Украинские сказки и легенды - Автор неизвестен - Страница 17

— Ты кто таков? — спрашивает.

— Я, — говорит, — Иван Голык. А вы кто будете?

— Мы из такой-то и такой-то земли, едем своему князю невесту искать.

— Так ступай и скажи своему князю, что если он едет свататься, то без меня не высватает.

Тот вернулся к князю — так, мол, и так. Князь- тотчас велел слугам открыть чемодан, достать рубашку, штаны, весь наряд. Вскочил Иван Го лык в воду, обмылся, оделся. Привели его к князю. Вот и говорит он князю:

Уж если меня взяли к себе, так все меня и слушайтесь. Будете слушаться, то на Русь попадем, а не будете — все пропадем.

Князь сказал «хорошо», мол, и велел, чтоб все его слушались.

Едут они, вдруг — войско мышиное. Князь хотел так по мышам и пройти, а Иван Голык:

— Нет, — говорит, — постойте, дайте мышам дорогу, чтоб ни одной мыши и волоском не задеть.

Тут все в сторону и свернули. Задняя мышь глянула назад и говорит:

— Ну, спасибо тебе, Иван Голык, что не дал ты моему войску погибнуть, не дам и я твоему.

Едут дальше, а тут идет вдруг навстречу комар с таким войском, что и взором не окинешь. Подлетает комариный дивизионный генерал:

— Эй, Иван Голык, дай моему войску кровью напиться! Если дашь, мы тебе в большой беде пригодимся, а не хочешь давать, то тебе на Руси не бывать.

Спустил Иван Голык тотчас с себя рубашку и велел себя связать, — чтоб ни одного комара не убить. Насосались комары и полетели.

Едут по-над берегом, видят — поймал человек две щуки в море. Вот Иван Голык и говорит князю:

— Купим этих двух щук у человека и отпустим их назад в море.

— А зачем?

— Не спрашивай зачем, а купим.

Купили тех щук и назад в море пустили. А те обернулись и говорят:

— Спасибо тебе, Иван Голык, что не дал нам пропасть. Мы тебе в большой беде пригодимся.

Да не так оно быстро делается, как в сказке сказывается. Едут они, может, с неделю или вроде того; приезжают в иную землю, в тридесятое царство, в другое государство. А правил тем царством Змей. Кругом видны большие здания, а двор железными кольями обнесен, и на каждом колу понатыканы головы разных воинов, а у самых ворот на двенадцати кольях голов нету. Стали они ближе подходить, стала князю тоска к сердцу подступать, и молвит князь:

— А не торчать ли, Иван Голык, на этих кольях и нашим головам?

— Посмотрим! — говорит.

Приехали туда; встретил их Змей, как будто и добрый он; принял, как гостей; велел весь свадебный поезд напоить, накормить, а князя взял с собой и повел в дом. Ну, пьют себе, гуляют, про одно лишь веселье знают. А у того Змея двенадцать дочерей, все одна в одну. Подвел их Змей к князю и рассказал, которая старшая, а которая помладше, а потом — к последней. Вот самая младшая больше всех князю и приглянулась. Гуляли они до вечера. Вечером стали прощаться, время идти спать. А Змей и говорит князю:

— Ну, какая же дочка самая красивая?

Князь говорит:

— Самая младшая — самая красивая. Буду за самую младшую свататься.

Говорит Змей:

— Ладно. Но только я дочки не выдам, пока не сделаешь всего того, что я буду тебе приказывать. Как сделаешь все, то выдам за тебя дочку, а не сделаешь — и свою голову погубишь, и твой свадебный поезд весь заодно поляжет.

И приказывает ему:

— Есть у меня на гумне триста скирд разного хлеба. Так вот, чтоб к утру он был мне весь обмолочен и чтоб было так: солома к соломе, полова к полове, зерно к зерну.

Вот едет князь ночевать к своим поезжанам и плачет. А Иван Голык увидел, что тот плачет, и спрашивает:

— О чем ты, князь, плачешь?

— Как же мне не плакать? Вот загадал мне Змей то-то и то-то.

— Не плачь, мой князь, — говорит, — а ложись спать; все к утру будет сделано.

И как вышел Иван Голык на двор, как свистнул мышам! Где уж те мыши взялись, и говорят:

— Зачем ты нас, Иван Голык, кликал?

— Как же мне вас не кликать? Велел мне Змей все скирды, что у него на гумне, к утру обмолотить, да чтоб солому к соломе, полову к полове, зерно к зерну сложить.

Как запищали мыши, как бросились на гумно! Собралось их столько, что и ступить негде. Как взялись за работу — еще ни свет ни заря, а всю уже кончили. Пошли разбудили Ивана Голыка. Пришел он, — скирды как стояли, так и стоят, но лежит полова отдельно, а зерно тоже отдельно. Иван Голык и просит их, чтоб они посмотрели, не осталось ли где в колоске зерна. Как бросились они, но ни единого в соломе не видно. Потом вылезли и говорят:

— Нет, нигде нету. Не бойся, никто и зернышка-то не найдет. Ну, а теперь мы, Иван Голык, тебе отслужили, прощай!

Он стал и стережет, чтоб никто вреда не наделал. А тут и князь идет его искать. Нашел. Удивляется, что все исполнено так, как велел Змей. Поблагодарил Ивана Голыка и пошел к Змею.

Приходят они вместе со Змеем. И дивуется Змей тоже. Позвал дочерей, чтобы те поискали в соломе зерна и не сбиты ли где колоски. Вот дочери искали-искали, нету. И говорит Змей:

— Ну, ладно, пойдем, до вечера будем пить и гулять, а вечером опять назначу тебе на завтра работу.

Догуляли до вечера. Вот Змей и назначает работу:

— Нынче утром моя младшая дочка в море купалась и обронила в воду перстень; искала-искала, не нашла. Если ты завтра его найдешь и принесешь, пока нам к обеду садиться, то живой останешься, а не найдешь, то всем вам тут и конец.

Идет князь к своим, плачет. Увидал его Иван Голык и спрашивает:

— Чего, князь, плачешь?

— Вот такая и такая, — говорит, — напасть!

Иван Голык и говорит:

— Врет Змей: это он сам взял у дочки перстень и, летая нынче над морем, бросил перстень. Ложись спать. Завтра я пойду к морю, может, достану.

На другой день утром приходит Иван Голык к морю, да как крикнет богатырским голосом, как свистнет молодецким посвистом — так море все и забушевало. Подплыли к берегу две щуки, которых он когда-то отпустил, и спрашивают:

— Ты зачем нас, Иван Голык, кликал?

— Как же мне вас не кликать? Змей нынче утром летал над морем и кинул в него перстень. Ищите его повсюду. Коль найдете, останусь в живых, а не найдете, сживет меня Змей со свету.

Они и поплыли. И уж где они ни плавали по морю, уж где ни искали — нету! Поплыли к своей матери и говорят, что вот такое, мол, и такое горе.

Мать говорит им:

— Перстень этот у меня. Жаль мне его отдавать, а вас еще жальче.

И выкинула она из себя перстень. Подплыли щуки к Ивану

Голыку и говорят:

— Вот мы тебя и отблагодарили, службу тебе сослужили. Еле нашли.

Иван Голык поблагодарил двух щук и пошел. Приходит, а князь плачет, ведь Змей-то уж два раза присылал за ним, а перстня все нету. Как увидел он Ивана Голыка, так и подскочил:

— Ну что, нашел перстень?

— Нашел, — говорит. — А вот и сам Змей идет.

— Пускай теперь идет!

Змей на пороге, а князь к себе, и столкнулись лбами.

Спрашивает Змей сердито:

— Ну что, нашел перстень?

— Вот он! Только я тебе не отдам, а отдам тому, у кого ты взял.

Змей ухмыльнулся и говорит:

— Ладно! Что ж, пойдем обедать, у меня гости, и мы тебя давно дожидаемся.

Пошли. Входит князь в дом, видит — сидят там одиннадцать змеев. Он давай с ними здороваться. Потом подошел к дочерям, вынул перстень и спрашивает:

— Чей это перстень?

Самая младшая покраснела и отвечает:

— Мой.

— Если твой, то возьми. Я, ища его, все море выбродил.

Все рассмеялись, а младшая поблагодарила.

И пошли все обедать. За обедом, при гостях, говорит Змей:

— Ну, князь, отобедаем да отдохнем, а потом уж приходи. Есть у меня лук во сто пудов. Как выстрелишь из него при всех гостях, так и выдам за тебя дочку.

Пообедавши, пошли все отдыхать, а князь скорей к Ивану Голыку и говорит ему:

— Вот уж теперь я пропал: такое, мол, и такое дело!

— Глупости! — говорит Иван Голык. — Когда принесут тот лук, ты посмотри на него и скажи Змею, что с таким, мол, луком не хочу и срамиться, что у меня, дескать, каждый слуга из него выстрелит, и вели меня позвать. А я уж так выстрелю, что больше никому стрелять не предложат.