В поисках Совершенства - Лосада Изабель - Страница 37

– Я тебя знаю. В прошлой жизни я убил тебя. Я заколол тебя ножом в спину.

Она ничего не рассказала ему о своем страхе и о том, что прятала ножи, когда он здесь появился.

Этот случай убедил ее в том, что прошлые жизни – это правда.

В шесть часов вечера я пошла в супермаркет, потому что отчаянно нуждалась в чем-нибудь знакомом, привычном и вредном для меня.

Упражнение в воскресенье утром заключалось в том, что мы учились быть проводниками в «возвращениях» друг друга. Нам раздали листы бумаги с подробными инструкциями, как вести человека по его истории. Кроме Роджера, присутствовали четверо квалифицированных ассистентов на случай, если кому-то потребуется помощь.

Основной принцип заключался в том, чтобы спрашивать, что происходит, а не «почему ты здесь?». Вопросы «почему?» мешают ощущениям и возвращают человека обратно. Проводник не должен требовать, чтобы «возвращенный» говорил: «Я думаю, это как-то связано со страхом перед ведьмами, характерным для того века». Мы должны были спрашивать: «Что происходит дальше!», чтобы человек заново смог пережить события, что-нибудь вроде: «Теперь они привязывают меня к стулу» или «они меня утопят». Нам велели давать команды. На вопросы вроде: «Хотите продвинуться еще немного вперед во времени, в комнату пыток?» вряд ли можно получить полные энтузиазма ответы: «О да, с удовольствием!»

Моя партнерша нарисовала картинку, похожую на рекламу отдыха на тихоокеанском острове. Заголовок гласил: «Жизнь в раю». Мне стало ужасно завидно, и я подумала, правильно ли она поняла задание. Я начала задавать ей вопросы, и мне описали теплый песок, пляж, то, как она собирает дары природы, чтобы накормить мужа и ребенка. Просто какая-то волшебная сказка.

– Сколько вам лет? – спросила я.

– Около восемнадцати, и я так счастлива. У меня есть дочь. Мой муж – рыбак.

Интересно, что будет дальше?

– Давайте продвинемся немного вперед, к важному событию, – предложила я. – Один, два, три...

Я не успела задать ей ни одного вопроса. Она уже бежала на пляж – ее ребенок оказался в воде, и она пыталась спасти его, но утонула сама.

– Все вокруг только синее, просвечивающее синее. Я знаю, что не успею добраться до нее вовремя. Я не смогла. – Она лежала на одеяле, и по ее щекам струились слезы.

– Так вы обе умерли? – спросила я. – А ваш муж? Что случилось с ним?

– Мне все разно. Я теперь дух, и я ищу душу моей дочери. Вот она. Она бежит ко мне. Обнимает меня. Так странно – ведь у нас больше нет тел, и все-таки я чувствую, как обнимаю ее. Она говорит, что я не виновата.

Она продолжала тихонько всхлипывать. Я отложила в сторону инструкции и решила, что сама знаю, о чем спросить.

– Вы должны сказать ей еще что-нибудь?

– Да, что мне очень жаль.

Она продолжала разговаривать с дочерью в мире духа, а здесь, на Холлоуэй-роуд, я просто смотрела и ждала. Наконец она договорила и открыла глаза.

– Что-нибудь из этого привязывает вас к сегодняшней жизни? – невинно спросила я.

– Вода. Возможность утонуть. Я этого не осознавала. Я всегда иррационально боялась опустить голову под воду. Так сильно, что даже под душем не могу стоять. О Господи! Я всегда знала, что я слишком заботливая мать и слишком опекаю детей. Разве не странно?

Во время ленча я увидела, что Роджер в одиночестве сидит в приемной. Он ждал «женщину с «Би-Би-Си», которая пришла слишком рано. Ее попросили вернуться к назначенному часу, но она вообще исчезла. Я ухватилась за возможность задать ему свои вопросы, и села рядом. Он угостил меня клубникой.

Я сказала ему, что встреча с ним стала для меня приятным сюрпризом после суровости его книги, и, как подросток-фанат, попросила его расписаться на книге.

– А каким образом со всем этим соотносится Бог? – спросила я, желая выяснить, верит ли он, что за всей этой кармической неразберихой есть и направляющая любовь.

– Все это и есть любовь, – улыбнулся он. – Но я не думаю, что Господь вмешивается сюда. Господь – выше личного.

– А как же тогда монашки, которые посвящают всю свою жизнь молитвам? Или они просто передают миру хорошие вибрации?

– Я когда-то собирался стать священником... – сказал он. – Вы читали Саймона Вейля?

Я не читала.

Тут появилась женщина с «Би-Би-Си».

– Последний вопрос, – взмолилась я.

– Да?

– Правда ли, по вашему мнению, что в этой жизни мы встречаем людей, которых знали в прошлых жизнях?

– Закон духовной вселенной – это закон притяжения. Это мы и имеем в виду, когда говорим о родственных душах.

Тут его увели, а я съела три печенья с джемом и приготовилась к послеобеденному сеансу.

Я лежала на одеяле, а моя партнерша говорила:

– Посмотрите себе на ноги. Во что вы обуты?

– Я босиком. Ноги почернели от грязи и кровоточат. Кажется, у меня какое-то кожное заболевание. Ноги кровоточат, кожа очень сухая и болит. Я вообще больна. Все тело онемело и болит.

– Что вы делаете?

– Я должна приготовить еду, но готовить не из чего. Я разгневана и возмущена – все мужчины ушли и оставили меня с детьми. Я умираю с голоду, я в отчаянии. Я не могу справиться сама. Дела идут все хуже и хуже. Еды не осталось. Я больше не могу.

– Что происходит дальше?

Я увидела, что выхожу на поиски мужчин. Один или двое из них – отцы оставленных со мной детей. Кажется, я ищу целую группу мужчин. Одного из них я люблю, но он всегда обращался со мной плохо.

– Я ищу их.

– Нашли?

– Да. Я умоляю их о помощи, но они презирают меня. Возможно, они относятся ко мне с отвращением из-за кожного заболевания. Они говорят, что я сумасшедшая. Тот, кого я люблю, тащит меня обратно, ухватившись за одежду. Он в бешенстве. Он не бьет меня, но дергает и толкает. Он,– отец одного из моих детей, зачатого без любви. Я не понимаю. Я просто хочу любить его. Я не старая женщина. Мне всего лет тридцать пять, но я сгорбленная и больная.

– Что происходит дальше?

– Он швыряет меня в амбар, к детям, и запирает дверь. Потом все мужчины садятся верхом и уезжают. Я колочу в дверь. Я хочу, чтобы он услышал меня. Чтобы хоть кто-нибудь услышал меня. Я не могу выбраться. Дети плачут.

– Продвинемся немного вперед и посмотрим, что случилось. Один, два, три...

– Я лежу на земле. Я очень ослабла. Я уже несколько дней без воды. Двое детей умерли. Третий стонет, но я ничем не могу ему помочь. Я все еще смотрю на дверь. Не думаю, чтобы они собирались убить нас. Думаю, они рассчитывали, что кто-нибудь придет и выпустит нас. А может быть, они знали, что мы все равно умрем. Но я все еще жду. Я не могу не надеяться.

– Давайте посмотрим, пришел ли кто-нибудь. Продвинемся во времени еще немного вперед.

– Нет, никто не пришел. Я уже умерла. Какое-то время моя душа ждет в теле – вдруг кто-нибудь придет – даже после смерти. Но никого нет. Я думаю, может быть, их всех убили, поэтому отправляюсь на поиски. Из мира духа я вижу, как они все пьют в какой-то таверне. Они вообще про нас не думают. И он не думает, тот, кого я любила. Он ничего не понял.

– Давайте продвинемся еще немного вперед, до его смерти. Видите – теперь он стоит перед вами?

– Он улыбается. Он спрашивает: «Ты сможешь простить меня?». Я в смятении. Я хочу его простить, но даже моя душа не знает, как это сделать.

И тут, всматриваясь внутренним взором в лицо, я поняла, что оно знакомо мне. Улыбка, глаза... я узнала одного американца из своей жизни. Того самого, что ушел от меня, бросил меня. И я растерялась, потому что не понимала, в какой временной зоне нахожусь и с кем разговариваю. Я попыталась вернуться к предыдущей сцене и ответить на вопрос, могу ли я его простить. Я беспомощно стояла перед ним. Было бы так просто сказать эти слова, но я понимала, что этого недостаточно. Он взял меня сексуально, но без любви. Я родила его детей, а он убил меня своим пренебрежением. И детей тоже. Как я могу простить все это?