Нелегкая победа - Лоуренс Стефани - Страница 50

— Должен быть другой путь.

— Очень возможно. — Джолифф осушил свою кружку и потянулся за кувшином. — Но у нас больше нет времени на сложные схемы.

— Времени? — озадаченно спросил Мортимер.

— Да, времени! — рявкнул Джолифф. Мортимер побледнел, его глаза забегали, как у испуганного кролика. Усилием воли Джолифф подавил вспышку гнева, но его улыбка была больше похожа на оскал. — Но не берите в голову. Просто предоставьте все Скругторпу и мне. Когда мы скажем, вы сыграете свою роль, и все пройдет прекрасно.

— Да, — неожиданно вмешался Браун. — Я как раз хотел вам сказать, что нужен другой план. Из слов горничной я понял, что леди ожидает «получить предложение», как они говорят. Не знаю, прав ли я, но кажется совершенно бесполезным представлять ее шлюхой, если она собирается замуж за светского франта.

— Что? — От восклицания Джолиффа все вздрогнули и уставились на своего вожака так же, как он уставился — в крайнем изумлении — на Брауна. — Она собирается замуж?

Браун настороженно кивнул:

— Так сказала горничная.

— За кого?

— За какого-то франта, Лестера.

— Гэрри Лестера? — Джолифф успокоился и хмуро посмотрел на Брауна. — Ты уверен, что эта горничная правильно поняла? Гэрри Лестер не из тех, кто женится.

Браун пожал плечами.

— Этого я не знаю. Девушка сказала, что этот Лестер заезжал за леди сегодня днем и возил ее на прогулку в Гайд-парк.

Джолифф пристально смотрел на Брауна, быстро теряя уверенность.

— В Гайд-парк, — тупо повторил он. Браун кивнул и осторожно отхлебнул пива. Когда Джолифф снова заговорил, его голос звучал хрипло.

— Мы должны действовать быстро.

— Быстро? — спросил Скругторп. — Как быстро?

— Пока она не вышла замуж, а еще лучше — пока не приняла предложение. Нам не нужны никакие юридические осложнения.

Мортимер нахмурился.

— Осложнения?

— Да, черт побери! — Джолифф постарался приглушить свой рев. — Если она выйдет замуж, опекунство над ее падчерицей перейдет к мужу. А с Гэрри Лестером в этом качестве мы можем забыть о состоянии вашей прелестной кузины.

— Ох! — Мортимер раскрыл глаза.

— Да, ох! И, к слову, у меня есть для вас новости… просто чтобы укрепить вашу решимость. — Джолифф устремил грозный взгляд на бледное лицо Мортимера. — Вы должны мне пять тысяч фунтов. Я передал ваше обязательство вместе со своим одному человеку под проценты. Сейчас мы вместе должны ему кругленькую сумму — двадцать тысяч, Мортимер. И если мы не заплатим в ближайшее время, он шкуру живьем с нас сдерет. Я понятно объяснил, Мортимер?

Смертельно побелев, выпучив глаза и дрожа, ошеломленный Мортимер не мог даже кивнуть. Скругторп оттолкнул пустую кружку.

— Ну что ж! Кажется, пора заняться новыми планами.

Джолифф протрезвел буквально на глазах и застучал ногтем по столу.

— Нам понадобится информация о всех ее передвижениях.

Он взглянул на Брауна, но тот отрицательно замотал головой.

— Не выйдет. Горничная не будет больше со мной разговаривать после той взбучки, которую устроил ей грум. А больше там никого нет.

Джолифф прищурился.

— Как насчет других женщин?

Браун красноречиво фыркнул.

— Да, там есть несколько других — кислых, как зеленый виноград. Даже вы не смогли бы разговорить их… и вряд ли они вообще стали бы разговаривать.

— Проклятье! — Джолифф рассеянно сделал глоток портера. — Ладно. — Он со стуком поставил кружку на стол. — Если это единственный способ, деваться некуда.

— Как это? — спросил Скругторп.

— Будем следить за ней… все время, днем и ночью. Все подготовим и в любой момент, как только судьба предоставит шанс, схватим ее.

Скругторп кивнул:

— Правильно. Но как мы это сделаем?

Джолифф угрожающе посмотрел на Мортимера.

Мортимер съежился.

Презрительно фыркнув, Джолифф повернулся к Скрутторпу:

— Слушайте.

Глава четырнадцатая

Через пять дней после этого разговора Мортимер Бэббакум стоял вечером в тени подъезда на Кинг-стрит, наблюдая, как вдова его дяди поднимается по пологим ступеням невзрачного входа в танцевальный зал «Алмак».

— Вот и все, — вздохнув то ли с облегчением, то ли с разочарованием, он и сам не знал, Мортимер повернулся к своему спутнику. — Она вошла, нет смысла наблюдать дальше.

— Нет, есть, — холодно прошипел Джолифф, с которого за последнюю неделю слетел весь лоск. — Идите туда, Мортимер, и не спускайте глаз с вашей родственницы. Я хочу знать все: с кем она танцует, кто приносит ей лимонад — все! Вам ясно?

Мортимер вцепился в дверной косяк, его облегчение быстро улетучилось. Мрачно хмурясь, он кивнул.

— Не думаю, что от этого будет польза, — проворчал он.

— И не думайте, Мортимер. Просто делайте, что я вам приказываю. — Джолифф изучал в полутьме лицо Мортимера, некрасивое и круглое, лицо человека легко управляемого и, как часто бывает в таких случаях, подверженного приступам беспомощного упрямства. — Постарайтесь воскресить хоть немного прежнего энтузиазма. Вспомните, как дядя пренебрег вашими претензиями на опекунство кузины и назначил такую молодую женщину, как ваша тетя, — разве это не оскорбительно!

Мортимер заерзал, дергая пухлую нижнюю губу.

— Да, в самом деле.

— Действительно. Кто такая Люсинда Бэббакум? Просто еще одна красотка, сумевшая обвести вокруг пальца вашего дядюшку.

— Совершенно верно, — кивнул Мортимер. — И не забывайте, я ничего не имею против нее, но любой признает, что дядя Чарльз поступил несправедливо, оставив все ей, а мне — просто бесполезную землю.

Джолифф самодовольно улыбнулся.

— Безусловно. Вы просто собираетесь исправить несправедливость вашего дяди. Помните об этом, Мортимер. — Он хлопнул Мортимера по плечу и подтолкнул к «Алмаку». — Я подожду новостей в вашей квартире.

Мортимер кивнул. Распрямив сутулые плечи, он направился к священному порталу.

В глубине благословенных залов Люсинда кивала, улыбалась и болтала с уверенной легкостью, хотя ее мысли метались по бесконечному кругу между предположениями и фактами. Гэрри возил ее кататься в Гайд-парк все прошедшие пять дней, хотя и ненадолго. Он без предупреждения появлялся каждый вечер — просто стоял внизу лестницы, ожидая их, чтобы сопровождать на балы и приемы, — не отходил от нее ни на шаг, но и не говорил ни слова о своих намерениях.

Она перестала испытывать нетерпение, даже досаду — ее охватило ощущение неизбежности.

Люсинда выдавила улыбку и подала руку мистеру Драмкотту, не очень молодому джентльмену, недавно обручившемуся с юной леди, впервые выехавшей в свет в этом сезоне.

— Прошу вас, окажите честь вашему покорному слуге, подарите мне эту кадриль, миссис Бэббакум.

Люсинда приняла приглашение с улыбкой, но поймала себя на том, что оглядывает зал, и вздохнула. Конечно, она должна радоваться, что Гэрри не явился сегодня вечером: это была бы последняя капля.

Совершенно ясно, что он собирается жениться на ней. Но почему он публично подчеркивает свое намерение? Его возможный мотив приводил ее в уныние. Воспоминание о его первом предложении — и собственном отказе — мучило ее. Тогда она не знала о леди Колби и о том, как та отвергла любовь Гэрри. Ее собственный отказ был вызван верой в то, что он любит ее и, если его подтолкнуть, признается в своей любви. Она жаждала услышать его признание, но все больше и больше сомневалась, нужно ли это ему.

Она не могла избавиться от мысли, что он загоняет ее в угол, что его поведение рассчитано на то, чтобы сделать невозможным ее второй отказ. Если после всех его продуманных спектаклей она снова откажет ему, все сочтут ее бессердечной или, как сказал бы Сим, «чокнутой».

Люсинда скривилась и поспешно замаскировала выражение своего лица улыбкой. Когда они добрались до последних фигур кадрили, мистер Драмкотт, прищурившись, озабоченно посмотрел на нее, и она выдавила еще одну улыбку — пародию на улыбку, учитывая ее истинное состояние. Видимо, ей придется принять следующее предложение Гэрри, даже если вместе с рукой он не предложит ей свое сердце.