Искатели золота - - Страница 38

Теперь оставалось выбрать на деревьях большие толстые ветки, которые могли бы заменить весла; скоро и с этим покончили.

Затем с большим трудом они спустили в воду импровизированную лодку. Жерару пришлось сначала идти в воде, подталкивая пирогу сзади.

Наконец они принялись грести и вскоре наткнулись на корень дерева у противоположного берега. Замбези была преодолена! Все выпрыгнули на землю. Увидев маленькую рощицу, они решили отдохнуть в ней и переговорить обо всем. Жерар привязал пирогу к дереву с помощью сухих сплетенных трав.

Ехать по течению было немыслимо: их на открытой реке всякий легко мог заметить, да, кроме того, такое путешествие было бы слишком утомительно. Обсудив все, беглецы решили идти опять пешком по направлению к югу.

Увы! Судьба не замедлила представить беглецам новые неожиданные опасности.

Не успели они пройти и одной мили, как увидели на равнине опустошенную деревню. Это был крааль, или готтентотская деревня, с куполообразными хижинами, разрушенными пожаром. Здесь всюду видны были следы отчаянной борьбы. Человеческие кости валялись наряду со скелетами быков.

При появлении путешественников в воздух со зловещим криком взвилась хищная птица. Лина лишилась чувств от такого ужасного зрелища, так что пришлось унести ее с поля битвы.

Бедные дети еще не успели прийти в себя от этого испуга, удалившись на полмили от крааля, как их сердца забились от нового испуга.

В ста шагах от них показалось войско негров со свирепой наружностью.

Все знали, что можно было ожидать от этих дикарей…

Неужели они освободились от баротзеев, чтобы попасть в еще худшие руки?

Эти люди казались ужасными. Их было около тридцати человек; вооруженные щитами, они продвигались медленной и ровной походкой. Их громадные головы придавали им особенно страшный вид.

По мере того, как они приближались, Жерар рассмотрел, что их головы были увеличены искусственно, как у прежних саперов, носивших особенный головной убор. Теперь уже нечего было рассчитывать на спасение. Волей-неволей пришлось остановиться и ждать, что выйдет из этой встречи.

ГЛАВА XVII. Большие головы и белые лица

Черные воины все приближались. Они были уже на расстоянии не более пятидесяти-шестидесяти метров.

Вдруг Жерар сказал:

— Удивительно! Мне кажется, что среди них белые лица. Или это мое воображение? Посмотри-ка, Колетта!

В ответ на это Колетта громко вскрикнула и, как стрела, бросилась бегом в объятия того самого белого человека, на которого ей указывал ее брат и в котором теперь и сам Жерар узнал господина Массея! В ту же секунду раздался второй такой же крик, и Лина очутилась в объятиях своего отца!

Словами не выразить всего восторга и счастья этой встречи. Обе группы европейцев стояли без слов, точно застигнутые ударом молнии, между тем как окружившие их туземцы бессмысленно вращали глазами и гримасничали, не понимая в чем дело. Колетта и Лина, повиснув на шеях своих отцов, рыдали, не будучи в состоянии объяснить себе такую чудесную встречу; они инстинктивно все крепче и крепче сжимали руки, боясь лишиться отцовской защиты, чтобы дорогие им существа не скрылись бы как привидения. Наконец Колетта очнулась.

— Я совсем завладела вами и Жерару не оставила места, — сказала она, улыбаясь сквозь слезы. — Ах, папа! Дорогой папа! Поцелуйте его покрепче!..

— Если бы вы знали, какой он был добрый для нас, как он спасал нас! О, бесценный папочка!.. Неужели это правда?.. Неужели это не сон?

И бедная девушка опять обнимала и целовала своего отца, любуясь обожаемыми чертами, которых она не надеялась более увидеть. Потом на нее точно напал столбняк от такого внезапного перехода от горя к радости. Прошло несколько минут…

— Мадемуазель Колетта, вы узнаете вашего старого друга?

Колетта вздрогнула при звуках знакомого голоса.

— Месье Ломонд! Ах, доктор, как я рада увидеть вас! — сказала прелестная девушка, дружески протягивая ему руку.

— А вот и господин Брандевин, тоже старый знакомый, которому вы будете рады, наверное.

— Еще бы! — сказала Колетта, ласково здороваясь с ним.

— Представляю вам в его лице Его Сиятельство главного эконома племени Больших Голов, знаменитой ветви народа матабелов! — сказал торжественно доктор, который, по обыкновению, старался вывести бедную девушку из слишком сильного и продолжительного волнения.

— Ну-с, а узнаете ли вы нашего доброго Вебера?

— О, да! Месье Вебер, вы себе представить не можете, как я счастлива увидеть опять отца моей дорогой маленькой Лины!

— Ах, мадемуазель! — сказал Вебер, глядя на нее с нежностью. — А я-то как счастлив, что снова могу любоваться вашим очаровательным личиком! Это точно небесная роса на иссохшей земле! А этот ребенок, моя бедная сиротка, которая твердит мне, что она всем обязана вам, что вы для нее были более, чем родная мать! И вы мне возвращаете ее крепкой, выросшей, похорошевшей, неузнаваемой!.. Как вам выразить все мои чувства признательности!..

Бедный Вебер заплакал.

— Поверьте, дорогой месье Вебер, — сказала Колетта, ласково взяв его за руку, — что мы с Линой обе обязаны друг другу. Необходимость поддерживать ее, подавать ей пример терпения содействовали тому, что я и сама не падала духом. Дорогая моя Лина! Ни за что на свете мне не хотелось бы расстаться с нею, разве, если бы я была уверена, что она в полной безопасности.

Под впечатлением неожиданного счастья мысли Колетты совсем рассеялись, потеряли свою обычную уравновешенность. Вдруг ее сияющее лицо сделалось грустным.

— А… другие? — спросила она нетвердым голосом, вглядываясь в Большие Головы, как будто между ними она надеялась найти любимое лицо.

— Других тут нет, увы! — сказал доктор.

— Мамы? Генриха?..

— Их нет с нами!

Колетта застонала в невыразимой тоске.

— О, Колетта! — тихо умолял ее Жерар, — крепись, не смущай радость папы! Как раз он только что говорил… Не надо же так отчаиваться. Подумай, кого мы нашли! Значит, и остальных найдем! Колетта, дорогая, перестань. Колетта, я не узнаю тебя, где твоя твердость духа?

— Прости!.. — сказала девушка, — я больше не буду расстраивать вас.

— Но где мы теперь? — спросила она громко, чтобы переменить тему разговора, — объясните мне, что это за люди, которые не оставляют вас?

— Это наши телохранители, — сказал доктор, — их обязанность всюду сопровождать нас, так как мы, собственно говоря, пленники, хотя нас и снабдили важными титулами. О Брандевине я уже говорил вам; Вебер здесь — главный мастер огнестрельных орудий, я — врачеватель племени, но отгадайте, мадемуазель, в какой сан возведен ваш отец?

— Возведен в сан? — удивились Жерар и Колетта.

— Ни более ни менее, как в сан короля!

— Короля! — повторили они оба.

— Именно. Павел Массей — первый владыка племени Больших Голов, генералиссимус всего большого народа (их наберется около трехсот храбрых людей, не считая мелюзги), с правом верховного суда. Ему предоставлен дворец, доставка провианта: сто голов скота, дичь, фрукты и прочее, и все привилегии, соответствующие его сану.

— Исключая, к несчастью, главного — свободы! — со вздохом заметил господин Массей.

— Но, мой милый друг, надо быть справедливым. Есть ли на свете хоть один деспот, который имеет право пользоваться свободой? Весь мир знает, что настоящие пленники — это цари!

Путешественники в это время находились у подошвы холма, который мешал им разглядеть окрестность деревни. Не прошло и часу, как они поднялись на возвышение; новые пришельцы разом вскрикнули от восторга.

Природа изменилась точно по волшебству. Дорога, по которой шли последнее время Жерар и девушки, представляла из себя ровную, песчаную, иссохшую землю. Всюду был один желтый песок; ни один кустик, ни одна травка не ласкали взора, разве кое-где попадалось одинокое жалкое деревцо.

И вдруг они на спуске холма увидели прелестную долину, всю в зелени: банановые, пальмовые деревья и огромные магнолии свешивались над прозрачной речкой и отражались в ее зеркальной поверхности.