Правда о любви - Лоуренс Стефани - Страница 24

Она же оставалась спокойной, сдержанной, не столько отчужденной, сколько закрытой невидимым панцирем, как всегда, когда бывала в компании старших. Но в то же время казалась вполне способной отразить любую бесцеремонную атаку. Впрочем, молодые люди и не пытались.

Прислушиваясь к разговору между Жаклин и Элинор, шагавшей рядом с подругой, он заключил, что все они просто друзья и поэтому так непринужденно себя чувствуют. Только Джордан вносил в общий разговор ноту неловкости, и то из-за своего высокомерия. Очевидно, он искренне считал себя выше остальных, и Джерард изо всех сил старался не показать, как его смешит поведение молодого Фритема.

В какой-то момент, когда Джордан в очередной раз покровительственно изрек, что «все, кто имеет хоть какой-то вес в обществе, знают, что самый модный цвет сюртуков – светло-коричневый, – коричневато-рыжий, если быть точным», Жаклин встревоженно уставилась на Джерарда, словно боясь, что тот оскорбится: что ни говори, а на нем был темно-зеленый сюртук.

Он ободряюще кивнул. Она ответила легкой улыбкой, прежде чем отвернуться, и он вдруг почувствовал, что вполне способен пропускать мимо ушей все, что ни вздумается наговорить Джордану.

В середине дня они вернулись в гостиницу, решив пообедать перед обратной дорогой: очевидно, это уже вошло у них в обычай. Джерард оглянулся, чтобы проверить, как там Барнаби, и, к собственному удивлению, не увидел в лице друга признаков обычной досады. Наоборот, Барнаби блистал обаянием и остроумием, а Сесили не скрывала, что очарована новым другом.

Очевидно, Барнаби обнаружил источник информации, куда более интересный, чем пожилые дамы. Джерард ухмыльнулся и нагнал Жаклин.

Они поднялись на крыльцо. Дверь распахнулась, и на пороге появился молодой джентльмен. И замер при виде вновь прибывших. Его взгляд скользнул по мужчинам и остановился на Жаклин.

– Я видел, как вы спускались вниз ... и приказал подать обед в гостиной.

После секундного колебания Жаклин улыбнулась и шагнула вперед.

– Мэтью! Как мило, что вы о нас позаботились. – Подав ему руку, она обернулась. – Мэтью Бризенден – Джерард Деббингтон. Мэтью, отец просил Джерарда написать мой портрет. Мистер Деббингтон, Мэтью – сын здешнего пономаря.

Джентльмены обменялись рукопожатием. Джерард без труда понял причину откровенно неодобрительного взгляда Бризендена. Для некоторых людей художники стояли лишь на несколько ступеней выше, чем балетные танцовщицы или «лица, чье существование достойно сожаления». Однако элегантный костюм и тот факт, что заказ был сделан самим лордом Трегоннингом, явно сбивали с толку молодого Бризендена. Очевидно, бедняга никак не мог сообразить: как обращаться с Джерардом.

Джерард очаровательно улыбнулся и предоставил Бризендену самому решать, как быть дальше.

По крайней мере, таково было его намерение, пока Мэтью не потянулся к руке Жаклин. Джерард ощутил, как она сжалась, но на крыльце было слишком тесно, и девушка не смогла увернуться от жадных пальцев, сомкнувшихся на ее локте.

Джерард успел заметить удивленное лицо Барнаби и быстрый предостерегающий взгляд друга. Но осознал только свою неожиданную реакцию: нахлынувшее напряжение, оглушившее и на мгновение ослепившее. Правда, зрение скоро вернул ось, но размытое по краям и кристально ясное в центре: то явление, которое в обычные дни повергло бы его в панику, но сейчас казалось совершенно естественным ...

Трудно сказать, к чему бы это привело, но его ... их спасло появление двух мужчин, пытавшихся выйти из гостиницы. Они никак не могли протиснуться в дверь, которую загораживал Бризенден. Ему пришлось выпустить Жаклин и отодвинуться, чтобы дать им дорогу.

Джерард потянулся к руке Жаклин и положил ее ладонь на свой рукав ... пальцы Жаклин дрогнули, но тут же, словно успокоившись, она легонько сжала тонкое сукно. Нерешительное прикосновение словно обожгло его.

Незнакомцы с грохотом скатились по ступеням. Бризенден занял прежнее место; Джерард показал ему на дверь:

– Почему бы вам не пойти вперед, Бризенден?

И тут Мэтью заметил, что Жаклин держит Джерарда под руку, и лицо его словно окаменело. Он поднял глаза, но, встретив жесткий взгляд Джерарда, молча наклонил голову и шагнул через порог.

С этой минуты Джерард с помощью Барна6и, который попеременно изображал из себя шута, сыпавшего анекдотами, и ловко рассаживал компанию, направляя беседу в нужное русло, принял бразды правления. Он был сыт по горло вызывающим поведением Бризендена – последнего изгнали на дальний конец стола, откуда он мог только мельком видеть Жаклин, которая заняла место между Джерардом и Джорданом Фритемом.

Джордан, несмотря на почти болезненное самолюбие, не проявлял ни малейшего интереса к Жаклин. Поскольку Барнаби все это время самоотверженно занимал Бризендена, Джерард посчитал, что самое меньшее, что он мог сделать для друга, – спасти его от Джордана.

Обед прошел гладко и достаточно приятно. Беседа была оживленной и касалась не только мелочей сельской жизни, приближающейся церковной ярмарки, рыбалки, ожидаемых балов и вечеринок, но и тех счастливцев, кто был в Лондоне во время сезона и приедет, чтобы сообщить последние новости ...

Все взгляды почти одновременно обратились на Барнаби. Тот улыбнулся и немедленно принялся излагать историю о двух сестрах, намеревавшихся взять общество и его членов штурмом и натиском. Только Джерард знал, насколько приукрашен рассказ, и, весело покачивая головой, восхищался живостью воображения Барнаби.

Наконец молодые люди поднялись из-за стола, предварительно велев хозяину гостиницы отнести расходы на счета отцов семейств.

Оседланные лошади уже ждали, Мэтью маялся поблизости, очевидно, надеясь помочь Жаклин сесть в седло. Надеялся он напрасно. Джерард помог ей спуститься, коротко приказал конюху покрепче держать кобылу под уздцы и, сжав талию девушки, без особых усилий усадил в седло.

Но взгляды их встретились, и ощущение ее тела, гибкого и невыразимо женственного, ударило ему в голову. А когда ее прелестные глаза расширились, словно она испытывала то же самое, он понял, что задыхается. Пришлось усилием воли оторвать руки, отпустить Жаклин и отступить.

– Спасибо.

Она казалась еще более взволнованной, чем он.

Подойдя к своему мерину, он вскочил в седло. К тому времени, когда все уже были готовы тронуться в обратный путь, Джерарду, наконец, удалось расцепить челюсти и втянуть в легкие воздух.

Он даже сумел догнать Жаклин, и они вместе стали взбираться на склон. Жаклин это заметила, но, если не считать мимолетного взгляда, ничем себя не выдала. И ничего не сказала.

Да и что она могла сказать? Ничего такого, чтобы разрядить обстановку. Успокоить его и себя.

Мэтью Бризенден стоял на крыльце гостиницы, подняв руку в прощальном жесте. Несмотря на то, что мысли были заняты женщиной, ехавшей с ним бок о бок, Джерард все же чувствовал мрачный взгляд Бризендена, вонзавшийся кинжалом между лопаток. Сверливший спину до тех пор, пока они не поднялись на вершину гребня, оставив гостиницу далеко позади.

Глава 6

– Надеюсь, вы не придали особого значения поведению Мэтью?

– Бризендена? – Джерард пожал плечами. День уже перевалил за половину, когда они направились к садам. Под мышкой он держал альбом. В кармане лежали три остро заточенных карандаша. – Почему вы спрашиваете?

– О ... да потому что он уделял мне столько внимания, ловил каждый мой взгляд ... только на самом деле это ничего не значит.

– Это действительно так? – удивился Джерард, внимательно взглянув на нее. – По моему мнению, он вел себя чересчур фамильярно, и другие тоже это заметили.

Жаклин прикусила губу.

– Возможно, но он всегда ведет себя так.

– Словно ваш хозяин? Словно имеет на вас права?

– Обычно все не так уж плохо. Кажется, ему взбрело в голову, что его личный долг – защищать меня и охранять от всякого зла.

– Хм ...

Джерард не сказал, что для Бризендена одно его намерение написать портрет Жаклин уже включает в себя понятие «зла».