Звонок после полуночи - Герритсен Тесс - Страница 5

Сара в недоумении помотала головой.

– Когда он последний раз звонил вам?

– Неделю назад. Он звонил из Лондона.

– Вы уверены, что из Лондона?

– Нет. Нас соединили напрямую, поэтому я не слышала слов оператора.

– У вашего мужа имелась страховка?

– Нет. В смысле, мне про это ничего не известно. Он никогда не упоминал об этом.

– Кому-нибудь выгодна смерть вашего мужа? Я имею в виду в финансовом плане.

– Не думаю.

Ник снова нахмурился. Он скрестил руки на груди и некоторое время задумчиво смотрел в сторону. Сара поняла, что Ник перебирает в голове детали расследования, пытаясь отыскать недостающие кусочки пазла. Она сама пребывала в таком же недоумении, как и Ник. Кусочки мозаики никак не сходились, и Сара начала задумываться о том, что, возможно, Ник О’Хара прав. Она никогда по-настоящему не знала мужа. Они делили одну кровать, жили в одной квартире, но духовно никогда не были близки.

Нет, это неправда. Думать так – значит предать память о Джеффри. Сара в него верила. Почему она должна слушать этого чужого ей человека? И почему он рассказывает ей все это? Возможно, он преследует какую-то свою цель? Сара почувствовала резкую неприязнь к Нику О’Харе. Он забрасывал ее вопросами по какой-то личной причине.

– Если это все… – произнесла Сара, поднимаясь со своего места.

Ник вздрогнул и обратил к ней взгляд. Похоже, он успел забыть о ее присутствии.

– Нет, еще не все.

– Я не очень хорошо себя чувствую и хочу домой.

– У вас есть фотография вашего мужа? – неожиданно спросил Ник.

Застигнутая врасплох этой внезапной просьбой, Сара открыла сумочку и достала из кошелька фотокарточку. Она была сделана во Флориде во время их трехдневного медового месяца. Джеффри очень хорошо вышел на этом снимке. Золотистые волосы, приятные черты лица, взгляд ярко-голубых глаз устремлен прямо в объектив камеры. Джеффри улыбался. Его лицо привлекло Сару с самого начала. И причиной тому была не его красота, а сила и ум, которые отражались в его глазах.

Ник О’Хара взял фотографию и молча принялся изучать ее.

«Он полная противоположность Джеффри, – подумала Сара, наблюдая за Ником. – У Джеффри волосы золотистые, а у него – темные, Джеффри часто улыбался, а у него всегда серьезное лицо».

Над Ником словно висело грозовое облако, облако несчастья. Саре стало интересно, о чем он думает, глядя на фотографию Джеффри. На его лице плохо отражались эмоции, и, кроме выражения усталости, Сара ничего рассмотреть не смогла. Его непроницаемо-серые глаза тоже оставались бесстрастными. Ник показал фото мистеру Гринстейну, потом вернул его Саре. Та закрыла свою сумочку и взглянула на Ника.

– Почему вы задаете все эти вопросы? – спросила она.

– Я должен. Простите, но это действительно необходимо.

– Для кого? – бросила Сара. – Для вас?

– И для вас. Возможно, даже для Джеффри.

– Я не понимаю.

– Поймете, когда услышите отчет полиции Берлина.

– Он освещает еще какие-то детали?

– Да, в нем описаны обстоятельства смерти вашего мужа.

– Вы же говорили, что это был несчастный случай.

– Я сказал, это выглядело как несчастный случай. – Ник внимательно смотрел на Сару, словно боялся пропустить малейшую перемену в ее лице, малейшее движение. – Несколько часов назад, когда я говорил с мистером Корриганом, он сообщил мне о ходе расследования. Во время осмотра номера после пожара в остатках матраса была найдена пуля.

– Пуля? – изумленно переспросила Сара. – Так, значит…

Ник кивнул:

– Они думают, это было убийство.

Глава 2

Не в силах пошевелиться, не в силах делать вообще что-нибудь, Сара сидела в кресле будто фигура, высеченная изо льда.

– Я подумал, будет лучше, если вы об этом узнаете, – пояснил Ник. – Так или иначе, я должен был вам это рассказать. Потому что теперь нам нужна ваша помощь. Полиции Берлина нужна информация о вашем муже, его деятельности, недоброжелателях… за что его могли убить.

Сара испуганно замотала головой.

– Я не могу… Вернее, я просто не знаю… Боже мой, – прошептала она.

Мягкое прикосновение руки Ника к ее плечу заставило Сару вздрогнуть. Она подняла голову и посмотрела на Ника. В его глазах читалось беспокойство.

«Он боится, что я упаду в обморок, – подумала Сара. – Он боится, что меня стошнит на его красивый ковер и нам обоим станет неудобно друг перед другом».

Сара раздраженно убрала руку Ника со своего плеча. Она не нуждается в его наигранном сочувствии. Ей хотелось остаться одной… вдали от этих безликих бюрократов с их папками. Сара встала и покачнулась. Нет, она не станет падать в обморок в кабинете этого человека.

Но Ник взял ее за локоть и мягко усадил обратно в кресло.

– Пожалуйста, миссис Фонтейн. Еще одну минуту. Это все, что мне нужно.

– Отпустите меня.

– Миссис Фонтейн…

– Отпустите меня!

Резкость ее голоса, казалось, привела Ника в ступор. Он отпустил руку Сары, но от кресла так и не отошел. Сара почувствовала едва уловимый аромат его лосьона, скользнула взглядом по ременной бляшке, измятым рукавам рубашки.

– Извините, – произнес Ник. – Я не хотел оказывать на вас давление, просто я был немного обеспокоен тем, что… что…

– Чем? – Сара заглянула в его серые глаза. И то, что она в них увидела – твердость, сила, – вызвало у нее желание пересмотреть свое мнение об этом человеке и довериться ему. – Я не собираюсь падать в обморок, если вы об этом беспокоились, – сказала Сара. – А сейчас я хочу пойти домой. Пожалуйста.

– Да, конечно. Еще пара вопросов, и все.

– У меня нет на них ответов. Понимаете?

Ник помолчал, потом продолжил:

– Тогда я свяжусь с вами позже. Нам еще нужно обсудить перевозку тела.

– Ах да. Тело. – Сара поднялась с кресла, пытаясь сморгнуть выступившие слезы.

– Я попрошу нашего водителя довезти вас до дома, миссис Фонтейн. – Ник медленно, словно боясь спугнуть, приблизился к Саре. – Я сожалею о вашем муже. Правда. Если у вас появятся какие-нибудь вопросы ко мне, не стесняйтесь, звоните.

Сара знала, что Ник говорит неискренне, что на самом деле в его словах нет ни грамма сочувствия. Потому что Николас О’Хара – дипломат. Он говорит то, чему его научили. Какая бы трагедия ни случилась, всегда найдется парочка нужных фраз. Возможно, те же слова Ник говорил еще сотне вдов.

Ник ждал, когда Сара что-нибудь ответит. И она сделала то, что делают все вдовы. Взяла себя в руки. Сара пожала Нику руку и, поблагодарив его, вышла из кабинета.

– Думаешь, она знает? – спросил Тим Гринстейн.

Ник все еще смотрел на дверь, через которую только что вышла Сара Фонтейн.

– Знает что? – Ник повернулся к Тиму.

– Что ее муж был секретным агентом.

– Черт, этого даже мы не знаем.

– Ник, дружище, все это дельце попахивает шпионажем. Год назад Джеффри Фонтейна вообще не существовало. Потом его имя появляется в свидетельстве о браке, у него уже имеется номер социального обеспечения[1], паспорт и все остальное. На первый взгляд кажется, что в ФБР этого просто не заметили. Но при этом у них есть досье на этого парня с пометкой «совершенно секретно»! Или я что-то не понимаю?

– Возможно, это я что-то не понимаю, – проворчал Ник, плюхнувшись в свое кресло, и покосился на личное дело Фонтейна. Конечно, Тим прав. Дельце попахивает какой-то махинацией. Шпионаж? Международное преступление? Бывший свидетель из правительства, который боится огласки?

Кем же был Джеффри Фонтейн?

Ник опустился пониже и откинул голову на спинку кресла. Черт, как же он устал. Но у него из головы не шел этот Джеффри Фонтейн. Или Сара Фонтейн, если на то пошло.

Когда она вошла в его кабинет, Ник удивился. Он ожидал увидеть утонченную, изысканную женщину. Ее муж объездил полмира, он летал в Лондон, Берлин и Амстердам. Ник предполагал, что жена такого человека будет разряжена в пух и прах. Но в его кабинет вошло это худощавое неуклюжее создание, довольно милое, но не настолько, чтобы называться красивым. В чертах лица Сары Фонтейн было слишком много углов: высокие, острые скулы, узкий нос, квадратный лоб. И только длинные рыжевато-каштановые волосы были красивыми, даже завязанными в хвост. Очки в роговой оправе позабавили Ника. За ними прятались большие глаза янтарного цвета – пожалуй, самая красивая черта Сары Фонтейн. Ей было около тридцати лет, но из-за нежной бледной кожи она выглядела намного моложе.