Миры Роджера Желязны. Том 1 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 65

Петерс весело насвистывал, а один раз хохотал до колик, когда группа бродячих собак завидела орангутанга на крыше и устроила такой концерт, что женщина, идущая нам навстречу, перекрестилась и прибавила шагу.

Через продолжительное время мы наконец оказались в нужном квартале и нашли нужный дом, на котором красовалась надпись «Порт-д'О». Одно из окон последнего этажа было освещено — похоже, именно в той квартире, где жил фон Кемпелен.

— Я бы на его месте нашел себе берлогу понадежней, — проворчал Петерс. — Когда твоя башка стоит целое состояние, надо быть поосмотрительней!

— Он старается не привлекать к себе внимания, — сказал я.

— Для этого не обязательно забираться под крышу, — буркнул Петерс.

Дверь открыл консьерж. Петерс выпалил в него длинной фразой на арго, тот что-то ответил, однако в дом нас не пустил, загораживая проход своим дородным телом. Выглядел он несколько перепуганным. Да и было с чего испугаться — за нашей спиной был полукруг надсадно лающих собак.

— Porquoi les chiens aboient-ils? — спросил он.

— Je suis loup-garou, — ответил Петерс на своем ломаном французском. — Je veux Von Kempelen.

Консьерж недоверчиво взирал на нас. Петерс опять хохотнул — дико, зловеще. Консьерж криво улыбнулся и пропустил нас.

— Trois? — спросил Петерс через плечо.

— Oui, — сказал консьерж, не потрудившись добавить «месье».

— Мерси, — сказал я, чтобы хоть немного блеснуть знанием французского.

Мы поднялись по бесконечной лестнице между высокими этажами и постучали в нужную дверь. Ответом было молчание. Мы подождали с полминуты, потом постучали громче.

Через минуту пришлось стучать в третий раз, и я вдобавок закричал:

— Господин фон Кемпелен! Мы пришли по важному делу, которое, я уверен, заинтересует вас! Вы не зря потеряете время!

Дверь скрипнула и чуть-чуть приоткрылась. На нас недоверчиво уставился большой голубой глаз.

— Ja? — спросил его владелец.

— Мы американцы. А вы, как я понимаю, изобретатель знаменитого шахматного автомата?

— Ну и что? — спросил фон Кемпелен. — Если я тот изобретатель — что дальше?

Я вынул из кармана пачку долларов, также найденных в тайнике Эллисона, и потряс ими перед алхимиком.

— Я представитель балтиморского шахматного клуба. Ставлю тысячу долларов на то, что обыграю вашего механического болвана.

Дверь приоткрылась шире, и мы смогли разглядеть фон Кемпелена. Это был пухлый человечек небольшого роста с песочными волосами и бакенбардами того же цвета. У него был внушительный римский нос и большие глаза навыкате — мне говорили, такие бывают у тех, кто страдает от особого нарушения деятельности щитовидной железы. Половина его лица была в мыльной пене, а в руке он держал бритву.

— Мне очень жаль, господа, — сказал он, — однако в данный момент машина не готова к работе.

— Ах, какая досада! — воскликнул я. — Все члены клуба с таким нетерпением ждали этого состязания, столь многое с ним связывали! А сколько времени нужно, чтобы аппарат заработал? Возможно, пока успею сходить в отель, чтобы принести еще денег…

Неожиданно дверь распахнулась полностью — очевидно, фон Кемпелен наконец принял окончательное решение относительно нас.

— Проходите, господа, — сказал он.

Когда мы зашли в комнату, изобретатель указал на пару продавленных стульев.

— Присаживайтесь, господа. Я как раз собирался заварить чай. Если желаете, присоединяйтесь ко мне.

— Спасибо, — поблагодарил я, и мы с Петерсом направились к указанным стульям.

Фон Кемпелен, положив бритву на туалетный столик, вытирал лицо полотенцем и внимательно разглядывал наши отражения в зеркале, пока мы садились. Тем временем стала закипать вода в чайнике на небольшой спиртовке, стоявшей на ящике слева от алхимика. В комнате этот ящик не был единственным. Множество больших коробок стояли во всех углах — в открытых виднелись причудливые предметы оборудования алхимической лаборатории. Закрытые ящики были сложены в основном на длинной лавке в дальнем конце помещения. Некоторые, поменьше, виднелись из-под лавки.

А между тем собаки на улице не унимались.

Фон Кемпелен нашарил в одном из открытых ящиков три чашки от разных сервизов, протер их тем же полотенцем, которым стирал пену со щек, — и занялся приготовлением чая.

— Чтобы собрать и отладить шахматный автомат, — сказал он, — потребуется несколько дней. И то лишь в том случае, если у меня не будет более неотложных дел. Но в самое ближайшее время я ожидаю крупный заказ, выполнение которого потребует от меня кропотливой, тщательной и очень сложной работы. Так что, боюсь, у меня просто не будет времени устроить шахматный матч, о котором вы просите. Хотя предлагаемые вами деньги мне крайне бы пригодились. Вам с сахаром? Или добавить немного сливок?

— Сахара, пожалуйста, — сказал я.

— Без ничего, — наилюбезнейшим тоном произнес Петерс.

Ученый дал нам по чашке дымящегося чая и сел напротив нас.

— Как это ни досадно, — закончил он, делая первый, осторожный глоток из своей чашки, — но я, скорее всего, не смогу быть вам полезен.

— Вполне понимаю вас, — сказал я. — Хотя мои коллеги по шахматному клубу огорчатся не меньше моего, ваша работа, разумеется, куда важнее нашего увлечения. — Тут я посмотрел на ящики с оборудованием и спросил как бы между прочим: — Ведь вы по основной профессии химик, не так ли?

Его выразительные выпуклые глаза пристально изучали мое лицо.

— Я многим занимаюсь, — сказал фон Кемпелен. — В том числе и химией. В настоящее время я заканчиваю переговоры о начале большой и длительной работы, сущность которой мне не хотелось бы обсуждать. Как только я приду к удовлетворительному соглашению с моими возможными нанимателями, я тут же приступлю к делу.

— Извините, я никоим образом не хотел вмешиваться в ваши дела, — сказал я. — Быть может, я загляну к вам по поводу шахматного автомата спустя некоторое время.

— Что ж, попробуйте, — добродушно согласился он. — Давно вы в городе?

— Утром приплыл.

— Надеюсь, вы пересекли океан не для того, чтобы разыскать меня и устроить этот необычный матч?

Я рассмеялся.

— Нет. Просто недавно я получил кругленькое наследство и теперь могу осуществить свою заветную мечту — совершить путешествие по Европе. Сразу по приезде в Париж мне сказали, что вы здесь, и я решил, так сказать, совместить приятное с приятным же.

— Любопытно, — произнес фон Кемпелен. — Так мало людей знают о моем пребывании во Франции.

Я лихорадочно соображал: кого лучше назвать в качестве источника этих сведений? Гризуолда или какого-нибудь французского чиновника? Я решил в пользу последнего. Проще сослаться на обычную болтливость таможенного офицера и упомянуть первую попавшуюся фамилию. Но я ничего не успел сказать, потому что в этот момент со звоном разбилось стекло в окне позади нас.

Огромная темная фигура, стоя на выступе смежного здания, уже возилась с оконным запором. Мгновение — и верзила-злоумышленник, распахнув раму, ступил на подоконник. Проклятье! Отчего же так рано! Мы только-только разговорились, и мне хотелось побольше прощупать фон Кемпелена до начала спектакля с ворами и дракой.

Вслед за верзилой в комнату ввалились по очереди два его товарища — помельче, но с такими же откровенно преступными рожами. Я с удовлетворением отметил, что префект прислал настоящих головорезов, — даже человек неробкого десятка поежится, видя перед собой этаких типов.

Фон Кемпелен выронил чашку и метнулся в другой конец комнаты, к лавке с нераскрытыми ящиками, заслоняя их своей спиной и выставляя вперед сжатые кулаки, словно собирался защищать свое оборудование до последнего, с яростью львицы, обороняющей детенышей.

Мы с Петерсом вскочили со стульев. Верзила окинул нас удивленным взглядом.

Я устрашающе взревел и потом молча двинулся к мнимым грабителям. Не было смысла честить их по-английски — вряд ли поймут, а мой французский от волнения испарился из головы. Я сделал вид, что левой рукой изо всей силы бью верзилу в подбородок. Но он шустро парировал мой удар правой рукой, а левой так врезал мне под дых, что меня вдруг впервые осенило: да те ли это люди, которых обещал прислать Дюпен? Или это совсем другие мерзавцы — настоящие преступники, которые действуют по своему, независимому графику?