Красная книга - Юнг Карл Густав - Страница 13

Но глубочайший Ад это когда вы понимаете что Ад это также не Ад, но радостные Небеса, не Небеса в себе, но Небеса в этом отношении, и в этом отношении Ад.

Это есть двусмысленность Бога: он рожден из темной двусмысленности и поднимается к сверкающей двусмысленности. Недвусмысленность это простота и она приводит к смерти.141 Но двусмысленность это путь жизни.142 Если левая ступня не двигается, тогда двигается правая, и вы движетесь. Бог желает этого.143

Вы говорите: Христианский Бог это недвусмысленность, он есть любовь.'44 Но что более двусмысленно чем любовь? Любовь это путь жизни, но ваша любовь только на пути жизни если у вас есть левое и правое.

Нет ничего легче чем играть в двусмысленность и ничего более трудного чем жить двусмысленностью. Тот кто играет это ребенок; его Бог стар и умирает. Тот кто живет тот пробужден; его Бог молод и продолжает жить. Тот кто играет прячется от внутренней смерти. Тот кто живет чувствует движение вперед и бессмертие. Таким образом оставьте игру игрокам. Дайте упасть тому что должно упасть; если вы остановите это, это уничтожит вас. Есть истинная любовь которая не касается себя с соседями.145

Когда герой был убит и смысл был признан в абсурде, когда все напряжение обрушилось вниз из беременных туч, когда все стало трусливым и смотрело на собственное спасение, я осознал рождение Бога.146 Противостоя мне, Бог погрузился в мое сердце когда я был смущен насмешкой и поклонением, горем и смехом, "да" и "нет".

Он поднялся из слияния вместе двоих. Он был рожден как ребенок из моей собственной человеческой души, которая зачала его с сопротивлением как девственница. Так это относится к образу которые древние дали нам.147 Но когда мать, моя душа, была беременна Богом, я не знал этого. Даже казалось мне как будто моя душа была Богом, хотя он жил только в ее теле.148

И таким образом метафора древних выполнена: Я преследовал свою душу чтобы убить ребенка в ней. Поскольку я также худший враг моего Бога.149 Но я также понял что выбор моей вражды был сделан в Боге. Он есть насмешка, ненависть и злость, так как это также путь жизни.

Я должен сказать что Бог не должен приходить в существо перед тем как герой убит. Герой как мы понимаем его стал врагом Бога, так как герой это совершенство. Боги завидуют совершенству человека, потому что совершеннству не нужны Боги. Но поскольку никто не совершенен, нам нужны Боги. Боги любят совершенство потому что это всеобщий путь жизни. Но Боги не с тем кто желает быть соверщенным, потому что он имитация совершенства.150

Имитация была путем жизни когда людям все еще был нужен героический прототип.15' Обезьяний способ это путь жизни для обезьян, и для человека пока он как обезьяна. Человеческое обезьянняченье продолжается ужасно долго, но прийдет время когда отпадет кусок этого обезьянняченья от людей.

Это будет время спасения и мира, и вечный огня, и произойдет искупление.

Не будет больше героя и никого кто сможет имитировать его. Потому что с этого времени и впредь вся имитация будет проклята. Новый Бог высмеивает имитацию и последователей. Ему не нужны имитаторы и ученики. Он вынуждает людей через себя. Бог это его собственный последователь в человеке. Он имитирует сам себя.

Мы думаем что есть одиночество внутри нас и общинность снаружи нас. Общинность снаружи нас относится к внешнему, в то время как одиночество относится к нам. Мы одиноки если мы внутри себя, но общинны в отношении того что снаружи нас. Но если мы снаружи нас самих, то мы одиноки и эгоистичны в общинном. Наше я страдает от нужды если мы снаружи нас самих, и таким образом оно удовлетворяет свои нужды общинностью. Следовательно, общинность искажается в одиночество. Если мы внутри себя, мы воплощаем свои нужды, мы проветаем, и через это мы осознаем нужды общины и можем воплощать их.'52

Если мы поставим Бога снаружи нас, он оторвет нас от себя, так как Бог сильнее чем мы. Наше я падает в лишения. Но если Бог двигается внутрь себя, он схватывает нас из того что снаружи нас.153 Мы прибываем к одиночеству внутри самих себя. Так Бог становиться общинным в отношении того что снаружи нас, но единственным в отношении к нам. Ни у кого нет своего Бога, но все есть у моего Бога, включая меня. У Богов всех отдельных людей всегда есть все другие люди, включая меня. Таким образом это всегда только один Бог вопреки его множественности. Ты пребываешь к нему в себе и только через тебя самого схватывающего тебя. Это схватывает тебя в развитии твоей жизни.

Герой должен пасть ради нашего искупления, так как он модель и требует имитации. Но измерение имитации осуществлено.154 Мы должны примириться с одиночеством внутри себя и с Богом снаружи нас. Если мы войдем в это одиночество, тогда начнется жизнь Бога. Если мы внутри себя, тогда пространство вокруг нас свободно, но заполнено Богом.

Наши отношения с людьми идут через эту пустоту и также через Бога. Но ранее они прощли через эгоизм так как мы были снаружи себя. Таким образом дух предсказал мне что холод внешнего пространства распространится по земле.155 Этим он показал мне образно что Бог встанет между людьми и будет подстегивать каждого кнутом ледяного холода к теплу их собственного монашеского очага. Потому что люди были рядом сами с собой, в экстазе как безумцы.

Эгоистическое желание в конечном счете желает себя. Вы находите себя в вашем собственном желании, так что не говорите что желание тщетно. Если вы желаете себя, вы производите божественного сына в ваших обьятиях с самим собой. Ваше желание это отец Бога, ваше я это мать Бога, но сын это новый Бог, ваш господин.

Если вы принимаете ваше я, тогда это предстанет для вас как будто мир стал пустым и холодным. Приходящий Бог пойдет в эту пустоту.

Если вы в своем одиночестве, и все пространство вокруг вас стало холодным и бесконечным, тогда вы далеко удалились от людей, и в тоже время вы пришли ближе к ним как никогда раньше. Эгоистоичное желание только видимо привело вас к людям, но в реальности оно увело вас далеко от них и в конечном счете к себе самому, что для вас и для других было наиболее отдаленным. Но сейчас, если вы в одиночестве, ваш Бог ведет вас к Богу других, и через это к подлинному соседу, соседу вас самих себя в других.

Если вы в самом себе, вы осознаете вашу неспособность. Вы увидите как мало вы способны имитировать герев или самому быть героем. Таким образом вы сами больше не будете вынуждать других страновится гнроями. Как и вы, они страдают от неспособности. Неспособность, также, хочет жить, но она свергнет ваших Богов.