.

— Я испытываю облегчение от того, что вы так тщательно все проверили, сир, — сказал он, — но продолжаю придерживаться своих убеждений. И больше не могу служить вашими глазами и ушами в стенах Храма. Я также должен вас предупредить, что буду настороже и разоблачу тех, кто попытается сменить меня в этом качестве.

Рэнго печально покачал головой:

— Ты неверно судишь обо мне, священник. Разве ты не помнишь, что это ты явился ко мне со своим предложением, а не я к тебе? Думаешь, если ты был продажным, то и другие будут такими же, или что я стану просить других священников служить одновременно и короне, и Храму?

Нет, когда ты пришел ко мне, я принял это за знак свыше, указывающий, что Боги Света желают, чтобы я имел глаза и уши в их владениях. Теперь, когда ты покидаешь мою службу, я завершу эту фазу своего правления.

— Надеюсь, это так. — Леммл поднялся, пошатываясь, напряженный разговор подействовал ему на нервы. — В таком случае позвольте откланяться, господин мой, и благословить ваше грядущее супружество.

— Прощай, Леммл Таудей, — ответил принц со странной улыбкой. — Больше мы не увидимся.

Получив разрешение удалиться, священник пошел по каменному коридору, который внезапно стал казаться ему бесконечным. Голова кружилась. Одну каменную стену невозможно было отличить от другой. Он три раза прошел мимо одного и того же гобелена и никак не мог попасть к боковой двери, через которую обычно приходил на встречи с принцем.

Позвать на помощь было исключено. Он не знал, какой прием окажут ему гвардейцы принца, некоторые из них были грубыми солдатами, ожесточенными службой во время войн против Падшей Птицы-Солнца. Он побрел вперед и вдруг застыл, услышав легкие шаги, приближающиеся к нему по каменной лестнице. Вскоре показалась принцесса Рисса.

— О Боже! — воскликнула она, опускаясь на колени рядом с ним. — Что с тобой?

Он попытался ответить, и его вырвало на ее туфли.

Когда он очнулся, то обнаружил, что лежит на соломенном тюфяке в прохладной, полутемной комнате. Принцесса стояла рядом с ним на коленях, в руках у нее был тазик с холодной водой и кусок ткани.

— Я в тюрьме? — прошептал он.

— Это как посмотреть, — ответила принцесса. — Это комната, предназначенная для моей компаньонки. Дейзи предпочитает уходить домой, к мужу, поэтому комната свободна. После всего, через что я прошла, охрана моей добродетели никого особо не волнует.

— А, — простонал он.

— А что случилось с тобой? — спросила Рисса. — Насколько я могла догадаться, тебя отравили. Я дала тебе слабительное, а потом накормила активированным углем, чтобы абсорбировать остатки.

Леммл Таудей открыл рот:

— Я беседовал с принцем Рэнго. Я…

Он осекся. Эта хорошенькая женщина — невеста принца. Она только что спасла ему жизнь и спрятала его, но можно ли ей доверять? Принцесса пристально смотрела на него, и он вспомнил о стали, скрытой в этой красивой груди.

— Принцесса, я был шпионом принца в Храме…

Он рассказал ей обо всем, не умолчав даже о тех деньгах, которые получил, и о тех, которые оставил себе. Рассказал о своих подозрениях, что Зло надвигается и что каким-то образом принц заинтересован в том, чтобы скрыть усиление этого Зла.