Чары Платона - Поппер Карл Раймунд - Страница 62

которые казались не относящимися к делу, оказываются ясными

нами ключевым фрагментом. По этой и другим причинам50

и взаимосвязанными. Например, не вызывает сомнений, что

можно обоснованно предположить, что, когда Платон говорил о

«Государство» Платона, полное намеков на его современников и

распространенном среди людей зле, он имел в виду теорию, с

проблемы того времени, было задумано скорее как актуальный

которой его читатели предварительно уже в достаточной

политический манифест, а не как теоретический трактат. «Мы

степени ознакомились, а именно — теорию, согласно которой

совершенно заблуждаемся относительно Платона, — говорит А.

благоденствие государства, в конечном счете, зависит от

Е. Тейлор, — если забываем, что «Государство» — это не просто

«природы» отдельных членов правящего класса, а их природа, набор теоретических споров о правительстве... но серьезный

так же как природа их сословия или потомков, в свою очередь, проект

практического

преобразования,

предложенный

подвергается угрозе индивидуалистического образования и, афинянином... который, как Шелли, захвачен "страстью

что еще важнее, вырождения сословия. Содержащийся в

переустройства мира"»53. Несомненно, это так, и из этого

замечании Платона ясный намек на проти-

замечания мы можем заключить,

196

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ПЛАТОНА

ГЛАВА 8. ФИЛОСОФ КАК ПРАВИТЕЛЬ

197

что, описывая правителей-философов, Платон имел в виду

некоторых современных ему философов. Однако в пору на

чтобы кормчий просил матросов подчиняться ему или чтобы

-

писания «Государства» в Афинах было лишь три выдающихся

мудрецы обивали пороги богачей... Естественно как раз об-

человека, которые могли быть названы философами: Анти

ратное: будь то богач или бедняк, но, если он заболел, ему

-сфен,

Исократ и сам Платон. Если при анализе «Государства» иметь в

необходимо обратиться к врачам; а всякий, кто нуждается в

виду это обстоятельство, то сразу станет ясным, что значительная

подчинении, должен обратиться к тому, кто способен пра-

часть платоновского обсуждения особенностей

вить. Не дело правителя просить, чтобы подданные ему

правителя

подчинялись, если только он действительно на что-нибудь

-философа — часть, явно выделенная Платоном, —

содержит намеки на личности. Этот отрывок начинается54 с

годится». Как не услышать в этом фрагменте отзвук безмерной

очевидного намека на Алкивиада, а заканчивается открытым

личной гордости? Вот я, говорит Платон, ваш естественный

упоминанием одного имени (Феага) и ссылкой «Сократа» на самого

правитель — правитель-философ, который знает, как

себя55. Вывод, к которому приходит здесь Платон, состоит в том, править. Если вы нуждаетесь во мне, приходите, и если вы

что лишь немногие могут быть названы истинными

будете настаивать, возможно, я соглашусь вами править. Но я

философами, соответствующими званию правителя

вас не буду об этом просить.

-философа.

Благородный по рождению Алкивиад, подходящий на эту роль, Верил ли он, что они придут? Подобно другим великим

осиротил философию, несмотря на попытки Сократа спасти его. На

литературным произведениям, «Государство» отражает испы-

одинокую и беззащитную философию заявляли свои права и

тываемые его автором радостные и нелепые надежды и

вовсе недостойные ее истцы. В конце концов, «остается совсем

сменяющие их периоды отчаяния59. По крайней мере иногда

малое число людей, ... достойным образом общающихся с

Платон надеялся, что афиняне придут к нему, привлеченные

философией». Опираясь на полученные нами выводы, можно

успехом его работы и славой о его мудрости. Затем он вновь

было бы ожидать, что «недостойные истцы» —

чувствовал, что лишь побуждает их к яростным нападкам и

это Антасфен,

Исократ и их школа, и что они —

навлекает на себя «рокочущую волну насмешек и бесславия», а, те самые люди, которых Платон

в процитированном ключевом фрагменте требовал «в

быть может, даже смерть.

обязательном порядке отстранять». Действительно, имеются

Был ли он тщеславен? Он тянулся к звездам, к

некоторые независимые свидетельства в пользу такой гипотезы56

богоподо-бкю. Иногда я спрашивал себя, нельзя ли объяснить

.

Точно так же мы могли бы ожидать, что в «небольшое число

восторги по поводу Платона отчасти тем, что он выразил тайные

достойных» включен Платон и, вероятно, некоторые его друзья

мечты многих60? Даже тогда, когда он выступает против

тщеславия, мы не можем избавиться от чувства, что именно

(возможно, Дион). И на самом деле, продолжение данного

фрагмента почти не оставляет сомнений в том, что Платон здесь

тщеславие его вдохновляет. Философ не тщеславен, уверяет

говорит о себе: «Все вошедшие в число этих немногих ...

нас Платон61: ведь «менее стремятся к власти те, кому

довольно видели безумие большинства, а также и то, что в

предстоит править». Объясняется это тем, что статус

государственных делах никто не совершает, можно сказать, философа очень высок. Он, общавшийся с божеством, может

ничего здравого и что там не найти себе союзника, чтобы с ним

спуститься с высот к смертным, жертвуя собой ради интересов

вместе придти на помощь правому делу и уцелеть, —

государства. Он не стремится придти, но он готов это сделать

напротив,

если человек, словно очутившись среди зверей, не пожелает

как естественный правитель и спаситель. Он нужен простым

сообща с ними творить несправедливость, ему не под силу будет

смертным. Без него государство погибнет, так как лишь он

управиться одному со всеми дикими своими противниками, и, один знает секрет его сохранения — как задержать

прежде чем он успеет принести пользу государству или своим

вырождение.

друзьям, он погибнет... Учтя все это, он сохраняет спокойствие и

Мне кажется, что идея верховной власти правителя-фи-

делает свое дело. .»57

лософа служит ширмой стремлению к власти Платона. Пре-

Эти горькие и совсем несократовские58 слова

выражают сильное негодование и, конечно, принадлежат не

красный портрет верховного правителя — это автопортрет.

Сократу, а самому Платону. Однако, чтобы оценить это личное

Сделав это поразительное открытие, мы можем по-новому

признание во всем объеме, его следует сравнить со следующим: взглянуть на этот внушающий трепет автопортрет, и если мы

«Ведь неестественно,

сможем взять на вооружение небольшую порцию сократовской

иронии, возможно, этот портрет не покажется нам столь

ужасающим. Мы различим в нем человеческое, слишком

человеческое. Возможно, мы даже почувствуем некоторую

198

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ПЛАТОНА

жалость к Платону — человеку, который, вместо того, чтобы

Глава 9. ЭСТЕТИЗМ, УТОПИЗМ И

стать первым царем философии, стал ее первым профессором, ИДЕЯ СОВЕРШЕНСТВА

человеку, не осуществившему свою мечту —

царственную

идею, созданную по его собственному образу. Вооружившись

Сначала все надо уничтожить. Вся наша

порцией иронии, мы, возможно, увидим, что история Платона

имеет печальное сходство с невинной и бессознательной

проклятая цивилизация должна исчезнуть, сатирой на платонизм —

прежде чем мы сможем привнести в этот мир

с историей «Безобразной таксы» по

имени Тоно, создавшей по своему образу царственную идею

порядочность.

«Великой собаки» (однако впоследствии, к счастью, обнару