Капитан Панталеон и Рота Добрых услуг - Льоса Марио Варгас - Страница 44

— Да, она пишет мне каждую неделю. Живет у сестры Чичи, в Чиклайо. — Капитан Пантоха пересчитывает змей — Йакумама, или Мать вод, Черный удав, Мантона, Сачамама, или Мать сельвы. — Я на Почу не обижаюсь, я ее понимаю. Моя миссия оказалась для нее слишком тяжелой. Ни одна честная женщина такого не вынесла бы. Что вы смеетесь? Я не шучу, Бакакорсо.

— Простите, но все равно это звучит смешно. — Лейтенант Бакакорсо закуривает сигарету, лейтенант Бакакорсо выдыхает дым меж прутьев, в клетку птицы Паукар, читает: «Подражает пению всех птиц, смеется и плачет, как ребенок». — Вы такой щепетильный в вопросах морали, просто помешаны на нравственности, а слава у вас самая худая, какую только можно представить. В Икитосе все, как один, считают вас закоренелым преступником.

— Как же ей было не уйти, сеньора, не будьте слепой. — Алисия отдает моток шерсти сеньоре Леонор, Алисия сматывает шерсть в клубок, вяжет. — Матери запирают своих дочерей на ключ, стоит вашему Пантосику показаться на улице, крестятся и заклинают, как нечистую силу. Знайте же и посочувствуйте Поче.

— Думаете, я этого не знаю? — Капитан Пантоха развлекается, бросая корм живописным рыбкам, капитан Пантоха смотрит, как отсвечивает и переливается красками неоновая Тетра. — Армия этим заданием сослужила мне дурную службу.

— Видя, с каким пылом вы трудитесь, никому и в голову не придет, что вы переживаете. — Лейтенант Бакакорсо разглядывает прозрачную синюю Тетру, лейтенант Бакакорсо смотрит на чешуйчатого Мойщика стекол, на прожорливую Пиранью. — Да, знаю, у вас высоко развито чувство долга.

— Первые два патруля возвратились, мой генерал. — Полковник Петер Касауанки встречает группы у ворот казармы, полковник Петер Касауанки поздравляет их, угощает пивом, утихомиривает кричащих пленников, велит запереть их в караульном помещении. — Захватили полдюжины фанатиков, один из них — с приступом лихорадки. Все они присутствовали на распятии старухи в селении Второе мая. Оставить их здесь, передать полиции или отправить в Икитос?

— Послушайте, Бакакорсо, вы до сих пор не сказали, зачем вы назначили мне встречу в этом музее. — Капитан Пантоха измеряет взглядом Пайче, Самую Большую Пресно-водную Рыбу из Всех Известных в Мире Рыб.

— Чтобы здесь, среди рептилий и членистоногих, сообщить вам плохую новость. — Лейтенант Бакакорсо окидывает равнодушным взглядом Угря, Ската, Чарапу, или Водяную черепаху. — Скавино желает срочно видеть вас. Ждет в штабе к десяти. Будьте осторожны, предупреждаю, он мечет громы и молнии.

— Только импотенты, евнухи и сексуально апатичные лица могут желать, — Синчи завывает и смолкает, прерываемый арпеджио, Синчи декламирует, негодует, — чтобы бесстрашные защитники Родины, которые, жертвуя собой, служат на дальних границах, жили бы в целомудрии, как вдовцы.

— Для меня у него всегда одни громы и молнии. — Капитан Пантоха выходит на набережную, капитан Пантоха смотрит на реку, сверкающую под убийственным солнцем, на моторные лодки и плоты, входящие в Вифлеем. — А из-за чего он сейчас разошелся, не знаете?

— Из-за проклятой вчерашней передачи «Говорит Синчи». — Генерал Скавино не отвечает на приветствие, генерал Скавино не предлагает садиться, ставит пленку, включает магнитофон. — Этот прощелыга говорил только о вас, одному вам посвятил получасовую программу. Вы считаете, это пустяки, Пантоха?

— Неужели наши мужественные солдаты должны предаваться пагубному для организма пороку? — Синчи сомневается, Синчи пританцовывает в ритме вальса «Контаманина», ждет ответа, вопрошает снова: — Вернуться к детскому греху самоудовлетворения?

— Передача «Говорит Синчи»? — Капитан Пантоха слушает, как трещит, заикается, спотыкается пленка, капитан Пантоха смотрит, как генерал Скавино вытаскивает бобину, щелкает по ней, нажимает на все подряд кнопки. — Неужели, мой генерал? Он снова напал на меня?

— Он защищал вас, он снова защищал вас. — Генерал Скавино обнаруживает, что выскочила вилка, генерал Скавино бормочет: «Чушь какая», наклоняется, снова включает магнитофон. — А это в тысячу раз хуже, чем если бы он на вас нападал. Не понимаете? Он выставляет на посмешище и пятнает Сухопутные войска.

— Я выполнил все в точности, мой генерал. — Полковник Максимо Давила разговаривает с интендантом, полковник Максимо Давила делает ревизию продуктового склада, вместе с сержантом-поваром составляет меню. — Однако возникла серьезная продовольственная проблема. Если я буду кормить всех пятьдесят арестованных фанатиков, то придется урезать рацион солдатам. Не знаю, что и делать, мой генерал.

— Я ему строго-настрого запретил даже называть мое имя. — Капитан Пантоха видит, как загорелась желтая лампочка, как закрутились бобины, капитан Пантоха слышит металлический щелчок, отзвук, приходит в ярость. — Я не понимаю, уверяю вас, что…

— Молчите и слушайте. — Генерал Скавино приказывает, генерал Скавино скрещивает руки на груди, закидывает ногу на ногу, смотрит на магнитофон с ненавистью. — Мерзость, да и только.

— Правительству следовало бы наградить сеньора Пантоху орденом Солнца. — Синчи разражается, Синчи рассыпает блестки между Мылом «Люкс» с Замечательной Отдушкой, Кока-колой, дарящей Свежесть и Отдых, и Помадой «Чарующая улыбка», нагнетает напряжение, требует. — За достойный восхищения труд на поприще удовлетворения интимных потребностей Часовых Перу.

— Моя супруга слушала передачу, и дочерям пришлось потом приводить ее в чувство нюхательными солями. — Генерал Скавино выключает магнитофон, генерал Скавино, заложив руки за спину, мерит шагами кабинет. — Своими проповедями он делает из нас шутов гороховых в глазах всего Икитоса. Разве я не приказывал принять меры к тому, чтобы не трогали Роту добрых услуг?

— Заткнуть рот этому типу могут только деньги или пуля. — Панталеон Пантоха слушает радио, Панталеон Пантоха видит, как рабочие единицы собирают чемоданчики, как Чучупе поднимается на «Далилу». — Прибить его — хлопот не оберешься, придется дать на лапу. Сходи, Чупито, скажи ему. Пусть чешет сюда, чем скорей, тем лучше.

— Вы хотите сказать, что часть бюджета Роты добрых услуг тратите на подкуп журналистов? — Генерал Скавино оглядывает его с головы до ног, генерал Скавино раздувает ноздри, морщит лоб, обнажает зубы. — Очень интересно, капитан.

— Они все у меня, все, кто распинал унтер-офицера Миранду. — Полковник Аугусто Вальдес шлет во все стороны патрульные группы, полковник Аугусто Вальдес удваивает часы караульной службы, отменяет отпуска и увольнительные, изматывает, озлобляет своих людей. — Да, он опознал большинство. Беда в том, что мы все силы бросили на «братьев» и совсем обнажили границу. Я знаю, опасности нет, но, если бы враг задумал вдруг напасть, он добрался бы до Икитоса за один переход, мой генерал.

— Нет, не из бюджета, бюджет — дело святое. — Капитан Пантоха видит, как в нескольких сантиметрах от генеральской головы по подоконнику пробегает мышонок. — У вас есть копии всех наших счетов, можете проверить. Из собственного жалованья. Приходится ежемесячно жертвовать пятью процентами своих доходов, чтобы заставить этого шантажиста молчать. Не понимаю, почему он так поступил.

— Из профессиональной щепетильности, нравственного негодования, человеческой солидарности, друг Пантоха. — Синчи входит в интендантский центр, хлопнув дверью, Синчи, как шквал, взлетает по лестнице на командный пункт, пытается обнять сеньора Пантоху, сбрасывает пиджак, садится на стол, смеется, грохочет, разглагольствует. — Ибо не могу выносить, что есть еще у нас в этом городе, где мать произвела меня на свет, люди, которые недооценивают ваш труд и вешают на вас всех собак.