Однажды ночью - Лоуренс Стефани - Страница 37

– Но в нашем кругу…

Аманда перебила его, рассмеявшись:

– Ты отказался от «нашего круга», поэтому не можешь утверждать, будто на тебя распространяются его моральные устои. – Она пустила лошадь шагом.

Мартин заскрежетал зубами и поехал за ней.

– Пусть я и отказался, – процедил он, – но ты-то нет. Его устои касаются тебя. Твоя жизнь очень сильно повязана светскими условностями. – Аманда оглянулась на него. Она улыбалась, однако взгляд был серьезным. – Отказался или нет, только я не желаю, чтобы меня еще раз подвергали остракизму как человека, не нашедшего правильный выход из ситуации.

– А-а, – протянула Аманда, – ты о том давнем скандале. Я о нем забыла.

– Трудно не увидеть определенную параллель.

– За исключением одного: в тот раз ты не был виноват, а в этот, уверяю тебя, у меня нет намерения покончить с собой. – Аманда хотела добавить, что она к тому же и не беременна, хотя не знала этого наверняка. Она вообще не считала возможным использовать в споре довод о том, что она носит под сердцем его ребенка, его наследника. – Вместо того чтобы тратить время на бесполезную болтовню, позволь мне открыть свои карты. – Мартин кивнул, и она продолжила: – Моя позиция проста: я не выйду замуж – ни за тебя, ни за кого-то другого – под давлением общественных норм. Я не считаю требования света веским основанием для замужества. Особенно для моего. Это ясно?

«Интересно, – подумал Мартин, – что она недоговаривает? Все, что она сказала, верно, и я с этим согласен, только сказала она не все». Нетрудно увидеть, что к двадцати трем годам у нее при ее характере – необузданности, склонности к развлечениям и приключениям – выработалась стойкая антипатия к социальным условностям, которые ограничивают ее жизнь. И совершенно естественно, что она наотрез отказывается выходить замуж под давлением обстоятельств.

– Абсолютно, – ответил Мартин.

Аманда удивленно заморгала и после небольшой паузы спросила:

– Значит, ты согласен с тем, что нам не надо жениться ради соблюдения приличий? – Мартин заставил себя кивнуть. – Отлично.

Мартин ехал вслед за ней и любовался стройной шейкой, блеском золотистых волос, изяществом посадки в седле. Любовался и замышлял новую атаку.

Когда тропинка вывела их на лужайку, расположенную недалеко от ворот, он сказал:

– Сегодня вечером леди Чалком устраивает небольшую вечеринку. – Аманда оглянулась, и он добавил: – Это в Челси, у реки. Может, встретимся там?

Аманда отвернулась и решительно покачала головой:

– Нет. – В ее голосе сквозило сожаление. – Сезон в полном разгаре, сегодня бал у графини Ричмонд. Все мои вечера расписаны до предела. Я же говорила, что открытие сезона положит конец всем неформальным развлечениям.

Что она под этим подразумевает? Нахмурившись, Мартин смотрел на ее профиль. Внезапно на ее лице отразился испуг:

– О Боже, там люди! Нам пора расстаться. Это твой грум? – Аманда указала на человека у ворот.

– Да.

– Я верну кобылу ему. – Она с улыбкой посмотрела на него. – До свидания. – Пришпорив лошадь, она поскакала вперед.

Мартин ошалело смотрел ей вслед. Улыбка, бодрое «до свидания» – и это все?

– Спасибо, мистер Литтон-Смит. А теперь прошу простить меня, мне нужно поприветствовать своих знакомых.

– Моя дорогая мисс Кинстер, – вцепился в ее руку Персиваль, – конечно, не спорю и буду счастлив сопровождать вас.

– Нет! – Аманда лихорадочно искала выход из положения, а потом воспользовалась обычным предлогом: – Мне нужно в дамскую комнату.

– А-а… – Сникнув, Персиваль выпустил ее руку, но в следующую секунду просиял: – Мы не можем допустить, чтобы вы бродили по гостиным ее светлости в одиночестве. Я буду ждать вашего возвращения.

– Как пожелаете, – холодно проговорила Аманда.

Наверное, Персиваль решит, что она тяжело больна, думала Аманда, идя прочь. Ведь каждый раз она сбегает от него в дамскую комнату. И опять у него не хватило мозгов сложить два и два, он упорно считает своей обязанностью ограждать ее от всего, что, по его мнению, является легкомысленным, и возвращать на путь добродетели и не желает принимать ее отказа.

– Ха! – Аманда через арку прошла в малый салон.

Она танцевала с Персивалем исключительно из чувства долга. Танец не принес ей никакого удовольствия, Персиваль с каждой минутой все сильнее раздражал ее. И дело вовсе не в том, что он прижимался к ней или, упаси Господь, распускал руки – просто он был плохим партнером.

Приветствуя знакомых и останавливаясь поболтать с подругами, Аманда постепенно продвигалась в угол комнаты, к открытым дверям на балкон, отгороженным от остального помещения раскидистыми пальмами в кадках.

Это было отличное место для размышлений.

Проскользнув за пальмы, Аманда огорченно вздохнула. Кроме Персиваля, есть еще много мужчин, которые строят планы в отношении нее. Все знают, что у них с Амелией хорошее приданое и что им уже двадцать три. Что они засиделись в девках. Некоторые считают, что подобная ситуация приводит девушек в отчаяние.

Может быть, они и правы, но не совсем.

– Гм! – Аманда посмотрела сквозь листья и увидела сестру, вальсирующую в объятиях лорда Эндикотта. У Амелии собственный план действий, она решила оценить всех подходящих кандидатов в мужья. Интересно, спросила себя Аманда, а Люк Эшфорд уже приехал? Она пожелала сестре удачи и вернулась к собственному плану. Придет ли Мартин в высший свет вслед за ней? И если придет, то сколько времени…

Вдруг кто-то сильно стиснул руку Аманды. Чья-то ладонь зажала ей рот, ее приподняли и вытащили на террасу. Она сразу догадалась, кто это, но все равно испугалась. Едва ощутив пол под ногами, она резко повернулась.

Он являл собой потрясающее зрелище. Аманда уже видела его в вечернем костюме, но в освещенных помещениях, а не на террасе при лунном свете, который усиливал контраст между черным и белым, подчеркивал властность черт, гордость осанки, чувственность губ и непреклонность взгляда.

Все это сразу бросилось Аманде в глаза. Она минуту смотрела на него, а потом поманила пальчиком:

– Потанцуй со мной.

Он мгновенно схватил ее в объятия и стал медленно кружить по террасе под музыку, льющуюся из открытых дверей. Одна его рука опустилась ниже ее талии, и она сквозь ткань платья чувствовала обжигающее прикосновение. В каждом его движении ощущались сила и властность, и Аманда прекрасно понимала, что он гораздо могущественнее, чем любой из знакомых ей молодых людей, в том числе и Персиваль.

Он прижал ее к себе сильнее, и она, отбросив девичью стеснительность, приникла к нему всем телом. Он держал ее уверенно, и ей было легко и уютно в его объятиях. Она закрыла глаза и положила голову ему на плечо.

– Не ожидала, что ты придешь сегодня, – проговорила Аманда, когда музыка стихла.

– Не ожидала? – Он остановился, но не выпустил ее.

– Нет. Я надеялась, что ты когда-нибудь придешь, но не думала, что сегодня и сюда.

Мартин долго вглядывался в ее лицо и, убедившись, что она искренна, удивился. Неужели она действительно не подозревает, как его влечет к ней? Вот и сейчас, когда он обнимает ее, у него нет ни малейшего желания выпускать ее.

Он был готов появиться в бальном зале и увести ее оттуда, но внезапно увидел ее через окно и мысленно позвал, а потом, когда она послушно пошла на его зов, не мог поверить своей удаче.

– Скажи, а наша хозяйка знает, что ты здесь? – спросила Аманда.

– Нет, – улыбнулся Мартин. – Никто не знает… кроме тебя.

Он опять с жадностью приник к ее губам, и опять его ласки вызвали у Аманды целый вихрь эмоций. И она вдруг поняла, почему он пришел, почему последовал за ней и почти вплотную приблизился к ярким огням презираемого им высшего света. Просто он хочет ее, страстно желает и мечтает о том, чтобы она тоже хотела его. И ведь она действительно хочет. Это желание бросает ее в его объятия, заставляет отвечать на поцелуи. Они оба хотят большего, гораздо большего.