Миры Роджера Желязны. Том 1 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 59

— И в качестве фокуса такой энергии использовали вас?

— Верно.

— Стало быть, время для вас — преодолимый барьер?

— Время есть ничто как некое пространство — или пространства — между мирами. Проникать в прошлое легче, нежели в будущее.

Хотя на сей раз на море царил штиль, меня закачало — от его слов. Я пошатнулся и хотел ухватиться за край винного ящика, но промахнулся. Мои пальцы толкнули покойника в плечо. Оно было не мягче дерева.

— Бессмысленно колотить мертвеца, — уныло сказал месье Вальдемар.

— Простите, — сказал я, — это случайность.

Мое воображение рисовало мне мучительную картинку: играющих на берегу детишек. Но еще формулируя свой вопрос, я уже знал односложный ответ на него.

— Хотите ли вы сказать, — спросил я, — что доктор Темплтон заставил Анни создать такие условия, которые повлияли бы на жизнь всех нас троих до такой степени, чтобы перемещение из мира в мир стало возможно?

— Да.

— Выходит, мерзкая алчность сознательно играла тремя жизнями — ради своих низменных интересов?

Ответа не последовало. Только тут я понял, что не произнес вслух этот последний вопрос. Громко я спросил другое:

— И все это было затеяно для того, чтобы в нужный момент Анни появилась здесь и была похищена? А конечная цель всего коварного плана — с ее помощью выследить золотодела и раскрыть его секрет?

— Да, в данный момент ее используют в качестве инструмента для поиска.

— Что вы имеете в виду, говоря «в данный момент»?

— Скоро им понадобится очень много денег. Поэтому в данный момент Анни используют как инструмент. Затем ей найдут другое применение.

— Какое именно?

— Ее сверхъестественные таланты будут отняты — и станут составной частью Великого Дела.

— А что станет при этом с ней самой?

— Ее принесут в жертву.

— Вы шутите!

— Покойники не шутят! — возразил он. — И повторяю, сэр, нет смысла бить мертвого человека! Лучше отпустите меня с миром!

— Катись в ад!

— Можно подумать, что я сейчас не в аду! Я ощутил руку Лигейи на своем плече.

— Уйдите! — сказала она твердо.

Только тут до меня дошло, что я наполовину вытащил мертвеца из гроба и трясу его за плечо!

Вторая рука Лигейи скользнула над моим позвоночником, и я почувствовал волну тепла. Я разжал руки и дал месье Вальдемару упасть в ящик.

— Ухожу, ухожу, — пробормотал я.

Она уложила покойника как следует, прикрыла крышку и увела меня прочь.

Как бы то ни было, на следующее утро я опять стоял у открытого гроба. Ответы месье Вальдемара имели свойство порождать новые вопросы.

— Bonjour, Monsieur Valdemar.

— Леди, вы говорите с заключенным пыточного дома…

— В таком случае вы не посетуете, что мы отвлекаем вас — от пыток. У Эдди новая порция вопросов.

— Да, — сказал я. — Я как-то не решался спросить вас раньше, но скажите, пожалуйста, как ваши… э-э… останки попали к мистеру Эллисону. Ведь, судя по всему, вы были во власти Гризуолда, и он вас использовал в своих целях.

— Однажды ночью, не очень давно, мистер Петерс и Эмерсон ухитрились выкрасть меня.

— А Гризуолд знает, где вы?

— Да.

— И не пытался завладеть вами снова?

— Теперь у него есть Анни, и я больше не нужен.

— Она может делать все, на что способны вы?

— Моей проницательностью она не обладает, зато вполне удовлетворяет его нужду в астральном сознании.

— Кстати, каким образом он нашел вас — человека в очень особенном состоянии?

— А я не был в особенном состоянии, когда он меня нашел. Я был здоров и бодр.

— То есть?

— До встречи с ним я был жив-здоров.

— Стало быть, это он?..

— Да, он.

— Вы хотите сказать…

— Он довел меня до порога смерти.

— Простите за жестокие вопросы. Я не до конца понимал все происшедшее.

— Чем просить прощения, освободите меня. Дайте мне умереть.

— Увы, не могу. Вы нам нужны.

Я отошел от гроба и потупил глаза.

Лигейя обычным способом вернула месье Вальдемара туда, где он пребывал в промежутках между нашими утренними беседами. Мы задули свечи.

— Кофе? Или чаю?

— Чаю.

Три дня я не беспокоил его. То налетали штормы, то устанавливалась ясная погода. Я почитывал книги из собрания Эллисона и баловался, делая кое-какие опыты при помощи его алхимического оборудования. От скуки я заглянул к капитану Ги, попросил провести меня в оружейную каюту и выбрал себе саблю для упражнений. Сперва я тренировался в своей каюте, а потом на верхней палубе — в часы, когда она была почти пустынна. Мне нравилось заниматься на свежем воздухе, тело просило упражнений. Да и хорошее владение саблей мне не помешает — тут мой благодетель совершенно прав. И я до седьмого пота рубился с невидимым противником: делал выпады, отступал, кидался вперед. И порой заслуживал аплодисменты самого терпеливого зрителя — Эмерсона, который наблюдал за мной с мачтовых снастей.

За всеми этими занятиями я не мог не думать о главном. Мысль моя нарабатывала новые вопросы к месье Вальдемару. И вот наступил час опять снять крышку винного ящика. Плошки коптили, месмерическая энергия струилась по каюте — и вскоре несколько стонов покойника возвестили, что контакт установлен.

— Доброе утро, месье Вальдемар!

— Есть хоть малая надежда на то, что сегодня вы дадите мне умереть?

— Боюсь, придется вас разочаровать, — ответил я. — Но постараюсь быть краток. Во-первых, у меня есть один вопрос общего характера. Из ваших прежних слов я не совсем понял: Анни заставили связать меня и По узами общности или она сделала это добровольно?

— По своей воле. Моей задачей было найти человека с ее уровнем сверхъестественных способностей, который уже установил такую связь между двумя мирами. Когда я нашел Анни, доктор Темплтон заставил ее создать королевство у моря.

— Но, сэр, вероятность обнаружения столь странного контакта была астрономически мала!

— Какая разница — ведь выбор был из бесконечного числа возможностей.

Лишь начиная с этого момента своей жизни я проникся уважением к концепции бесконечности, проблема коей в последующее время занимала много места в моих размышлениях. А тогда любопытство понудило меня сделать еще шажочек к большему знанию.

— Каким образом человеческий ум постигает феномен бесконечности?

— Мертвые охватывают ее взглядом с высоты вечности, — ответствовал он. — И если уж мы заговорили о вечности, молю вас…

— Нет-нет, только не заводите старый разговор! — перебил я.

— Эдди! — обратилась ко мне Лигейя, ставя ударение в моем имени, как обычно, на втором слоге — по французской привычке.

— Да?

— Некоторое время вы наблюдали за моими действиями, а я столько же времени наблюдала за вами. Вы менее восприимчивы к алкоголю и месмерическим воздействиям, чем жители нашего мира. То есть обладаете большими возможностями по отношению и к одному, и к другому.

— К чему вы клоните?

— Мне было бы любопытно обучить вас кое-каким приемам моего искусства — посмотреть, что из этого выйдет. Можем начать с того, что вы попробуете вернуть месье Вальдемара в состояние покоя.

— Не думаю, что я могу одобрить это… — начал было месье Вальдемар.

— А вы помалкивайте! — прикрикнула она на живого мертвеца, беря мои руки в свои. — Вам про это мало что известно!

— Я…

Первый же наш общий жест утихомирил его — при этом я почувствовал излияние из меня некоей слабой энергии.

— Отлично, — сказала Лигейя. — Лиха беда начало. Надо пробовать еще.

И я стал пробовать. Хотя мои попытки в последующие дни имели некоторый успех, они сопровождались некими досадными побочными эффектами. Например, как только я — под руководством Лигейи — начинал опробовать свои способности к животному магнетизму, раздавался звонкий стук внутри стен каюты. Такой же стук порой доносился снизу и сверху. Мебель начинала разгуливать из угла в угол, а мелкие предметы то поднимались в воздух и зависали, то лопались или разлетались на кусочки.