Геймер - Лоскутов Александр Александрович - Страница 40

Гораздо труднее обмануть самого себя.

Современная виртуальность – мир, основанный на вере. Верь, что тебе тридцать, – и будешь выглядеть на тридцать. Верь, что ты Юлий Цезарь, – и на тебя будут оглядываться на улицах. Надо просто поверить в это… Всего лишь искренне поверить.

От всего сердца.

В конце концов, именно люди – то, что создает виртуальность.

Компьютер – всего лишь машина. Нейрошлем – кучка металла и кремния. Профиль – набор цифр. Информацию о внешнем облике он в себе не содержит – слишком много бесценных мегабайт она занимает. Да и не нужно это никому. Все равно на свете вряд ли найдется много людей, которые, глядя в зеркало, не смогут узнать в нем себя.

Важнейшее свойство любого разума – идентификация собственного Я. Область «системных данных» в подсознании каждого человека. Именно оттуда входной фильтр игры берет информацию о реальном возрасте потенциального игрока. И заставить его обмануться…

Скажем так, люди, способные это сделать, редко ходят по сети. Обычно они заняты другими делами и коротают свое время в комнатах с мягкими стенами под постоянным наблюдением широкоплечих санитаров.

Так что все, что ты говоришь, Снифф…

– Врешь ты все, парень. Врешь и не краснеешь. Нейроидентификацию обойти невозможно.

– Зуб даю, – оскорбился Снифф. – Не вру я. У меня просто анонимайзер есть!

Секунда ошеломленной тишины. Потом Макс беззвучно застонал: ну вот, теперь этот младенец приплел сюда еще и местный фольклор. Вообще, количество ходящих по сети легенд не поддается даже приблизительному подсчету – что только под большим секретом не вешают друг другу на уши разные ламеры! Но три байки можно выделить особо. Они пришли еще из довиртуальной эпохи, и вряд ли в сети найдется хоть один человек, который бы их не слышал: байка о заблудившихся в сети людях, слухи о существовании оружия, которым из виртуальности можно убить человека, и басни о том, что спецслужбы давно уже контролируют всю сеть и помаленьку сливают информацию напрямую с мозга каждого посетителя виртуальности. В последнее время в дополнение к этой классике стала популярной еще одна легенда – об анонимайзере, приборе, подавляющем нейроидентификацию и позволяющем обходить любую, даже самую дотошную, проверку. Мечта любого хакера… Надо ли говорить, что никто и никогда лично этого устройства не видел, но у всех есть друзья и друзья друзей, которые, «видали и пользовались»…

– Анонимайзер… – глубокомысленно кивнул Рыжик. – Ну да. Это, конечно, все объясняет.

– Я не вру!

– Конечно нет! У тебя дома есть анонимайзер, я верю… Как он хоть выглядит-то?

– Маленькая железная коробочка. К нейрошлему подключается. Покрашена в серый, на крышке какой-то номер через трафарет выбит, две кнопки и три лампочки…

– Интересная штука… На радиорынке купил? Почем?

– Папа принес!

– А папа у нас не иначе как крутейший хакер современности? Или контрразведчик в генеральском чине?

– Я не вру!

Все, пора это прекращать, а то сейчас подерутся. Рыжика, конечно, можно понять, но пацан и так уже на взводе.

– Хватит! – Макс резко рубанул ладонью воздух. – К черту все анонимайзеры, мне от них ни тепло, ни холодно. Лучше скажите, почему это мы все еще сидим здесь и теряем время?

Молчание. Макс обвел взглядом своих притихших соратников. Никто не отозвался.

– Выходим. Кому надо в реал – ну там побрызгать в лицо водичкой или «Антипохмелина» глотнуть – пять минут. Дольше ждать не буду.

Недовольный комментарий Рыжика, похожий на «А куда ж ты денешься, один, что ли, попрешься?», Макс предпочел пропустить мимо ушей. Сам он покидать виртуальность не собирался. Нет, только не сейчас, когда этот Снифф сидит всего в двух шагах. Мальчишка, конечно, но мало ли что у него на уме. Вон и ножичек на поясе болтается, а спящего ткнуть много ума не надо. И то, что он полночи вокруг лагеря крутился, еще ничего не значит. Может быть, просто защитного круга боялся… И правильно делал, что боялся, – тех, кто уровнем невысок, такая магия сжигает прямо на месте. Так что…

– Эхм… – Снифф осторожно потянул Макса за рукав. – Бродяга?

– Что? – Оборачиваясь, Макс уже знал, что за этим последует.

– Можно я с вами пойду?

Ну вот, старая песня… Как же это все не вовремя. Башка и так трещит.

– Нет.

– Но почему?

– Просто нет. И все.

– А действительно, почему «нет»? – Макс резко обернулся. За спиной, опираясь на меч, стояла Мэриэн. – Давай возьмем парня, хуже все равно не будет.

– Еще как будет! Если нас с ним засекут, огребем неприятностей по самые уши. Вылетим все с черной меткой – и прости-прощай мой выигрыш!

– ТВОЙ выигрыш?

– Да, мой. – Макс, не моргнув, выдержал направленный на него взгляд. – Про пари с Карелом не забыла?

Мэриэн пожала плечами:

– Сам дурак. А на мальчишке не отрывайся, нечего ему здесь одному болтаться.

– Никак материнский инстинкт проснулся? – съязвил Макс. Настроение, и без того не слишком хорошее, быстро катилось к откровенно отвратительному. Хотелось плюнуть на всю эту игру, вернуться домой, завалиться на диван и спать, спать, спать…

Мэриэн долго смотрела на Макса, пока он наконец не отвел взгляд.

– Бродяга, ты хочешь, чтобы мы с тобой поссорились?

– Ну… – Макс поперхнулся и закашлялся. – А почему ты его защищаешь? Кой черт он нам сдался? Впереди еще триста километров через эти горы, и я готов спорить, что он сдуется уже на первом десятке, будет отставать, а потом, не дай бог, придется его тащить. Зачем мне лишняя обуза? А в бою что с ним делать прикажешь? Да его же запросто прихлопнет первый же встречный гоблин!

– Не прихлопнет! Я умею драться! У меня уровень…

Макс отмахнулся.

– Если ты так думаешь, то чего боишься? – спросила Мэриэн. – Пусть идет с нами – до первого встречного гоблина. Зато потом уже никаких споров – все по справедливости.

– Да? И сколько мне придется ждать этого гоблина? Как мы вообще можем ему доверять? Может, он только и ждет момента, чтобы засадить нож нам в спины!

Мэриэн подняла бровь:

– Бродяга, ты уж будь, пожалуйста, последовательным. Сначала говоришь, что с парнем элементарно может расправиться даже самый слабый противник, и тут же начинаешь утверждать, что опасаешься его сам… Никогда не думала, что маг-воин восемнадцатого уровня вдруг испугается одиннадцатилетнего подростка.

– Даже подросток легко может убить, если выберет правильное время! Например, ночью во время дежурства, когда все остальные спят.

– Ну это легко: ты просто не оставляй его на дежурство…

– Пацана тоже можно понять, – глядя куда-то в сторону, неожиданно вмешался Ворон. – С ним никто не хочет иметь дело, а один он вряд ли далеко уйдет.

Они все сговорились, что ли! Не понимают разве, чем это чревато? Или просто хотят, чтобы «Эрганор» стал могильным камнем на карьере игрока Бродяги? И ладно, если только на карьере.

– А ты что скажешь? – окликнул Макс копающегося в своем рюкзаке Рыжика. Тот пожал плечами:

– Да мне-то какая разница. Пусть идет, если хочет.

Спорить дальше не было уже ни сил, ни желания.

– Ладно. – Макс обреченно вздохнул. – Ладно. Поступайте как знаете. Все равно вся эта игра уже давно катится в тартарары…

Он медленно откинулся назад. Под лопатку тут же безжалостно впился острый осколок гранита… Ну и черт с ним, ну и пускай, если ему так нравится! Хотелось просто закрыть глаза и лежать здесь, чувствуя, как касаются лица первые, осторожные лучи солнца. Сплошной покров туч медленно отступал на север… Похоже, погода меняется. Наверное, программисты «Эрганора» решили в честь праздника порадовать игроков теплыми солнечными деньками… Неважно. Просто лежать и ни о чем не беспокоиться.

И плевать на все эти тысячи! В конце концов, на одних только деньгах мир клином еще не сошелся…

Приближающиеся звуки шагов. Макс неохотно приоткрыл глаза. Рыжик.

– Тебя ждем, – после короткой паузы сказал лекарь. – Идешь?