Китайские народные сказки - Автор неизвестен - Страница 43

Зажмурил Чжан Цай глаза, ухватился за полу халата. Загудел, засвистел ветер. Мига не прошло, а юноша уже дома. Хотел Чжан Цай поблагодарить старика, опомниться не успел, как тот исчез. На пороге мать сидит, плачет горько.

Подошел Чжан Цай к матери, позвал:

- Мама!

На другой день отправился Чжан Цай в сад к помещику. Перемахнул через стену, ветви раздвинул, смотрит - помещичья дочь со своей служанкой цветами любуются. Сунул он ветку с персиками промеж других ветвей, тихонько прочь пошел. А девица играла, играла, вдруг чует - запах дивный в нос ей ударил.

Спрашивает она у служанки:

- Откуда это так вкусно пахнет?

Пошла служанка искать, смотрит - персик, подивилась служанка, аж вскрикнула, взяла его, хозяйке принесла. Смотрит девица - дивится. Откуда весной спелому персику взяться? А персик ароматный, свежий. Потекли у девушки слюнки. Не стала она вытирать его, раз, другой, третий откусила - вкусно! Целый персик съела. Вмиг на лице волосы выросли, и на теле тоже, рот вперед вытянулся, глаза, того и гляди, наружу вылезут. Испугалась служанка да как закричит:

- Оборотень, оборотень!

На крик помещик с женой выскочили, смотрят - дочка исчезла куда-то. Шуточное ли дело! Грохнулись они наземь, насмерть убились.

Услыхал про то Чжан Цай, побежал к помещику, шкафы пооткрывал, лари расписные поотпирал, забрал мотыжку, которая серебро копала, да шляпу, которая по небу летала.

ЛИС-ОБОРОТЕНЬ

Рос в старину в окрестностях горы Ишань густой лес, если и селился здесь кто, так все больше жители равнины. Пришел в те края юноша по прозванию Ян У - Ян Пятый. В бровях и глазах - смешинка, лицо открытое, сразу видно - сердце у юноши честное, доброе. Прежде жили они с матерью у Желтой реки, дом у самой воды стоял, да случилось наводнение. Едва спаслись Ян У с матерью, с одним коромыслом в Ишань добрели. Сложили домик из ветвей да палок. Плох ли, хорош ли, а несколько комнат в нем. Так и остались здесь жить.

Сменил Ян У весла на топор, вместо рыболовных сетей стал на спине хворост таскать. Каждый день ходил в лес рубить хворост, да никак не мог весь лес исходить. Осень настала, жара спала. Иглы на соснах зеленые, листья на пробковых дубах уже покраснели, тополя в золотистый наряд оделись. Идет Ян по лесу, хворост рубит, не заметил, как в места забрел, где человека редко встретишь. Смотрит - целый лес из хурмы растет. Время за полдень, а солнце ясное, светлое, словно ранним утром. И не от солнца листья красные, а солнце от листьев красное. Меж красными листьями спелые плоды парами висят, так и сверкают. Ловким был Ян У, мигом на дерево залез, сладких плодов нарвал, домой воротился.

Только в ворота вошел, давай кричать:

- Матушка! Радуйся! Будет у нас на Новый год вино. Увидела мать, что сын веселый пришел, заулыбалась. В тот год Ян У и вправду на хурме вино настоял, густое, ароматное. Снимешь крышку с чана - винный дух далеко разносится. В новогоднюю ночь мать и говорит сыну:

- Овощей у нас мало, сынок, масла совсем нет, а другой еды и подавно. Притащи-ка корчагу с вином, подогреем и выпьем.

Сложил Ян У ветки, огонь развел, поднялись из чайника струи белого ароматного пара, стали во все стороны расползаться. Только налил юноша рюмки, как дверь чуть-чуть приоткрылась, юноша вошел; лицо темно-красное, глаза сверкают, собой пригож да принаряжен. Уставились на него мать с сыном, будто встречали его где-то, а где - не помнят. Сел юноша за стол, смеется, сразу видно, вина выпить хочет. Думают мать с сыном: «Новый год лучше с гостями встречать».

Мать и говорит:

- Коли не брезгуешь, оставайся, вместе встретим Новый год.

Поднес Ян У гостю чарку.

Стал юноша хвалить вино:

- Как пахнет! Что за аромат!

Обрадовался Ян У и говорит:

- Запах хорош, а вкус еще лучше.

Взял юноша обеими руками чарку, поднес к губам, выпил и опять нахваливает:

- Доброе вино, крепкое вино!

Услыхал это Ян У, пуще прежнего обрадовался. Выпил гость рюмку, Ян У ему вторую налил; выпил гость вторую, Ян У третью налил. За вином, весельем да разговорами не заметили, как заря занялась. Спохватился тут юноша и говорит:

- Завтра в полночь, брат, фонарь зажги, я мигом приду.

Сказал он так и быстрее ветра за ворота выскочил.

Запомнили мать с сыном слова юноши, и на следующий день, как только время к полуночи подошло, Ян У говорит матери:

- Матушка! Давай фонарь зажжем!

- Масла нет, ночью все выгорело, зажги-ка сосновую ветку.

Зажег Ян У сосновую ветку, вышел за ворота. Недаром говорится: огня с вершок на сто шагов видно. Светло стало на дороге за воротами. Смотрит Ян У, глазам своим не верит, уж не от огня ли ему померещилось: перед воротами еда всякая, зерно, материи ворох. Тут на свет вчерашний гость выскочил, рукой машет, Ян У привечает. Ян У и радуется и дивится.

- Братец, - говорит, - не знаю, откуда это столько добра у моих ворот вдруг появилось.

Тут мать из дома выбежала, спрашивает:

- Что за диво такое, сынок?

- Матушка, - отвечает ей юноша-гость, - это я вам все принес. А еще есть у меня подарок для моего младшего брага. - Сказал он так, вытащил из-за пояса золотую пластину величиной с коровий язык, а то и больше, отдал Ян У и говорит:

- Бери, братец. Это золото с Горы злого дракона, она вся золотая, эта гора. Стережет гору злой дракон. К ней и не подступишься.

Поглядел Ян У на золото, сверкает оно при огне, аж глазам больно. Говорит тут юноша-гость:

- Пойду я, дел у меня - не переделать, уж как-нибудь в другой раз повеселимся.

Очень не хотелось Ян У расставаться с этим необыкновенным добрым юношей, да что поделаешь! И говорит Ян У:

- Раз у тебя дела - иди, только как нам с тобою опять свидеться?

Отвечает юноша:

- Ничего нет проще: пойдешь в лес, пройдешь сто шагов, обернешься к западу и крикнешь три раза: «Гэгэ - старший брат!» Я мигом явлюсь.

Проводили мать с сыном юношу, а вскорости и пятнадцатый день Нового года наступил. Наварила мать рису отборного, разных овощей наготовила. Сделал Ян У два красных бумажных фонарика, а сам думает: «Праздник сегодня, а в праздник делами не занимаются. Пойду позову его. Вдвоем веселее праздник встречать».

Взял Ян У коромысло, повесил на него фонарики, в лес пошел. Впереди деревья, от деревьев тень на землю ложится, иод ногами снег скрипит. Идет Ян У, шаги считает, ни много ни мало - ровно сто шагов прошел. Остановился, повернулся к западу, громко крикнул три раза. Только утихло эхо, а юноша уже перед Ян У стоит. Увидели они друг друга да так обрадовались, что и рассказать трудно.

Вместе домой воротились, мать к тому времени из соевой муки фонариков налепила, так по обычаю положено, зажгла их, и в тот же миг по ларю с зерном, по глиняным чанам, по каменным плитам, по воротам - везде огоньки забегали, засверкали. Поели они втроем, вина напились. Тут мать и говорит:

- Слыхала я, будто в Янчжоу каждый год пятнадцатого числа первого месяца люди с разноцветными фонариками гулять выходят. Может, правду говорят, может врут.

Отвечает матери Ян У:

- Ни капельки не врут, слыхал я, будто лучше, чем в Янчжоу, разноцветных фонарей и не бывает.

Тут в разговор гость встрял:

- Значит, говоришь, в Янчжоу фонари красивые. Что ж, поглядеть надобно. Дел у нас вроде бы нет никаких, сегодня же вечером и отправимся.

Говорит мать:

- Будь до того города всего несколько сот ли, за один вечер туда не добраться, а до него уж и не знаю, сколько тысяч ли.

Засмеялся гость и отвечает:

- Мы мигом до Янчжоу долетим. Садись-ка, брат, ко мне на спину. Побыстрей отправимся, пораньше воротимся, еще выспаться успеем.

Посадил гость Ян У на спину, отошел на несколько шагов от дома, из виду исчез. Пока мать за ворота вышла, оба юноши уже далеко были, за несколько сот ли. На земле белый снег лежит, в небе луна светит, на снежно-белой земле огоньки фонарей красной ленточкой вьются, в темном небе звезды сверкают-переливаются.