Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Лоуренс Стефани - До безумия До безумия

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

До безумия - Лоуренс Стефани - Страница 14


14
Изменить размер шрифта:

Одри замолчала.

– Вы продолжали любить этого человека?

Одри вздохнула:

– О нет, все было совсем иначе. Мой отец оказался прав: Хьюберт действительно был никчемным человеком. Нельзя сказать, что я страдала по нему все эти годы, но, признаюсь, меня постоянно мучил один вопрос: что было бы, если бы мы все же поженились? Понимаете, дорогая, мы ведь не знаем, к чему приведет тот или иной наш шаг. – Выпрямившись, Одри поправила шаль на плечах. – Поэтому я немного сожалею о том, что все так вышло. Разумеется, я довольна своей жизнью. И все же порой у меня возникает мысль о том, что я была бы счастливее, если бы воспользовалась представившимся мне шансом и вопреки воле отца вышла замуж за человека, в которого влюбилась? Впрочем, я не знаю, что с ним стало, и поэтому не могу судить о том, насколько велика эта потеря. – Одри встала, шелестя шелком. – Я хочу, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем принимать судьбоносные решения, которые отразятся на всей вашей жизни. Мы часто жалеем не о том, что сделали, а о том, чего не сделали, об упущенных возможностях.

Закончив делать прическу, Скиннер отошла в сторону, и Одри заняла ее место, встав за спиной Фебы.

– Если судьба дает вам шанс, не отвергайте его сразу, взвесьте сначала все за и против.

Феба не отрываясь смотрела в зеркало в светло-карие глаза Одри.

– Спасибо, – наконец произнесла она. – Я обязательно последую вашим советам.

Лицо Одри просияло.

– Отлично. А теперь мне надо идти: мы с Эдит будем ждать вас в гостиной.

Скиннер услужливо распахнула дверь, когда тетушка Деверелла вышла в коридор, подала Фебе шаль с бахромой.

– Несмотря на возраст, она все еще очень привлекательна. – Скиннер покачала головой.

– Ты права, – согласилась с ней Феба, вставая из-за туалетного столика. – Где мой ридикюль?

Надевая перед зеркалом серьги и жемчужное ожерелье, Феба размышляла над словами Одри. Увы, брак не для нее, а значит, ей оставалось лишь одно – любовная связь. И уж конечно, Феба не могла предугадать, что из всего этого выйдет.

Переступив порог гостиной, виконт сразу же нашел глазами Фебу и, подойдя к ней, поцеловал ей руку. В этот момент дворецкий объявил, что ужин подан, и все двинулись в столовую.

На этот раз они сидели друг напротив друга, и это устраивало Фебу: болтая с Милтоном Кромвелем и Питером, она украдкой наблюдала за Девереллом, вспоминая слова Одри о развязности, присущей представителям их рода. Нельзя сказать, что виконт вел себя развязно, но он определенно был способен на такое поведение: это чувствовалось в его взгляде, жестах, мимике.

В нем ощущалось нечто первобытное – неукротимая натура, неистребимое варварство, на которое не смогла повлиять цивилизация, и этим виконт сильно отличался от остальных джентльменов, сидевших сейчас за столом. Неудивительно, что молодых леди тянуло к нему и они не могли оторвать от него глаз.

К концу ужина Феба пришла к выводу, что именно недоступность Деверелла привлекала к нему представительниц слабого пола. Независимость Деверелла одновременно пугала и восхищала ее. Но что, интересно, привлекало его в ней? Она постоянно задавалась этим вопросом, но не могла найти ответ.

После ужина, когда леди и джентльмены встали из-за стола и направились в бальный зал, виконт, подойдя к Фебе и не обнаружив в ее руке бальной карточки, с удивлением взглянул на нее.

– Мне двадцать пять лет, – ответила она на его немой вопрос.

Виконт усмехнулся:

– В таком случае вы будете танцевать со мной все вальсы.

– Максимум два, ну, может быть, три, не больше… – Феба опустила руку.

– Но вы только что сказали, что вам двадцать пять лет!

– Да, однако вы должны танцевать и с другими дамами.

Ее аргумент, по всей видимости, не показался ему убедительным, и тем не менее Феба была права: почтенные матроны вряд ли позволили бы им танцевать на балу только друг с другом, поскольку это было бы нарушением правил этикета. К тому же мамаши уже положили глаз на Деверелла и не желали упускать такого завидного жениха.

Вскоре к ним подошли Джорджина, державшая под руку Милтона, а также Дейдре вместе с Питером и Чарли.

– Мы собираемся завтра пострелять из ружей, – обратился Питер к Девереллу. – Хотите присоединиться к нам?

Деверелл взглянул на Фебу и… отказался от предложения Питера. Затем он заговорил с джентльменами об охоте, и Феба поняла, что он намеренно выбрал эту скучную для леди тему; при этом Джорджина слегка нахмурилась, а Дейдре начала топтаться на месте, но ни одна из них не сделала попытки уйти.

В конце концов Феба сжалилась над ними.

– Какой чудесный гребень, Дейдре, – промолвила она. – Откуда он у вас?

Леди тут же завели разговор о столичных модистках и галантерейщиках, а когда музыканты заиграли вальс, рука Деверелла легла на запястье Фебы.

– Вы обещали мне этот танец. – Он словно гипнотизировал ее пылким взглядом изумрудно-зеленых глаз.

Феба заметила, что Дейдре расстроилась и с упреком посмотрела на Питера, который поморщился, чувствуя свою полную беспомощность в этой ситуации.

– Вы сорвали их планы, – понизив голос, сказала она, когда Деверелл вывел ее на середину бального зала.

– У меня свои планы. – Он положил руку ей на талию и уверенно закружил ее по паркету, крепко прижимая к себе.

Глаза Деверелла завораживали Фебу, она тонула в их бездонной глубине, когда его взгляд проникал к ней в душу, читая там ее самые заветные мысли.

Джослин догадался, что Феба приняла решение не подыгрывать ему, хотя ей очень хотелось быть соблазненной. Для нее существовал только один мужчина, этим мужчиной был он, и она больше не боялась любовных игр, однако не хотела спешить.

Он видел, какие жадные взоры бросали Милтон Кромвель и другие джентльмены на статную фигуру Фебы, и у него это вызывало тревогу, похожую па ревность. Но то, что все внимание Фебы было сосредоточено на нем одном, несколько успокаивало Деверелла. Тем не менее Феба стала следить за своим внешним видом и тщательнее наряжаться – это свидетельствовало о том, что ей хотелось понравиться ему.

Однако более всего его радовало, что Феба согласилась вступить с ним в интимную связь. Правда, до этого желанного события им предстояло пройти долгий путь, но на этом пути они уже сделали несколько шагов.

Запах победы кружил Девереллу голову, и он упорно шел к своей цели. Согласие Фебы стало его триумфом, но до полной капитуляции было еще далеко.

– Почему девицы, подобные Дейдре Меллорс, считают, что, выставляя на всеобщее обозрение свои прелести, они выглядят очаровательно?

Феба приподняла бровь.

– Понятия не имею. А разве джентльменам это не нравится? – В отличие от Дейдре, которая пыталась пробудить к себе интерес с помощью глубоких вырезов, Феба предпочитала носить более закрытые наряды, которые лишь намекали на скрытые под ними прелести и тем самым распаляли фантазию мужчин.

Виконт улыбнулся одними глазами.

– Разумеется, нравится, хотя не всем. Мы довольно примитивные создания, вот вы, женщины, и дразните наше воображение.

Феба рассмеялась.

– Я это запомню, – пообещала она.

– Ради Бога. – Его голос стал более вкрадчивым. – Соблазнять надо разум, это наиболее верный способ обольщения.

Музыка смолкла, пары остановились. Феба сделала реверанс, и они направились к сидевшим у стены Одри и Эдит. Деверелл мог и не подводить Фебу к ее тетушке – возраст уже позволял Фебе одной, без сопровождающих, выезжать в свет, и она хотела напомнить об этом своему кавалеру, но сдержалась. В ее памяти вновь всплыли слова Деверелла: «Соблазнять надо разум, это наиболее верный способ обольщения».

Может быть, виконт хотел предупредить о том, каким образом он намеревается действовать дальше, чтобы окончательно соблазнить ее?

В течение следующего часа она сидела как на иголках, мучаясь неизвестностью: ей хотелось выяснить, что Джослин имел в виду, произнеся эту фразу, однако у нее не было подходящей возможности расспросить его.