Привет от тети Моти - Гусев Валерий Борисович - Страница 28

банок пригляделся и с удивлением произнес:

– Странные какие-то алмазы.

Яков взглянул на подарок. В пакете находи­лись две крупные медные гильзы.

– Это что?! – остолбенел он. – Лева, что ты принес? Что за намек?

Левы за его спиной уже не было. Вместо него наклонился к уху Якова бандюга Дед и злобно прошипел:

– Это тебе намек. Чтоб застрелился.

– А почему из пулемета? – хмыкнул Яков, считая все это веселым розыгрышем.

– Так надежнее. Потому что мои ребята на дело собрались и вскрыли один ящик. Хороши у тебя гранаты!

Яков похолодел от ужаса:

– И все они погибли?

– Нет, ты один, Яков.

– Ничего не понимаю…

Он и правда ничего не понял. Не успел. Пото­му что во все двери и окна с грохотом и грозными криками: «Всем лежать! Руки за голову!» в зал ворвались бойцы спецназа.

Началась обычная работа. Проверка докумен­тов, опознание преступников. Которых быстрень­ко выводили из здания и грузили в машины.

Увели Якова Ильича, увели Леву, увели с осо­бым удовольствием Деда, которого разыскивали почти год. И всех его бандюков, которых он при­вел с собой, чтобы расправиться с Яковом за такие «гранаты».

Так что Яков еще и радоваться должен. Но он не радовался, он никак не мог понять, что произо­шло. Да еще и эти загадочные гильзы в пакете…

Кстати, когда опечатали все комнаты и добра­лись до призовой «иномарки» на постаменте у входа, выяснилось, что и тут был сплошной обман. Не было никакой машины – был только подкрашенный свежей краской кузов на коле­сах. Потому его и мыть не разрешали – чтобы краска не сползла.

В милиции, на первом же допросе, Яков Иль­ич, чтобы облегчить свою участь, закричал:

– Делаю добровольное признание! Вот вы ме­ня сейчас допрашиваете, а в это время нехоро­шие люди вывозят оружие из славного гвардей­ского полка! Запишите мое признание как по­мощь следствию. И смягчите мою участь.

– Не кричите, подозреваемый, – сказал ему следователь. – Без вашей помощи обойдемся. В части действует наш человек.

– Что? – изумился Яков Ильич. – Какой человек? – И вдруг сообразил: – Вот такой? – И показал ладонью Алешкин рост.

– Не остроумно, – холодно возразил следо­ватель.

А «наш человек» в это время проводил блестя­ще разработанную и подготовленную операцию. Во главе спецподразделения под кодовым назва­нием «Обормоты».

Старшина Баранкин возглавил группу захва­та. Механик Леня (это он сделал заранее, еще за­светло) завел и куда-то отогнал Алешкин танк. Никто на это не обратил внимания.

За несколько минут до полуночи группа за­хвата под командой Баранкина подошла к фур­гону «Хлеб». Это мудрец Лева распорядился на­править его в часть в решающую ночь. На вся­кий случай, для подстраховки. Водитель Гена находился в кабине. Баранкин подошел к маши­не и стукнул в стекло. Гена приоткрыл дверцу.

– Ты чего не спишь? – спросил Баранкин.

– Не спится юному ковбою, – шутливо отве­тил водитель.

– Вылезай, ковбой, покурим.

Гена что-то заподозрил и попытался захлоп­нуть дверцу. Но старшина так рванул ее, что Ге­на вылетел из машины и шлепнулся на асфальт.

Баранкин поставил ногу ему на спину:

– Оружие есть? Нету? Орать будешь? Нет? Отведите его в казарму.

Что обормоты и сделали, оставив двоих бой­цов для охраны.

А затем вообще произошло что-то странное. Баранкин сел за руль, но мотор не включил – обормоты, дружно взявшись, покатили машину к палатке Гиви. Распахнули заднюю дверцу. Ма­шина встала вплотную к входу в палатку. Как говорится, дверь в дверь.

Баранкин приблизился к окошку палатки, тихо стукнул в него и прошептал страшным ше­потом:

– Гиви, ты все проспал!

Дядя Гиви рванул на себя дверь и… влетел в кузов фургона. В ту же секунду фургон чуть сдвинулся вперед, задняя дверца его захлопну­лась и лязгнула защелка.

– Не сметь! – тоже страшным шепотом за­кричал Гиви. – Операцию сорвете.

– Подумаешь, какие нежности, – сказал Алешка и, повернувшись к Баранкину, кивнул на фургон, деловито подытожил: – Эта тумбоч­ка сегодня в увольнение не пойдет.

Баранкин усмехнулся.

А дальше все произошло очень просто.

Ровно в полночь к дырке в заборе тихонько подошел здоровенный фургон-рефрижератор, иначе говоря, мощный холодильник на колесах. Он остановился и мигнул на секунду фарами. Алешка в ответ посигналил фонариком.

Рефрижератор медленно развернулся и стал под погрузку задом к забору. Баранкин подошел к задним дверям и заклинил их ломиком.

В ту же секунду в глаза рефрижератору уда­рил яркий сноп света. Взревел двигатель, и на врага медленно пополз, рыча и угрожая пуш­кой, танк. Маленький, но настоящий.

Водитель рефрижератора вывалился от стра­ха из кабины. Его тут же подхватили обормоты. А старшина Баранкин громко сказал бандитам, сидящим в кузове рефрижератора:

– Эй вы, окорочка мороженые. Сидеть тихо, не стрелять. Чуть что – прикажу включить хо­лодильные камеры. На полную мощь.

Его, видимо, хорошо поняли: в ответ не разда­лось ни звука.

Механик Леня отогнал и где-то спрятал танк. Обормоты пошли в казарму, чтобы забрать води­теля Гену и подлого Горшкова с тетей Мотей. Ба­ранкин сел за руль рефрижератора, Алешка – рядом с ним.

Через некоторое время у входа в отделение милиции рефрижератор остановился. Баранкин спрыгнул на землю и вошел в дежурную часть. Там почему-то находилось много офицеров ми­лиции. Они будто чего-то ждали.

– Что вам? – недовольно спросил дежурный.

– Где тут у вас бандитов принимают?

– Каких бандитов? Вы что, старшина?

– Бандитов, которые из моего славного полка оружие собирались спереть.

Офицеры переглянулись.

– Они с повинной пришли? – спросил глав­ный майор. – Странно…

– Приехали. Во дворе стоят, мерзнут. Когда все прояснилось, майор вдруг схватил­ся за голову:

– Самодеятельность! У нас возле вашего КПП в засаде взвод спецназа. И наш человек в части. Они его сигнала ждут.

– Какой человек? – с интересом спросил Алешка.

– Побольше тебя, – сердито отрезал майор. Алешка смущенно хмыкнул:

– Он сейчас приедет.

И правда, во двор отделения въехал фургон «Хлеб». Механик Леня вышел из кабины и рас­пахнул заднюю дверцу. Из нее вышли дядя Гиви, Горшков и тетя Мотя.

– Мармеладзе! – воскликнул майор. – Что случилось? Как вы сюда попали?

Дядя Гиви был смущен.

– Это все он, – показал на Алешку.

– Я ж не знал, – повинился Алешка. – Я ж думал, вы вместе с бандитами.

– Думал, думал… Слушай, дорогой, я же тебе намекал…

– В армии, дядя Гиви, – строго произнес Алешка голосом старшины, – намекать нужно коротко и ясно.

Нужно ли объяснять, что дядя Гиви Марме­ладзе был тот самый «наш человек», которого папа обещал прислать на помощь дяде Боре?

Дядя Гиви многое успел сделать за это время. Он даже внедрился в группу «Казино» и узнал, когда назначено похищение оружия, а также то, что в этой бандитской акции будет участвовать фактически вся преступная группа Якова Ильича.

В нужную минуту, чтобы взять их всех на месте преступления, дядя Гиви должен был по­дать сигнал бойцам спецназа, которые сосредо­точились возле КПП в мирном автобусе.

Не получилось. А ведь «папа Серго» предуп­реждал дядю Гиви: присматривай за Алешкой, не теряй бдительности.

Ну вот, пожалуй, и вся история.

Когда я приехал с Кубани, мама и папа как раз вернулись из своей Европы и собирались ехать за Алешкой в славный гвардейский танко­вый полк дяди Бори.

Мы приехали туда в середине дня. Дядя Боря встретил нас на КПП. Он был безумно рад.

– Наконец-то! – воскликнул он.

– А где Алешка? – тревожно спросила ма­ма. – Где наш «обормот»?

– На плацу, – сказал дядя Боря. – Строевой

занимается.

Мы вошли на территорию части. Прямо перед нами расстилался необозримый плац. Это такая асфальтированная площадка, размеченная ка­кими-то белыми полосами.

По плацу шагал строем небольшой отряд. Сбоку от него «рубил шаг» маленький коман­дир. И до нас доносился его писклявый, но рас­катистый командный голос: