Однажды ночью - Лоуренс Стефани - Страница 55

Ее тактика?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду то, что в скором времени тебе придется воспользоваться своей независимостью и принять решение. И тебе известно, что я предлагаю, ведь я выложил все свои карты на стол.

Аманда поняла – прочитала по его глазам, – что он имеет в виду. Он раскрыл свои карты, предложил все, что считал нужным, и тем самым дал понять: большего она не получит.

– Теперь твой ход.

Аманда промолчала и отвела взгляд. Когда танец закончился, она сделала реверанс и мрачно посмотрела на Мартина.

– Ты кое-что забыл. У меня есть еще один вариант. – Мартин насторожился, а Аманда с полуулыбкой добавила: – Я могу отказаться от игры. Я могу бросить карты на стол и уйти.

С этими словами она повернулась и пошла к дивану, на котором расположились ее тетка Элена, леди Озбалдестон и Онория, жена Дьявола.

– О! – Ее светлость подвинулась и подобрала бомбазиновые юбки, чтобы освободить место для Аманды. – В чем дело? – Она указала тростью на Мартина, стоявшего к ним спиной. – Если бы взгляд мог убивать… Насколько я понимаю, он никак не может добиться своего?

– Нет, не может. – Аманда тщетно пыталась успокоиться. – Он надменный тупица, упрям как баран, он хочет победить…

Элена рассмеялась и похлопала Аманду по руке.

– Он мужчина – другого от него нельзя ожидать.

– Это точно, – вмешалась в разговор Онория. – Если это тебя немного утешит, вспомни, что Декстер – простой граф. А мне пришлось иметь дело с герцогом, причем с таким, которого – кстати, на полном основании – прозвали Дьяволом.

Аманда не смогла сдержать улыбку:

– Но ведь тебе, в конечном итоге удалось уговорить его прозреть.

Онория многозначительно приподняла брови:

– Сказать по правде, думаю, он прозрел с самого начала, но… – Помолчав, она продолжила: – Тебе просто надо решить, в какой форме выгоднее капитулировать. Есть много признаков, которые гораздо красноречивее слов.

– Да, – энергично закивала леди Озбалдестон. – Дельный совет, задумайся над этим вопросом. И все же, – она пристально посмотрела на Аманду, – помни, что я тебе сказала. Что бы он ни говорил, что бы ни делал – не поддавайся. Он должен вскрыть старые раны и разрешить давний скандал.

Аманда устремила взгляд сначала на Элену, потом на Онорию. Обе кивали. Ее возмущение улеглось, решимость немного ослабла. Она посмотрела на Мартина, беседовавшего с Люком Эшфордом, и, вздохнув, поморщилась:

– Я попытаюсь.

Только она уже не была так уверена, что преуспеет в этом.

С трудом сдерживая свой характер – обычно ему это удавалось, – Мартин пошел прочь от танцевальной площадки. Сколько еще он сможет играть роль утонченного, цивилизованного джентльмена, спрашивал он себя. Сколько он продержится, если она постоянно пробуждает в нем присущие нормальному мужчине инстинкты?

Недолго – таков был ответ.

У двери он увидел Люка и Эдварда Эшфордов с сестрами. При виде него девушки заулыбались, но когда они заметили выражение на его лице, их улыбки угасли. Мартин заставил себя улыбнуться им, и их лица снова осветились радостью. Решив изменить тактику, он подошел к ним и несколько минут послушал их веселую болтовню – ведь они юные глупышки, а он как-никак глава родственного дома.

К ним осторожно приблизились два молодых джентльмена, пригласившие девушек на следующий танец. Завязалась оживленная беседа. Люк то и дело подкалывал юнцов, что же до сестер, то в каждом его слове, обращенном к ним, в каждом его жесте чувствовались одобрение и поддержка. А девушки просто обожали его.

Эдвард в беседе не участвовал и всем своим видом выражал недовольство. Мартин не сразу понял, что это самое недовольство относится к нему, а не к юнцам.

Заиграла музыка, и девушки в сопровождении кавалеров пошли к танцевальной площадке. Мартин повернулся к Эдварду, но, прежде чем он успел заговорить, тот спросил:

– Как я понял, ты интересуешься Амандой Кинстер?

Мартин знал, что Эдвард еще не слышал об официальном предложении.

– Ну должен же я жениться, – склонив голову набок, ответил он.

– Ах да! – Губы Эдварда презрительно изогнулись. – Титул, поместье…

Эти причины были достаточно вескими и понятными всем, поэтому они не могли стать поводом для спора.

– Верно, – опять склонив голову, согласился Мартин.

Эдвард одернул жилет, вскинул голову и оглядел толпу.

– Тебе следует знать, что по крайней мере я поддерживал наше родовое имя все те годы, что ты отсутствовал. Льщу себя мыслью, что все знают меня как человека с незапятнанной репутацией и стойким характером. В надлежащее время, когда мои сестры найдут себе достойных мужей, я женюсь. – Будто внезапно вспомнив, что находится в обществе главы своей семьи и главы старшей ветви, Эдвард покосился на Люка, а затем сухо поклонился Мартину. – Теперь, когда моя очередь надзирать за сестрами окончилась, я могу прогуляться.

Подтекст был следующим: он не желает, чтобы его видели в обществе Мартина и чтобы его общество сыграло на руку Мартину.

Мартин молча смотрел ему вслед, а потом взглянул на Люка.

Тот твердо встретил его взгляд.

– Нет, с годами он не стал лучше.

– Это очевидно. У тебя не возникает желания хорошенько взгреть его?

– Даже очень часто. Но он страшный зануда, и если начнет ныть, я сойду с ума.

Мартин заметил, как Аманда вместе с остальными дамами встала с дивана и собралась уходить. Ему захотелось последовать за ней, удостовериться, уехала ли она домой.

Люк проследил за его взглядом и сказал:

– Если ты действительно имеешь виды на Аманду, то могу только пожелать тебе удачи. – Мартин удивленно вскинул брови. – Она самая настоящая ведьма, – пояснил Люк. – И послушание ей чуждо. – Помолчав, он более мягким тоном добавил: – Кстати, они обе такие.

– Она и сестра? – уточнил Мартин.

– Гм… – Люк с безразличным видом оглядывал толпу. – Одному Господу известно, почему у здравомыслящего мужчины возникает желание обременить себя либо ведьмой, либо бунтаркой.

Глава 16

Ежеутреннее появление трех орхидей уже стало привычным явлением в жизни Аманды. И когда они не появились на следующий день после бала, она испытала самый настоящий шок. Хотя чего можно было ждать после их ссоры? Ведь он сказал, что это ее выбор, что она сама решает, принимать то, что он ей предлагает, или отказываться от этого. Отсутствие орхидей свидетельствует о том, что он оставил попытки соблазнить ее и прекратил спорить.

А еще, возможно, у него просто кончились орхидеи.

В течение всего долгого дня, заполненного встречами и визитами – утренний чай, обед, прогулка верхом в парке, домашний прием, – Аманда металась между двумя объяснениями. Ее настроение качалось как маятник – от хорошего до угнетенного.

Вечером на балу у леди Арбатнот Мартин не появился, и она совсем сникла, хотя внешне это никак не выражалось: на ее лице сияла светская улыбка.

В середине вечера Аманда получила записку. Ее доставил лакей. Она сразу узнала уверенный почерк Мартина:

«Выгляни на террасу».

И все.

Сунув записку в карман, Аманда извинилась перед знакомыми и поспешила в противоположный конец зала. На то, чтобы протолкаться через толпу к дверям на террасу, ушлонемало времени. Двери оказались открыты, но на террасе никого не было.

На верхней ступеньке лестницы, ведущей с террасы в сад, Аманда увидела цветок – одинокую белую орхидею, которая была ярко освещена лунным светом. Она подняла ее. Если Мартин решил вернуть установившийся порядок, то не хватает еще двух цветков. Аманда огляделась по сторонам, но ничего не увидела. Ее взгляд упал на ступеньки, и она на мгновение задумалась, затем посмотрела на дверь в зал и поспешно спустилась вниз. Гравиевая дорожка, ограничивавшая лужайку, разветвлялась на две. Посмотрев налево, Аманда увидела еще одну орхидею. Быстро подобрав цветок, она посмотрела направо, на дорожку, которая огибала дом… Ее внимание привлекло белое пятно.