Своевольная красавица - Лоуренс Стефани - Страница 26

Ричард хотел знать — почему.

Можно было бы, конечно, спросить. Дождаться ее появления и задать вопрос. Но он сомневался, что получит ответ. Он также сомневался, что после этого она останется и проведет в его объятиях остаток ночи.

Два предыдущих раза она полагала, что он одурманен и находится в состоянии, когда тело бодрствует, а мозг спит. Собственно, в первый раз так и было. Ричард так и не вспомнил всего — лишь отдельные яркие эпизоды и чувственную фантасмагорию, в которой тонуло все остальное. Он догадывался, что они разговаривали — ведь Катриона не насторожилась, когда он заговорил прошлой ночью. Видимо, решила, что он по-прежнему разговаривает во сне.

После целого дня размышлений Ричард не придумал ничего лучшего, чем воспользоваться ее заблуждением и все-таки задать вопрос. Едва ли она заподозрит неладное, находясь в его объятиях и будучи в полной уверенности, что он спит. И возможно, расскажет правду.

Не сразу, конечно, но если постараться…

Что он отлично помнил об их первой ночи, так это как дразнил ее. Воспоминание, словно факел, ярко пылало в его мозгу. Катриона сдалась на удивление быстро. Теперь, познав ее в библейском смысле, он не был удивлен. Она слишком долго сдерживала свою страстную натуру, чтобы противостоять ему в игре, которой он владел в совершенстве.

В его арсенале было более чем достаточно приемов, и он с наслаждением применил бы каждый из них. Пока Катриона уверена, что он одурманен, она будет говорить и рано или поздно выложит все. Чем дольше она будет сопротивляться, тем большее удовольствие ему доставит.

Сегодня ночью он получит ответ. Вот почему альков кровати был задернут.

Вот почему Ричард не слышал, как она вошла, и не догадывался о ее присутствии, пока занавеси не раздвинулись. Он предусмотрительно оставил внизу узкую щель, пропускавшую слабый свет, вполне достаточный, чтобы ясно видеть.

Убедившись, что он лежит в расслабленной позе, под одеялом, Катриона бросила озадаченный взгляд на плотные занавеси, закрывавшие постель. Уголки ее губ дрогнули в колдовской улыбке, вызвавшей в нем мгновенный отклик. Подняв руки, она спустила с плеч халат, и он соскользнул на пол. Под ним ничего не было, только обнаженное тело цвета слоновой кости в ореоле пламенеющей гривы рыжих волос.

Ричард едва сдерживался, пожирая ее глазами. Почувствовав его взгляд, Катриона улыбнулась и, приподняв край одеяла, скользнула под него. Не успела она оказаться рядом, как он поймал ее в свои объятия. С томным вздохом она прижалась к нему и подняла лицо. Их губы слились.

Наслаждаясь теплом ее тела и мягкостью губ, Ричард смаковал каждое прикосновение, обращая агрессию в предвкушение. Он не собирался спешить, раз уж предполагается, что он занимается любовью во сне. Откинувшись на подушки, он позволил ей перехватить инициативу — точнее, думать, что это так.

Нетерпение Катрионы между тем нарастало. Кожа ее пылала, поцелуи становились все более требовательными. Это была их последняя ночь. Если ощущения, которые она испытывала, были божественны, то за радость, которую она нашла в их соединении, она продала бы душу.

Стиснув зубы, Ричард наслаждался каждым мгновением. Переплетя ее пальцы со своими, он удерживал ее руки, не позволяя ускорить события, которыми намеревался дирижировать с первой до последней ноты.

В густом сумраке алькова он казался темной тенью. Закрыв глаза, Катриона упивалась контрастом между своей мягкостью и его горячим твердым телом. Не имея возможности коснуться его руками, она медленно и чувственно скользила по могучей фигуре, расслабленно и покорно распростертой под ней.

Катриона плавилась, а Ричард казался вполне довольным, нежась в теплых волнах, омывавших их разгоряченные тела. В нетерпении она вырвала руки и, обхватив его лицо, припала к нему в жадном поцелуе, дразня губами и языком.

Несмотря на более чем пылкий натиск, Ричард не двигался. Мысленно проклиная действие зелья, приведшее его в такое состояние, Катриона гладила выпуклости и впадины его груди, массивные плечи, тугие мышцы рук, пока тяжелые объятия не сомкнулись у нее на талии, не позволяя продолжить исследования ниже.

Впрочем, в этом не было никакой необходимости. Ричард был полностью возбужден. Его твердое естество горячо и нетерпеливо упиралось ей в живот. Эта его часть по крайней мере была готова к взаимодействию — в отличие от всего остального.

Находясь сверху, Катриона расположилась так, чтобы он оказался между ее бедрами, а затем самым провоцирующим образом задвигалась. Мускулы его рук дрогнули, словно он колебался, не зная, как поступить.

Проглотив проклятие, она завладела его губами и стала совершать медленные волнообразные движения. Все ее тело включилось в целенаправленное обольщение. Ричард не мог не откликнуться. Катриона ощутила его нарастающее возбуждение. Он стал еще тверже, напряженные мускулы превратились в тугие канаты.

С возгласом облегчения — и предвкушения — она оторвалась от его губ и перевернулась на спину, увлекая его за собой. Он подчинился, перебросив через нее свое могучее тело. Катриона нетерпеливо изогнулась, и Ричард почувствовал обжигающее прикосновение к самой чувствительной части своего тела. Содрогнувшись, он медленно скользнул в нее, наслаждаясь бархатным теплом.

Катриона довольно вздохнула; пальцы, сжимавшие его предплечья, разжались. Она обвила ногами его бедра.

— Да, — выдохнул Ричард и, прильнув к ее губам, вошел глубже.

С возгласом радости Катриона выгнулась ему навстречу. С каждым проникновением она разгоралась все жарче, глядя из-под тяжелых век на темные плечи и грудь, колеблющиеся в отзывающемся в ней ритме.

Внезапно Ричард отстранился, но, прежде чем Катриона успела выразить протест, его губы захватили ее сосок. Покачиваясь, он ласкал ее упругую грудь, пока волна наслаждения не захлестнула ее.

— Почему ты это сделала?

Катриона не знала, произнес ли он эти слова или они возникли в ее мозгу. Но Ричард замер, оставив ее томиться от ощущения пустоты.

— Потому что хотела тебя.

После секундной паузы Ричард возобновил движение. Катриона ответила самозабвенно и безудержно, возбуждая его, как ни одна женщина на свете. Волосы ее огненной вуалью разметались по подушке, ноги неистово сжимали его бедра. Ему понадобилась вся его хваленая выдержка, чтобы держать себя в узде, так велико было искушение забыться в ее объятиях.

Но он хотел знать, что заставило ее прийти к нему.

Доведя Катриону до исступления, Ричард замедлил темп и, приподнявшись, коснулся губами ее виска.

— Почему именно меня? И почему сейчас?

Морщинки набежали на ее лоб и исчезли. Тряхнув головой, она нетерпеливо всхлипнула. Проглотив проклятие, Ричард прижал ее к себе, поднимая на следующий уровень страсти, но оттягивая завершение. Несмотря на его внушительный вес, она ухитрялась выгибаться навстречу, усиливая взаимопроникновение. Ощущение красоты, восторга, невообразимой радости витало над ней, оставаясь недоступным.

— Почему ты здесь, в моих объятиях? — прозвучал шепот в ночи.

Не открывая глаз, Катриона покачала головой, не в силах сосредоточиться. Она прикусила губу, сдерживая стон. И тут же ахнула, когда Ричард проник глубже, а затем вскрикнула от разочарования, когда он внезапно подался назад. Потрясенная, она потянулась к нему…

Громадные ладони подхватили ее, перевернули и поставили на колени спиной к нему. Его руки были везде — трогали, гладили, сжимали, пока ее грудь сладко не заныла, кожа не порозовела, а внутри все не превратилось в пылающее горнило.

Склонив голову, Ричард прикусил ее ухо.

— Нагнись.

Он придержал ее за бедра и, когда она подчинилась, скользнул в нее легко и плавно. Выгнувшись в чувственном восторге, Катриона закрыла глаза и повела бедрами, сомкнувшись вокруг него, как горячая перчатка.

Ричард судорожно выдохнул, в очередной раз напомнив себе, что должен быть беспощадным, если хочет выяснить, что стоит за ее поступком. Но как только его ладони, скользнув по округлым плечам, накрыли ее тугие груди, его решимость заметно поубавилась.