Назад к Мафусаилу - Сухарев Сергей Леонидович - Страница 60

Посол. Может быть, да, а может быть, история сама творит меня. Иной раз газеты так изображают меня, что я с трудом себя узнаю, а ведь их передовицы, по-видимому, представляют собой исторический, как выразились бы вы, документ. Но мне хотелось бы знать, почему война повторилась. И еще — как делаются удушливые газы, о которых упомянули вы, сударыня. Мы были бы очень рады получить эти сведения — они будут нам весьма полезны, если у нас возникнет война с Туранией. Разумеется, я лично сторонник мира и, в принципе, противник гонки вооружения, но мы должны быть впереди, иначе нас уничтожат.

Зу. Вы тоже можете производить газы — пусть только ваши химики найдут способ их изготовления. А тогда вы приметесь за старое и будете душить газами друг друга, пока не останется ни химиков, ни цивилизации. Затем вы начнете все сначала, станете темными полуголодными дикарями и будете драться с помощью бумерангов и отравленных стрел, пока вновь не изобретете взрывчатые вещества и удушливые газы. И все повторится опять, если только у нас не хватит здравого смысла истребить вас и положить конец этой нелепой игре.

Посол (в смятении). Истребить нас?

Пожилой джентльмен. Ну, что я говорил, Амброз? Я же вас предупреждал.

Посол. Но…

Зу (нетерпеливо). Не понимаю, чем занят Зозим. Он должен был прийти сюда и принять вас.

Пожилой джентльмен. Вы имеете в виду того довольно неприятного молодого человека, который изводил меня, когда вы появились на причале?

Зу. Да. Ему предстоит надеть одежду друида, парик и накладную бороду, чтобы произвести впечатление на вас, глупцы. А я буду в пурпурной мантии. Терпеть не могу эту комедию, но вы за нее держитесь, так что ее, видимо, придется разыграть. Подождите, пожалуйста, Зозима здесь. (Поворачивается и хочет войти в храм.)

Посол. Милая леди, стоит ли прибегать к переодеванию и накладной бороде, коль скоро вы заранее объявляете все это шарлатанством?

Зу. Конечно нет, но вы же верите только тому, кто переряжен; вот мы и наряжаемся ради вас. Не мы, а вы сами придумали эту чушь.

Пожилой джентльмен. И после этого вы надеетесь произвести на нас впечатление?

Зу. Не надеюсь, а по опыту знаю, что произведем. Оракул до смерти вас перепугает. (Входит в храм.)

Супруга. Эти люди обращаются с нами так, словно мы грязь у них под ногами. Не понимаю, как ты терпишь это, Амби! Самое лучшее для нас — взять и уехать. Их надо проучить, верно, Этель?

Дочь. Конечно, мамочка… А вдруг им это безразлично?

Посол. Не уговаривай меня, Молли. Я должен видеть оракула. О том, как обращались с нами здесь, дома никто не узнает. Там будут знать одно: я стоял перед лицом оракула и получил от него добрый совет. Надеюсь, этот Зозим не заставит себя ждать. По правде говоря, мне и без того не по себе — все-таки разговор с оракулом…

Пожилой джентльмен. Вот уж не думал, что мне захочется еще раз увидеть этого парня! Теперь я даже предпочитаю, чтобы за нами присматривал он, а не Зу. Сперва она показалась мне очаровательной, совершенно очаровательной, но мы с ней повздорили, и она превратилась в сущего дьявола. Вы не поверите: она чуть не убила меня. Слышали, что она здесь проповедовала? Она принадлежит к той местной партии, которая намерена всех нас истребить.

Супруга (в панике). Нас? Но мы же ничего им не сделали. Мы были с ними так любезны. Ах, Амби, уйдем отсюда, уйдем. Тут все такое жуткое — и место, и люди.

Посол. Это, конечно, верно. Но со мной вы в безопасности, и ты это знаешь. Будь же благоразумна.

Пожилой джентльмен. К сожалению, Молли, они намерены истребить не только нас, четырех беззащитных слабых людей, но весь род человеческий, кроме них самих.

Посол. Не такие уж мы беззащитные и слабые, папа, если учесть все державы. Когда доходит до убийства, в этой игре всегда два партнера, и не важно, кто они — долгожители или недолгожители.

Пожилой джентльмен. Нет, Амброз, нам с ними не справиться. Рядом с этими страшными людьми мы — черви, простые черви.

Из храма выходит Зозим в парадном одеянии. На седых развевающихся кудрях его парика венок из омелы, накладная борода свисает почти до талии, в руках жезл с причудливо изогнутой рукоятью.

Зозим (в дверях, торжественно). Привет вам, чужестранцы!

Все (благоговейно). Привет!

Зозим. Готовы ли вы?

Посол. Готовы.

Зозим (неожиданно берет непринужденный тон, бесцеремонно проталкивается на середину и становится между дамами). Ну, а я, к сожалению, должен предупредить, что оракул еще не готов. Его задержал один из ваших — тот, что отбился. А так как спектакль требует кое-каких приготовлений, вам придется минутку обождать. Если дамы желают, они могут войти в храм, осмотреть преддверие, получить разные картинки и прочее.

(одновременно) Супруга. Благодарю вас! / Дочь. С большим удовольствием!

Входят в храм.

Пожилой джентльмен (с достоинством и явным укором Зозиму за его легкомысленный тон). Сэр, ваш спектакль в том смысле, какой вы придаете этому слову, выглядит как замаскированное надругательство над здравым смыслом.

Зозим. Я сказал бы даже — как откровенное. Не старайтесь продолжать эту комедию со мной.

Посол (неожиданно становясь очень любезным). Вот именно, вот именно. Мы подождем — нам совсем не к спеху. А теперь не разрешите ли воспользоваться случаем и дружески потолковать с вами минуту-другую?

Зозим. Пожалуйста, если только будете говорить о том, что мне понятно.

Посол. Видите ли, меня интересует ваш план колонизации. Мой тесть кое-что рассказал мне о нем и даже намекнул, что вы намерены не только колонизовать нас, но и… э-э… скажем, устранить. Но зачем же нас устранять? Почему бы вам не жить так, чтобы давать жить другим? Мы отнюдь не питаем к вам вражды. Мы приветствовали бы создание на британском Среднем Востоке колонии бессмертных — у нас есть почти все основания так вас называть. Конечно, в настоящее время нас затмевает Туранийская империя с ее магометанскими традициями. Мы просто вынуждены были взять императора с собой, хотя вы не хуже меня понимаете, что он навязался нам с одной лишь целью — шпионить за мною. Не отрицаю, у него в руках все козыри против нас: если дойдет до войны, нашим генералам перед ним не устоять. Здесь я отдаю ему должное: во всем мире нет солдата лучше. Кроме того, он самодержавный император, а я лишь выборный представитель британской демократии. Я отнюдь не хочу сказать, что война страшит наших демократических британцев; нет, они готовы свернуть шею всем туранийцам, но их нужно очень долго подбивать на это, а императору довольно сказать слово, и войска уже в походе. Только вы никогда с ним не столкуетесь. Поверьте, в Турании вам всегда будет хуже, чем у нас. Мы вас понимаем. Вы нам по душе. Народ мы покладистый, к тому же богатый. Это не может не импонировать вам. А Турания — бедная страна. Пять восьмых ее территории — пустыня: там нет такой ирригации, как у нас. Наконец, и это, я уверен, небезразлично и вам, и любому благонамеренному человеку, мы — христиане.

Зозим. Наши старики предпочитают магометан.

Посол (скандализованный). Что?

Зозим (отчетливо). Они предпочитают магометан. Что тут особенного?

Посол. Да то, что из всех нечестивых…

Пожилой джентльмен (дипломатично прерывая возмущенного зятя). Боюсь, что, слишком долго сохраняя приверженность к обветшалым традициям так называемых старых христианских церквей, мы, безусловно, позволили магометанам опередить нас в весьма критический период развития восточного мира. Мусульманская реформация дала своим последователям колоссальное преимущество: они исповедуют единственную в мире религию, в догматы которой может поверить любой здравомыслящий и образованный человек.