Сказки и легенды Вьетнама - Автор неизвестен - Страница 52

Вельможа тотчас приказал преданным слугам отправиться в это место, и вскоре они привели «Коня, пролетающего десять тысяч ли», а на спине его было навьючено много драгоценных жемчужин, золота и серебра. Радость вельможи не имела пределов, и он отдал Тюнг Ньи значительную часть сокровищ, чтобы вознаградить его за удачное предсказание, да, кроме того, вельможа ничуть не сомневался, что эти сокровища Тюнг Ньи выпросил именно для него у владыки небес. Люди с этих пор стали называть Тюнг Ньи не иначе, как «Чанг-пророк».

Однажды в царском дворце случился большой переполох: царевна потеряла два жемчужных ожерелья. Эти ожерелья стали собственностью царя Нян Тона после того, как он покорил страну Тхюи-Са. Царь Тхюи-Са, став вассалом Нян Тона, поднес эти ожерелья победителю. Они были особенно драгоценны тем, что не тонули в воде и не горели в огне. Царь Нян Тон, видя красоту и ценность этих ожерелий, подарил их царевне, чтобы прекрасная дочь царя была в них еще очаровательней. Когда жемчуга исчезли, во дворце предприняли самые строгие и тщательные розыски, но ожерелья так и не нашлись.

Молва о Чанге-пророке дошла и до принцессы, и она послала своих слуг привести его во дворец. Чанг, разумеется, не посмел отказаться, хотя повеление царевны и привело его в крайнее замешательство. Он сказал принцессе, что нет такой тайны, которую он не мог бы раскрыть, но что это дело чрезвычайно трудное и сложное.

Затем Тюнг Ньи заявил, что нужно построить высокую башню, с которой он в течение пятнадцати дней будет наблюдать звезды, после чего, смотря по тому, как будут стоять светила, он определит, где находятся ожерелья.

Конечно, Чанг и не думал прочитать тайну пропажи ожерелий в небесных сферах, он просто надеялся за это время что-нибудь придумать.

Царевна приказала возвести высокую башню и назначила двух стражей охранять покой и ученые занятия Чанга. Эту последнюю милость царевны Тюнг Ньи встретил без особого восторга.

Прошло десять дней, Чанг горестно вздыхал с утра и до вечера, но ни на шаг не приблизился к разгадке тайны. Страшась царского гнева, он решил, что если ему не удастся найти ожерелья, то он бросится вниз с башни. До поздней ночи сон не шел к Чангу, он сидел на подушках и, обмахиваясь веером, думал и думал, но ничего не мог придумать. На одиннадцатую ночь Чанг, утомленный бесплодными усилиями, отбросил прочь веер и, горько смеясь над глупым положением, в которое попал, произнес вслух пришедшие ему на ум слова:

[31]

В это время на страже около покоев Тюнг Ньи стоял солдат, и звали его Кам. Просунув голову в двери, он наблюдал за Чангом. Услыхав свое имя, Кам задрожал. Опустившись на колени, он подполз к Чангу и сказал:

— О, сжалься надо мною, мудрец, не вели наказывать за чужую вину. Это Куит, что стоит вместе со мной у твоих дверей, украл ожерелья. Почему же ты говоришь, что вина лежит на мне? Неужели ты допустишь, чтобы я был казнен вместо него?

Чанг пришел в восторг от того, что так обернулось дело, улыбнулся, взял в руки веер и, с важностью обмахиваясь им, произнес:

— О да, это мне давно известно, я знаю, что Куит — вор, и он понесет наказание. Теперь же расскажи мне, где ожерелья, мне, конечно, и это тоже известно, но я хочу проверить твою искренность и правдивость…

Милостивые слова Чанга приободрили Кама, и он рассказал ему все о похищении драгоценностей. На следующий день Тюнг Ньи явился к принцессе и после пространной речи, в которой он восхвалял свою мудрость и проницательность, повторил слово в слово все, что узнал вчера от Кама. Слова его текли быстро и плавно, как струи реки. Все удивлялись пророческому дару Чанга, и принцесса, которая была вне себя от счастья, приказала щедро наградить прорицателя золотом и серебром.

В народе после этого сложили такие стихи:

Вскоре после этого случая трое юношей прибыли в столицу на царский экзамен. Они прослышали про мудрость Чанга-прорицателя и решили пойти к нему, чтобы убедиться в совершенстве его познаний. Во время беседы обнаружилось, что все трое гостей тоже величают себя чангами, так как были убеждены в своей победе на конкурсе. Один из них, славившийся необычайным здоровьем, силой и аппетитом, звался Чангом-силачом, или Чангом-едоком. Второй был необычайно искусный борец, одним ударом мог он свалить с ног буйвола. Его называли Чанг-борец. Третий же не имел себе равных в шахматной игре, и имя его было Чанг-шахматист.

Чанг-пророк, которому по душе пришлись его гости, сказал:

— Все мы еще очень молоды, пред нами долгий жизненный путь. Мы встретились не случайно, в этом есть воля провидения, и отныне нам не следует разлучаться. Я чувствую, что вместе мы совершим много великих дел…

С этого дня четыре Чанга стали жить вместе, и дружба их была необыкновенно задушевной и крепкой. Чанг-пророк поведал своим друзьям все, что узнал от почтенного духа, и с наступлением января взоры четырех Чангов обратились на восток.

7

В первую же ночь января, перед самым рассветом, пламя охватило царский дворец; шайки бандитов перелезали через стены, собираясь разграбить сокровищницу царей. Бандиты грабили также жителей и разоряли дома, расположенные около дворца.

С первыми же лучами зари Чанг-пророк и трое Чангов, его друзей, вышли из дома и зашагали на восток, не зная еще, куда они идут и для чего. Вскоре они подошли ко дворцу и увидели пылающие дома и бесчинствующих разбойников. Вдруг Чанг-прорицатель заметил человека в роскошных одеждах из сверкающего голубого шелка, который спрыгнул со стены и бросился бежать, призывая на помощь.

Вспомнив слова почтенного духа, Тюнг Ньи догнал его, схватил и, взвалив на спину, со всех ног побежал прочь от дворца. Незнакомец, сначала сопротивлявшийся, увидев, что они удаляются от дворца, успокоился и позволил Чангу вынести себя из города.

Вдруг на повороте дороги показалась новая шайка разбойников. Сверкающие одежды неизвестного привлекли их внимание, они громко закричали и, угрожая оружием, окружили путников. Тут подоспели трое Чангов, друзей Тюнг Ньи; Чанг-силач разбрасывал врагов в разные стороны, Чанг-борец схватил предводителя разбойников за ноги и, размахивая им, как палицей, бил бандитов, а Чанг-шахматист своей шахматной доской оглушал грабителей.

Так они расчистили путь Чангу-пророку, который вместе с человеком, которого он нес на плечах, зашагал дальше. Не сбавляя шага, он добрался до старинной пагоды Тхай. Друзья шли следом за ним.

Дойдя до пагоды, Тюнг Ньи опустил незнакомца на землю. Тот поднялся на ступени храма, и четыре Чанга были поражены его важными манерами и величественным видом. Когда же незнакомец заговорил, Чанг-пророк, которому уже довелось бывать во дворце, узнал в нем царя Тхань Тона. Царь обещал Чангам любую награду за свое спасение, и радости их не было предела.

Через несколько дней обитателям пагоды стало известно, что в столице вновь воцарилось спокойствие, и Чанг-пророк, взяв с собою Чанга-шахматиста, отправился в город, оставив Чанга-борца и Чанга-силача охранять царя. С большими предосторожностями оба Чанга вошли в городские ворота, и здесь Тюнг Ньи разузнал обо всем у своих почитателей, причем сделал это так, что люди остались в убеждении, будто все было известно ему еще заранее. Оказывается, шайки разбойника Нги Зана, напавшие на дворец и грабившие город, были уничтожены царскими войсками благодаря мудрости и искусству двух полководцев — Нгуен Ши и Динь Льета, а предводитель разбойников Нги Зан был предан позорной казни. Царица-мать разослала во все стороны гонцов на поиски исчезнувшего царя, но они один за другим возвращались ни с чем. Сердце царицы и всех вельмож было полно скорби, ибо они решили, что царь погиб от руки бандитов.