Усыновлю мужчину с ребенком - Южина Маргарита - Страница 15

– Мне не потянуть… тут серьезного стилиста надо.

В дверях показалась голова Татьяны Николаевны.

– У вас созрело твердое решение плюнуть на все образовательные учреждения, а также на оздоровительные? И ни в школу, ни на работу вы не собираетесь? Времени уже половина восьмого.

– Ого! – испуганно вскочила Анфиска и пулей вылетела из комнаты. – Баб! Я есть не буду! Мне некогда!

– Будешь, отец довезет.

Уже в машине Анфиска опять канючила:

– Па, ну давай сегодня сходим куда-нибудь все вместе, а? Ты, я, баба Таня… можно с собой Вадьку взять.

– И его маму, да?

– Ну а чего она одна дома будет торчать? И ее возьмем.

– Хорошо… – согласился Глеб. Провинности надо было отрабатывать. – Съездим сегодня на нашу поляну. Там сейчас хорошо…

– Тогда я бабе Тане скажу, чтобы она купила мяса, да? – загорелись глаза у Анфиски. – Шашлыков пожарим! И Вадьку возьмем с его мамой, да? Пусть они тоже будут, а то чего они все время одни и одни. У них и поляны-то никакой нет.

– Давай возьмем. Только не забудь мяч. Будешь у меня на воротах стоять, между двумя березами.

– Буду! – взвизгнула дочь и с силой обняла его за шею.

Из парикмахерской Лера летела будто на крыльях. Боже! Какая ж она неумная была! Столько времени сознательно себя уродовать этой ненавистной кочкой на голове, когда ей так идет эта новая стрижка! A какой макияж ей сделали!.. Надо непременно забежать в магазин, купить хорошей косметики… И еще в оптику… да, в оптику обязательно! A потом… потом к Каратовым. Сегодня Татьяна Николаевна звонила, сказала, что она забрала Вадика к Каратовым. Лера должны была прийти за ним сама. Вот и придет. Пусть не думают, что она уж совсем… бабушка! Или… как там называется? Синий чулок, вот!

Когда Татьяна Николаевна открыла дверь, она даже сразу не узнала эту молодую, интересную женщину.

– Вам кого? – спросила она и замерла, разглядывая гостью.

– Татьяна Николаевна! Это же я! – радостно воскликнула Лера. – Мама Вадика! Узнаете?

– Вы?.. – все еще с недоумением смотрела на нее Татьяна Николаевна и вдруг хлопнула в ладоши. – Лерочка-а! Да вы красавица-а-а! Да вы же… Вадик! Анфиса! Вы посмотрите, кто к нам пришел!

В прихожую тут же выскочили Вадик и Анфиска.

– Ма-а-ам… – растерянно протянул сын. – Ты у меня… как артистка!

– Вот! – веселилась Анфиска. – Вот ведь какая красивая тетенька получилась! И чего вы раньше все время на голове фрикадельки крутили?

– Фрикадельки? – усмехнулась Лера. – Чего-то… и в самом деле…

– Лерочка, проходите. Будете мне помогать, – распорядилась Татьяна Николаевна. – Сейчас приедет Глеб, и мы поедем посидим на природе… Анфиса! Вадик! Сложите пока все нужные учебники в портфели, чтобы завтра не беспокоиться! Бегите!.. Лерочка, порежьте хлеб, вот в этот лоточек его, и еще где-то у меня салфетки…

Лера помогала Татьяне Николаевне, а у самой в груди все пело. Они поедут за город! С Глебом! И… и с кем еще?

– Татьяна Николаевна… – все же отважилась она спросить. – Я вот все хотела… A жена Глеба с нами поедет? Я отчего-то ее еще ни разу не видела. Неудобно будет, если мы поедем, а она…

– Вы про маму Анфисы? – упорно резала лук Татьяна Николаевна. – A она никогда и не была женой Глеба. Так только… был бурный роман. Потом, когда девушка поняла, что беременна, решила от ребенка избавиться – она же представляла себя великой эстрадной звездой, Анфиска бы ей только мешала. Глеб ее отговорил. Она родила и отдала девочку нам.

– A сама? – растерянно спросила Лера. – Просто взяла и уехала?

– Почему же просто? Она с великой любовью к музыке!.. Правда, что-то у нее не сложилось. Сначала пела в ресторанах, а потом… эти же рестораны пристрастили ее к выпивке. И чем дальше, тем сильнее. Так что… мы и сами ее видим нечасто. Появляется раз в год, истрепать Анфиске нервы, разозлить Глеба да денег выудить. Только в последний раз Глеб сказал, что больше ей денег не даст. Вот она больше и не появляется… Лерочка! Что ж вы хлеб в крошку изрезали?

– Ой, и в самом деле… – испуганно глядела Лера на хлебную кучку. Только что она действительно искрошила хлеб на мелкие кусочки.

– Ничего, покормим птичек, а сами купим по дороге нарезку, – успокоила Татьяна Николаевна. – Анфиса! Поищи крем от клещей! Он в шкафчике, где сервант!

Глеб пришел вовремя. Веселый, шумный, с пакетами и в белом халате.

– Пап! Ну опять забыл снять! – висла на нем Анфиска, а Вадик стоял рядом и с завистью смотрел, как подружка карабкается отцу на руки.

– Твоя подруга? – спросил вдруг у Вадика Глеб. Тот растерянно кивнул. – Вот и держи ее сам!

И сунул дочь прямо Вадику. Тот не устоял на ногах и рухнул бы, если б Каратов не подхватил их обоих.

– Воробьи! – шутил он. – Мам! Ну и как наша подготовка к выезду?

– Полным ходом! – крикнула мать из кухни. – Все! Снимай халат и едем!

Из комнаты вышла смущенная Лера.

– Здравствуйте, – стыдливо улыбнулась она и невольно поправила новую прическу.

– Ого! Да у нас тут прямо конкурс красоты! – воскликнул Глеб. – И небось на каблуках, да?

– Нет, – покачала головой Лера. – У меня туфли… такие… на низкой подошве.

– A вот это зря! – наставительно произнес Каратов. – Такую красавицу должно быть видно издалека! Обязательно огромные каблуки! Вадим, проследи.

– Ладно… – ответственно закивал мальчишка. – Черные, да? Или еще можно босоножки, да? Я в журнале видел.

– Можно, – согласился Глеб. – A сейчас все в машину.

– А… а мою машину куда? – не сообразила Лера.

– A твою оставим здесь. Чего зря гонять… Мам, ну ты готова?

В машине Лера сидела рядом с Глебом, на переднем сиденье. На заднем Татьяна Николаевна читала детям стихи о природе, а те все время елозили, щипали друг друга и в лирику вникать совсем не хотели.

– Вот и меня так маменька стихами грузила, – тихонько подмигнул Лере Глеб. – Хоть бы один стих где в памяти зацепился.

Лера фыркнула.

– …И пробуждается от сна… – певуче декламировала Татьяна Николаевна, – …природа… Глеб! Да выключи же музыку! Она бьет по ушам!.. На чем я остановилась?.. Ага… Природа!..

Глеб снова заговорщицки взглянул на Леру и сделал музыку тише. И она ему в ответ улыбнулась точно так же – будто между ними есть какая-то тайна. Ей теперь вообще хотелось улыбаться все время. Она то и дело незаметно бросала на Каратова быстрые взгляды и все пыталась понять, как же можно было бросить такого мужчину, да еще с маленькой, родной дочкой? И спокойно жить при этом… Анфиска – чудо! Это такой ребенок, которого все время хочется тискать, но сама девочка уже давненько считает себя взрослой. Поэтому никаких телячьих нежностей не допускает… Хотя к отцу сама вон как липнет. A отец… Татьяна Николаевна сказала, что он врач. Да Лера и сама помнит, как он пришел к ним домой. Как он деловито измерял ей температуру, как смотрел на нее… Смотрел… A теперь она с ним в одной машине… они едут отдыхать… Эдакая сладкая иллюзия обычной, дружной семьи – двое деток, бабушка и папа с мамой… Именно о такой семье Лера и мечтала всю жизнь. A было-то все совсем не так.

Муж очень хотел сына, а когда родился Вадик, он не мог на него спокойно смотреть. Вадик родился болезненным, маленьким, и папаша называл сына не иначе как «твое отродье», никак не мог смириться, что мальчик был похож на мать, а не на него и его родню. У них в семье все были крепкие, кряжистые, куда там крохе до отца. Да еще эти бессонные ночи… Болезни… Муж, как он говорит, долго терпел. Целых два года. A потом начались загулы, женские голоса по телефону… Он терпел… A сколько терпела она? И при нем, и даже когда муж ушел, а к ним в дом за ненадобностью переселил свою матушку… Лере казалось, что так живут многие, что вот еще чуть-чуть… что вот она немножко поднимется… A чуть-чуть перерастало в годы. И Вадька научился вжимать голову в плечи и терпеть тычки одноклассников, и Лера сама привыкла сносить все от свекрови, от сотрудников, от всех… A зачем? Ведь можно же жить вот так, как Каратовы. Свободно, гордо, весело, с любовью… A ведь судьбы чем-то схожи…