Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Высшая ценность - Лоскутов Александр Александрович - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Поэтому о своих снах я предпочитаю помалкивать. Хотя по уставу должен был доложить после первого же такого случая.

Кстати, надо будет сходить в церковь. Очистить душу. Помолиться. Покаяться в грехах своих бессчетных.

Но это не сегодня… И не завтра.

Вздохнув, я откинул одеяло и сел на кровати. Натужно скрипнули старые ржавые пружины. И, будто бы дожидаясь этого момента, тотчас же требовательно запищал телефон.

Некоторое время я оцепенело таращился на него очумелым взглядом, даже не замечая, как рука сама нырнула под подушку и намертво стиснула ребристую рукоять пистолета. Телефон продолжал надрываться, медленно сползая к краю стола и угрожая в ближайшие несколько секунд сверзиться на пол.

Не успел. Подхватив подпрыгивающую трубку практически в самый последний момент, я машинально прижал ее к уху.

— Да?..

— Здравствуйте, Алексей. Вы уже проснулись?

— А вы как думаете?

Проявлять вежливость с утра пораньше для меня всегда было занятием воистину непосильным. Кстати, кто это вообще звонит? Бросив быстрый взгляд на горящие на экране определителя цифры, я убедился, что номер мне знаком. Даже более чем. Но с кем я говорю?

— Извините, — тут же непритворно повинился приятный девичий голосок, неведомо почему вызвав у меня прилив желчного раздражения. — Я слышала, что вчера у вас был тяжелый день, но время не терпит. Дмитрий Анатольевич просил передать…

— Кто говорит? — рыкнул я, безжалостно прерывая доносящееся из трубки лепетание.

— Маргарита Васильевна Ладыженская… — Девушка, кажется, смутилась окончательно. Даже начала заикаться. — Я здесь новенькая. Из университета… По переводу…

Я набрал полную грудь воздуха… И беззвучно его выпустил.

— Хорошо, Маргарита. Что там просил передать шеф?

— О… Дмитрий Анатольевич хочет, чтобы вы зашли в Управление.

— Когда?

— Сегодня. Прямо сейчас. Вы придете?

— Приду.

— Хорошо, я передам. До свидания, Алексей.

— Приду, — повторил я, возвращая трубку на место. — Приду, куда ж я денусь-то?

Ну вот, нагрубил ни с того ни с сего человеку, и на душе сразу легче стало… Гадство…

Устало потянувшись, я вновь выглянул в окно. Полюбовался на лениво ползущие по небу угрюмо-серые облака. Настроение у меня было точь-в-точь им под стать. Ночной отдых почему-то практически не чувствовался. Такое впечатление, будто я, вместо того чтобы спать, полночи мешки с цементом грузил. Плечи саднили и ныли. Левая рука затекла.

Чего ради шефу приспичило вызвать меня в Управление? Да еще срочно. Что они там опять затеяли? Очередную научно-исследовательскую экспедицию за пределы области? Будь я проклят, если еще раз свяжусь с этими паучниками.

Ладно. Разберемся. Черт побери, куда девался пояс?.. Ага, вот он, под кроватью.

Застегнув куртку, я перекинул через плечо ремень перевязи и по старой неистребимой привычке тут же проверил, хорошо ли вынимается из ножен меч. Сунул в кобуру пистолет, предварительно удостоверившись, что он заряжен. И только потом повернулся к зеркалу.

М-да. Видок, конечно, еще тот: помятый, небритый, опухший словно после недельной пьянки, красноглазый. Ну да ладно. Не на смотрины иду…

Главная контора Управления внешней разведки и зачистки располагалась на месте бывшей железнодорожной академии. Мрачное такое здание по соседству с бывшим парком, откуда давным-давно уже исчезли все деревья, а на клумбах вместо цветов произрастала картошка и капуста. Двери были гостеприимно распахнуты, будто бы приглашая случайных прохожих заглянуть в это щедро окруженное многочисленными и порой весьма страшноватыми легендами заведение.

У входа стояли двое ребят из наших. Курили самокрутки — настоящие сигареты в наше время дефицит страшный, доступный не всякому миллионеру. Одного парня я знал. Другого — нет. Из новичков, наверное. Тем не менее кивнули мне оба. Приятно быть известной личностью… Иногда приятно.

Взбежав по ступенькам, я послушно сдал меч по первому требованию охраны (пистолет можно было оставить) и вскоре был допущен в святая святых — рабочий кабинет нашего дорогого шефа Дмитрия Анатольевича Темникова.

В приемной за столом диспетчера сидела незнакомая мне молодая девушка, обладательница роскошных чуть рыжеватых волос и идеально-точеной фигуры. Чуть склонив голову, она что-то тихо говорила по телефону. Я дружелюбно мотнул головой и кое-как выдавил из себя улыбку, за что удостоился короткого изучающего взгляда из-под опущенных ресниц.

— Вы к кому?

Умница, девочка. Спрашиваешь, к кому я? А чей это вообще кабинет? Не желая изрекать благопристойные глупости, я молча ткнул пальцем в сторону украшенной резной медной табличкой двери и, проигнорировав негромкий протестующий возглас, плавно проскользнул внутрь.

— Задерживаешься, Алексей, — мягко укорил шеф, отрывая глаза от лежащих перед ним бумаг и поглядывая на меня поверх нелепо смотрящихся на его орлином носу очков. — Мы тебя уже давно ждем.

Мы — это он, очевидно, имел в виду себя и того тощего типа, внешне больше похожего на богомола, чем на человека. Восседал этот человек-насекомое в единственном во всем кабинете кресле, несмотря на свою исключительную худобу, каким-то образом заполняя его целиком. Лично я его не знал, но наслышан был достаточно. Ринат Хабибуллин. Начальник нашего аналитического и лабораторного корпуса.

Ну точно: дальняя экспедиция грядет… Только шиш вы меня в нее заманите.

— Не хотелось толкаться по автобусам, — не ощущая за плечом привычной тяжести меча, я нервно повел плечами. — Прогулялся пешком.

Выдвинув стул, я с самым непосредственным видом уселся и закинул ногу на ногу. Шеф укоризненно промолчал, продолжая спокойно разглядывать мою персону поверх очков. Хабибуллин, кажется, и вовсе дремал в своем кресле.

Несколько минут мы молча играли в гляделки. И как ни странно, выиграл именно я. Шеф отвел взгляд первым.

Выдающаяся личность наш шеф. Можно, наверное, сказать даже легендарная. Мастер спорта, опытный фехтовальщик, призер каких-то там соревнований и олимпиад. До Дня Гнева он только и делал, что мотался по миру, сшибая одну за другой золотые медали. А потом… Потом как-то незаметно превратился в чистильщика и осел у нас в Челябинске, притопав сюда аж от самой Москвы на своих двоих. Подвиг, который до сих пор никто не может повторить, хотя и времена сейчас настали куда более спокойные.

А меч… Его меч! По сравнению с ним моя серебряно-железная штучка смотрится более чем жалко. На нее, конечно, тоже наложено благословение (черт, да какое там благословение — видимость одна только), но его меч пропитан силой насквозь. Не представляю, где он это оружие добыл, вообще не имею понятия, откуда такие вещи берутся, но факты остаются фактами — его катана режет даже броневую сталь. Не сказал бы, что как нож масло, но все равно режет. А на нечисть она действует и вовсе убийственно. Сам видел, как вампиры после одной лишь царапины падали замертво.

Хотел бы я иметь такой клинок!

Вот только желания мои вряд ли осуществимы. Во всем городе таких мечей только три. Один у нас и два— у церковников в центральном соборе. Не знаю, то ли святые отцы их там изучают, то ли на них молятся. Но на нашем несуществующем фронте эти клинки не появляются. А зря.

Собственно говоря, в боях не участвуют теперь уже все три меча. Меч нашего дражайшего шефа последние несколько лет тоже в шкафу за стеклом. Сам шеф в рейды больше не ходит — говорит, что слишком стар для этого. Но и оружие свое он никому не доверяет. Так и держит при себе. Можно сказать, под рукой.

Вон он лежит. Я его вижу. Я чувствую его силу. Холодную, жестокую, беспощадную, но все же, как ни странно, добрую силу.

Вот бы прикоснуться к нему. Если нельзя взять, то хотя бы уж потрогать…

Шеф негромко прокашлялся. Я поспешно отвернулся от вожделенного меча и вернулся к делам насущным. А к таковым, несомненно, относился вопрос: зачем меня вообще сюда вызвали?

Кажется, сейчас все прояснится…