Привет от тети Моти - Гусев Валерий Борисович - Страница 17

Проковыряв дырочку, Алешка приник к ней любопытным взглядом. Дырочка была малова­та, и видел он только охранника Гонгу (снизу до пояса) и часть загаженного птичками приза. Но и этого ему хватило. Теперь хватило-бы терпе­ния.

Алешка ждал долго. И дождался – по поло­жению Гошиных ботинок он догадался, что ох­ранник повернулся и стоит к нему спиной. Алеш­ка, как чертик на пружинке, выскочил из меш­ка и отпрыгнул от него в сторону.

Гоша в этот момент обернулся и остолбенел:

– Ну ты даешь, Леха! То тебя нету, а то ты опять есть! Откуда взялся?

– Из мешка, – «пошутил» Алешка, показы­вая на него.

Гоша рассмеялся: шутка ему понравилась.

– Пока, – сказал Алешка, – на вечернюю поверку пора.

– На какую поверку? – изумился Гоша. – Ты что, кадет, что ли?

Алешка растерялся, на секунду, не более.

– Это так батя шутит. Он полковник в отстав­ке. Вечером перекличку устраивает.

– А… Ну, пока. Заходи завтра.

– Обязательно.

Всю дорогу Алешка соображал. И ничего тол­кового не сообразил. С ходу влетел в штаб и обра­тился к дежурному офицеру. На беду им оказал­ся сегодня весельчак Прошкин.

– Дядя Коля, – завопил Алешка с порога, – что я знаю!..

– Не знаю я, что ты знаешь, – глубокомыс­ленно отозвался лейтенант Прошкин. – А вот что ты не знаешь, я знаю.

– Переведите, – растерялся Алешка. – Это парадокс какой-то.

– Не выражайся, Алексей. Ты не на рынке, а в штабе полка. А не знаешь ты, как нужно обра­щаться к старшему по званию. Кругом! Повто­рить!

Алешка сделал два раза кругом:

– Разрешите доложить, товарищ лейтенант?

– Докладывайте. – И лейтенант Прошкин важно переставил на столе телефон.

– Сегодня ночью из склада части будет совер­шено хищение оружия!

– Да ты что! – скрывая в глазах веселье, изу­мился лейтенант Прошкин.

– Так точно!

– И кто же его совершит? – Прошкин опять переставил телефон.

– Банда из казино!

– И что же они похитят? Танковые орудия?

– Автоматы и гранаты!

– И много?

– Целые ящики!

– Ай-ай-ай! Какие бяки! Весь полк оставят без оружия. Знаешь что, Алексей? Вот вернется товарищ полковник, и ты ему расскажешь эту интересную сказку. Это у тебя получается, я знаю. Но я тебе не обормот. Кругом! Шагом марш! Фан­тазер!

Не стану отрицать, что Алешка не подумал: вы, товарищ лейтенант Прошкин, и есть настоя­щий обормот. Хотя не стоит отрицать и того, что Алешкина слава как рассказчика достигла ог­ромных размеров.

«Фиг с вами, – сердито подумал Алешка, – придется опять все самому делать. Ладно, муд­рить не буду. Мне тоже по ночам спать хочется. Я попроще все сделаю».

В казарме произошло то, чего и ожидал Алеш­ка. Горшков, увидев, что Ботаник собирается на пост, скомандовал ему:

– Отставить! Сегодня часовым назначаю Мо-тина. А ты, Ботаник, отдохни. Исхудал даже.

Ботаник от такой неожиданной заботы немно­го растерялся.

– Да я, товарищ сержант… собственно гово­ря… даже это как-то неэтично…

– Поговори мне! – прикрикнул Горшков. – Живо на кухню отправлю. Рядовой Мотин, ко мне!

И Горшков что-то нашептал ему на ухо. Мо­тин кивнул и отправился на пост.

Алешка – к окну. Откуда хорошо видно КПП-1. И видно, как распахнулись ворота, пропуская фургончик с «макарончиками». Он подъехал к пищеблоку, водитель выгрузил две коробки и отогнал машину к боксам. И отправился восвоя­си, не забыв незаметно откинуть щеколду зад­ней дверцы.

Стемнело. Алешка просочился в бокс, к свое­му танку и затаился.

Вскоре послышались шаги Горшкова. Он по­дошел к Мотину и вполголоса спросил:

– Собака на цепи?

– Проверил, на цепи.

– Глянь еще раз машину. Чтоб дверца не была заперта. Понял? Да не трусь ты! Все будет хоккей! – И он зашагал в казарму. И вскоре за­тихли его шаги. Было только слышно, как про­хаживается у дверей склада Мотин.

Алешка выглянул наружу.

Ночь была темная, загадочная. Самая подхо­дящая, словом.

В нескольких шагах от него маячила фигура Мотина. И даже в темноте было видно, как он бо­ится. А может, совесть его забрала?

Вскоре Мотин приблизился к машине, глянул на дверцу и что-то тихо произнес. Изнутри ему кто-то так же тихо и глухо ответил.

Мотин вернулся на пост, снова заходил взад-вперед. Алешка терпеливо ждал.

Ночь вошла в самую глухую пору. Настал кри­тический момент.

Мотин вздохнул и снова направился к маши­не. Алешка вздыхать не стал и направился к со­бачьей будке.

Не доходя до нее нескольких шагов, он шеп­нул:

– Тихо, Сачок, молча!

Сачок молча вышел из будки, звякнув цепью. Алешка погладил его, присел рядом. Прижался к нему боком. Стало так тепло и уютно, что он чуть не заснул.

Послышался невдалеке тихий шум – будто распахнулась дверца машины и будто кто-то о чём-то коротко поговорил. Пора, подумал Алеш­ка. И освободил кольцо цепи.

– Вперед, Сачок! – скомандовал Алешка ему в ухо. – Охраняй!

Сачок ринулся вперед. Кольцо с визгом побе­жало по проволоке. И раздался в ночной тиши грозный могучий лай. Под тяжелый топот гро­мадных собачьих лап.

Возле машины что-то произошло. Похоже, кто-то вскрикнул, и, похоже, захлопнулась дверца.

А потом Алешка услышал:

– Пошел на место, Сачок! – визгливо, неуве­ренно, даже робко скомандовал Мотин. – Вот я тебя!

В ответ раздался такой рык, будто Сачок гнев­но воскликнул: «Что?! Ах ты, щенок!»

Зазвенела цепь, загудела проволока. Все стихло.

Алешка подкрался вдоль задней стенки боков, осторожно выглянул. И хотя там было темно, но в свете лампы на столбе хорошо было видно: Мотин стоит, прижавшись спиной к двери склада, ни жив ни мертв, а Сачок сидит напротив него и, наверное, сердито, угрожающе скалит зубы.

И больше рядом никого нет. Ясно, что Кузя и Вован трясутся от страха в кузове фургона. Все, можно идти спать.

Алешка постоял задумчиво. А может, лучше поднять тревогу, вызвать патруль? Пусть выта­щат солдаты с автоматами из фургона напуган­ных бандитов, отвезут в штаб, дежурный вызо­вет милицию…

Нет, это не здорово. А если в фургоне предус­мотрительно стоит недопитая бутылка вина и лежат на пластмассовой тарелке объедки и ог­рызки, а? «Не, в натуре, гражданин начальник, мы простые грузчики, выпили малость с устат­ка, после работы, задремали, а куда нас шофер привез, мы знать не знаем. Отпусти нас домой. Мы больше не будем».

Нет уж, пусть сидят в машине под замком, так спокойнее.

И Алешка легкой тенью промелькнул вдоль складов, задержался возле машины на секун­ду – накинуть на всякий случай щеколду – и отправился спать.

Глава IX

«МОСКОРАТ»

Утром Алешка забежал в штаб – выпро­сить у дяди Бори бинокль. – Бинокль я тебе не дам, – сказал дядя Боря, – он мне самому нужен, а вот посылка от твоей мамы тебя дожидается. – И он достал из шкафа коробку от ботинок, перевязанную бечев­кой. – Не тяжелая, что у тебя там, как дума­ешь?

– Боеприпасы, – сказал Алешка. – И ал­мазные подвески королевы Франции.

– Что ж, боеприпасы нам сейчас очень кстати…

– И бинокль.

– Сказал – не дам! – отрезал дядя Боря. – Покажи боеприпасы.

– Потом, – сказал Алешка. – На поле боя.

– А вот в некоторых школах за рубежом, – с тихой надеждой проговорил дядя Боря, – школь­ные занятия начинаются уже в августе. Нет?

– А в некоторых школах, – усмехнулся Алеш­ка, – учебный год начинается в январе. Нет?

– Нет! – крикнул дядя Боря. – Ни за что! Алешка забрал посылку, зажал ее под мыш­кой и пошел по делам.

– А все-таки, – .сказал ему вслед дядя Бо­ря, – что в коробке-то?

– Новогодние подарки.

…Алешка не соврал. В коробке было несколь­ко китайских ракет, которые у нас с ним оста­лись от празднования Нового года, и две краси­вые елочные игрушки. Сосульки такие, витые, блестящие, покрытые искрящимся составом. Это нам папа из Германии привез. Он как раз перед Новым годом оттуда вернулся. Мама как увидела эти сосульки, так и ахнула: