Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дерзкий любовник - Лоуэлл Элизабет - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

Чанс перевел взгляд с прозрачного пузырька на Рибу.

– Не стесняйся, – кивнула она.

Тот взял бутылочку с ладони Тима. Убедившись, что крохотная пробка надежно сидит на месте, Чанс повернул галогенную лампу на столе Рибы так, чтобы рассмотреть пузырек на просвет. Сразу же выявилась тончайшая сетка трещин, рассеивавших и преломлявших свет; мгновение, и флакончик наполнился горячим розовым сиянием, столь характерным для камня, из которого был вырезан.

– Турмалин из Палы, – кивнул Чанс и начал медленно поворачивать безделушку, подставляя лучам каждый изгиб. – Превосходный образец. Единственный в своем роде. Трещин как раз хватает, чтобы подтвердить подлинность, но недостаточно, чтобы угрожать целостности самого пузырька. Цвет идеальный. Нет другого рубеллита – розового турмалина – в мире, который мог бы сравняться с найденными в северном округе Сан-Диего. Абсолютно уникален.

Чанс взял со стола Рибы большую лупу и снова стал рассматривать прозрачную сверкающую бутылочку.

– Я не очень много знаю о китайском искусстве резьбы по камню и не могу точно определить возраст бутылочки. Скорее всего, вторая половина девятнадцатого века. Вдовствующая императрица Китая была просто одержима турмалинами из Палы. Вся добыча из рудников Палы покупалась только ею. Она владела мировой монополией на розовый турмалин. После ее смерти в 1908 году спрос на турмалины из Палы почти полностью исчез.

Чанс наклонился и еще раз внимательно рассмотрел резьбу.

– Прекрасная работа. Оригинальная пробка, острые края, симметричный и элегантный рисунок – не простая рыночная поделка. И в идеальном состоянии. Владелец флакончика, очевидно, берег его. Все остальные, которые мне приходилось видеть, потускнели, были покрыты сколами или реставрированы. Кроме того, сам цвет очень чистый и без примесей.

Риба молча протянула ему оценочную ведомость на флакончик из розового турмалина, которую успела составить. Чанс быстро просмотрел ведомость.

– Достаточно справедливая цена, – заметил он и, лениво улыбнувшись, вручил флакончик Тиму. – Если клиент откажется покупать, я знаю коллекционера в Австралии, почти такого же одержимого розовым турмалином, как вдовствующая императрица. Ред Дей отдаст, сколько запросите, и еще поблагодарит за находку.

– Ты просто осчастливил меня, – ухмыльнулся Тим. – Мерсер – богатый, занудливый жлоб и скуп, как сам бес. – И, кивнув на прощание, вышел, с демонстративным старанием прикрыв за собой дверь.

– Моя великолепная шахта, – объявила Риба шутливо, предлагая и Чансу посмеяться вместе с ней, – не так далеко от рудника, в котором нашли этот камень. Те же географические координаты, такое же геологическое строение. Только по-настоящему Ценных розовых турмалинов не хватит, чтобы наполнить детский кулачок. Все, что получали от Чайна Куин женщины семейства Фаррел, – тяжелый труд своих мужей, опасность и как раз столько камней, чтобы наградить последующие поколения горячкой охоты за турмалинами.

Выражение лица Чанса едва заметно изменилось, черты лица заострились, хотя подбородок был по-прежнему упрямо выдвинут вперед.

– У тебя тоже эта лихорадка в крови? – спросил он с небрежностью, противоречащей сковавшему его напряжению.

– Конечно! Правда, я не давала ей ходу. И не была на шахте с самого детства, когда мать пыталась вновь начать разработки. Она скопила достаточно, чтобы вновь отрыть вход в шахту. Но деньги быстро кончились, а нашла она всего несколько кристаллов, так сильно растрескавшихся, что они распадались в руках. Мусор.

– А ты? Не пыталась открыть шахту?

– Подумывала, – призналась Риба. – Сны, которые я видела… горы сверкающих турмалинов, груды нетающих ледяных кристаллов всех оттенков розового и зеленого.

Она тихо рассмеялась над собой.

– Реальность оказалась куда более отрезвляющей. Как только я расплатилась с адвокатами за развод и возвращение своей девичьей фамилии, сразу же наняла геолога, чтобы определить стоимость работ по укреплению выработок в Чайна Куин. Оказалось, что нужно выложить больше ста тысяч долларов, да и то при условии, что там никогда раньше не производились взрывы. Если потребуются взрывные работы, придется заплатить в три-четыре раза больше.

Риба пожала плечами.

– Я не могла найти банк, который одолжил бы мне тысячу долларов, не то что в сто раз больше. Правда, банки не за что осуждать. Какой человек в здравом уме даст такую сумму юной мечтательнице, владеющей половиной шахты, в которой никогда не находили камней больше, чем на несколько сотен долларов?

– Тогда почему бы не продать Чайна Куин? – осведомился Чанс.

Риба подняла голову, удивленная интонациями в его голосе.

– Это все равно что продать мечту. Любые полученные мной деньги не возместят всего того, что я потеряла. – Она криво усмехнулась. – Знаю, это глупо, но у меня особое чувство к Чайна Куин.

– Хотя ты давным-давно там не бывала?

– Да.

Риба поколебалась, тщательно выбирая слова, пытаясь заставить Чанса понять, почему бесполезная шахта так важна для нее.

– Это все, что осталось от детства. Настоящей семьи у меня не было. Даже не знаю имени отца. Мать и я всегда шли разными дорогами. Я никогда не бывала У дедушки с бабушкой, они выгнали мать из дома до моего рождения. Сестра – близнец матери – живет в Австралии, где-то в глуши. Я никогда ее не видела. Они с матерью не переписываются. Даже открытки на Рождество друг другу не посылают. У тетки есть дочь Сильвия, моего возраста. Это все, что мне известно о родственниках. – Улыбка Рибы увяла. Поглядев на сцепленные на коленях руки, она договорила: – Эти воспоминания и половина заброшенной шахты – мое наследство. Может быть, я никогда не отыщу розовые кристаллы в Чайна Куин, но половина шахты принадлежит мне. Целая сотня акров, плюс права разработок на нескольких квадратных милях. Поверь, это прекрасная местность. Дикая и каменистая, бархатисто-зеленая зимой и невыносимо жаркая летом. Когда-нибудь я построю там дом. Ну а пока довольствуюсь тем, что знаю: земля ждет меня. Ждет, когда я вернусь домой.

Подняв голову, Риба заметила, что Чанс пристально, суженными глазами изучает ее. На его лице сменяли друг друга гнев, печаль и бессильное раздражение.

– Ты никогда не продашь ее?

– Нет, – вздохнула Риба и быстро добавила: – Это не такое уж безумие, как кажется, Чанс. Налоги самые что ни на есть ничтожные и… и я могу отдыхать там, когда захочу.

– И часто ты там отдыхаешь? – осведомился он.

– Н-нет, конечно, нет. Однажды, после развода, я даже добралась до поворота на шахту. Но дорога выглядела ужасно. Я побоялась ехать по ней одна. Правда, вряд ли что-то случилось бы. – И, немного подумав, добавила: – Да, уверена, что все обошлось бы. Скоро я сделаю вторую попытку.

– Только не одна, – резко бросил он. – Это опасно.

– Откуда ты знаешь?

Чанс запнулся, но овладев собой, пояснил:

– Тебе захочется спуститься в шахту. Кроме того, такая дикая местность всегда опасна для одинокой женщины. Но вместе с человеком, привыкшим к опасности…

Неожиданная улыбка совершенно преобразила его лицо.

– Хочешь раскинуть там лагерь?

Глаза Рибы восторженно загорелись. Вместе с Чан-, сом не придется вскакивать при каждом шорохе, шарахаться от каждой тени, бояться даже посидеть на солнышке, закрыв глаза.

Мысль о том, чтобы разделить тишину и молчание горной страны с Чансом, опьяняла. Она улыбалась своему Тигриному Богу, как ребенок в Рождественское утро.

– Да, очень, – выдохнула она.

– За такую улыбку, котенок, я возьму тебя в любое место на земле.

Его губы были такими же теплыми и нежными, как солнечный свет. Риба выдохнула его имя, скользя ладонями по могучим плечам и шее, пока его язык дразнил уголки ее улыбающегося рта. Риба наслаждалась мягкостью его волос, запахом мужского тела и вкусом губ, от которых голова шла кругом. Она чувствовала, как напряжено его тело, делила с ним поцелуи, застенчиво и робко отвечая на ласки.