Поймать звезду - Волынская Илона - Страница 26

– Это что ж такое получается? – разглядев завывающую Настю, с явной претензией в голосе воскликнул Вадька. – Не Ритка Настю, а Настя Ритку убить пытается?

– Еще как пытается, можно сказать, изо всех сил! – очень довольный подтвердил Сева – Настя как раз заехала Мурке локтем в солнечное сплетение и на четвереньках пыталась добраться до выпавшего из руки молотка. Евлампий Харлампиевич немедленно всей тушкой рухнул ей на голову. Настя завопила, Мурка поймала ее за ногу – и потащила обратно. Настины ногти царапали ковровое покрытие у самой ручки молотка.

Гулко бухая ботинками по линолеуму сцены, Сева протопал к расположенной на самом краю лесенке. На средней ступеньке восседала Ритка – опершись подбородком на ладонь, она с интересом разглядывала копошащихся у ее ног девчонок и гуся. На остреньком личике красовалось выражение полнейшего счастья. Как у ограбившей курятник лисы. Рядом на ступеньке валялся… точно такой, как у Насти, молоток, и стояла пара беленьких балетных тапочек с длинными шелковистыми лентами-завязками.

– А это тебе зачем? – едва не споткнувшись, пробормотал Сева.

Ритка нехотя отвернулась от разворачивающегося в проходе зрелища, но, завидев Севу, разулыбалась.

– Балетки отбивать! – взмахивая молотком в опасной близости от Севиного носа, пояснила она и добавила, снисходя к явной тупости далекого от балета человека: – В подошве пуантов есть слой клея, – она перевернула тапочки, показывая жесткую, но в то же время гибкую подошву. – Его надо молоточком ровнять, иначе на выходе из прыжка будешь бухать, как… – она старательно повысила голос, – как некоторые коровы по жизни бухают!

– Убью! – тут же взвыла Настя. Нога ее распрямилась, с силой въехав Мурке в живот. Рыжая согнулась пополам… А Настя подхватила упавший молоток и прыгнула к сопернице. Сева метнулся на помощь…

Ритка хладнокровно вскинула свой молоток навстречу, отбивая Настин удар. Отчетливый звон прокатился по всему залу…

– Да я тебя сама… по уши в сцену вколочу! – вскакивая, прошипела Ритка.

– Севка, держи свою! – хватая Настю в охапку, заорала Мурка.

Сева немедленно с готовностью последовал ее примеру, обхватив воинственно размахивающую молотком Ритку за талию.

Двери зрительного зала распахнулись – и на пороге возникла Катька.

– Ребята, я все выяснила, это действительно Рит… – и тут она увидела Севу, крепко прижимающего Ритку к себе – …ка, – мгновенно упавшим голосом закончила Катька.

Гусь восторженно заорал – и со всех крыльев рванулся к вновь обретенной хозяйке. Но Катька даже не погладила его. Она не отрываясь смотрела на вцепившегося в Риткину талию Севу.

– Что здесь опять происходит? – прогремел яростный голос, и в распахнутые двери зрительного зала вломилось сразу много народу – и уже переодевшаяся в обычные джинсы Лена Матвейчук, ее муж Дима в трико принца, Тася в длинном, с черными кружевами и разлетающейся юбкой платье, похожем на испанское, еще кто-то в пестрых костюмах. Впереди всех стояли Зоя Павловна и балетмейстер.

И вот тут молоток выскользнул из Риткиных пальцев – точно его там никогда и не было, – и девчонка с громким, на весь театр, испуганным визгом метнулась Севе за спину.

– Зоя Павловна, Настька пыталась меня убить! – тыча пальцем поверх Севиного плеча, обвиняюще заверещала она. Глаза ее широко распахнулись и налились ужасом, уголки рта трагически опустились, а щеки залило самой настоящей бледностью – точно ей в лицо мела сыпанули.

– И убью! И убью! – совсем потеряв голову, завопила Настя и сделала очередную попытку дотянуться до Ритки – молоток в ее вытянутой руке со свистом чертил воздух.

Упираясь ногами в пол Мурка с трудом оттащила ее назад.

– Настя – Ритку? – переводя взгляд с одной на другую, изумилась Лена Матвейчук. – Ритка Настю – да, а наоборот – быть такого не может!

– Но вот убивает же! – резонно возразила Тася.

– А может, они как в кино – телами поменялись? – высовывая любопытную физиономию из задних рядов, выкрикнул Кумарчик.

– Еще не хватало! – дружно возмутились и Ритка и Настя – Настя даже молотком на мгновение махать перестала.

– Кумаров, заткнись! – привычно рявкнула Зоя Павловна. – Могилева, прекрати!

– Не прекращу! – взвизгнула Настя, выдираясь у Мурки из рук с такой силой, что застежка с треском лопнула и перекосившаяся пачка повисла, как оборванное крыло.

– Я тебя сама сейчас прекращу, лебедиха драная! – не выдержав роли жертвы, завопила Ритка и, не обращая внимания на молоток, нацелилась ногтями Насте в лицо.

На помощь Севе кинулась Кисонька, вцепившаяся Ритке в плечи – и Тася, неожиданно бесстрашно ухватившая Ритку за запястья.

– Вот! Лебедиха! Лебедиха! Они меня тоже так называли! Которые похитить хотели! – выкрикнула Настя, и ее молоток просвистел у самого виска беспомощной от повисших на ней людей Ритки. На выручку Мурке подоспела Лена, и Зоя Павловна наконец выкрутила молоток из крепко стиснутого Настиного кулака.

– Ты с ума сошла, Могилева? – потрясая молотком не хуже самой Насти, выдохнула запыхавшаяся Зоя Павловна. – Кто тебя похитить хотел?

– А вот жалко, что не похитили! – раздался мужской голос – но звучал он обиженно, как у лишенного вожделенного тортика ребенка. Держа на вытянутой руке мобилку, сквозь пеструю толпу балетных протиснулся мужчина в дорогом деловом костюме.

– Михаил Артурович! – радостной птичкой пискнула Тася и, отпустив Ритку, повисла у него на плече. – Здесь такое было, такой ужас – я так испугалась! – и она трепетно заглянула ему в глаза.

– Леночка не пострадала? – тревожно оглядываясь по сторонам, немедленно вопросил Михаил Артурович.

– Не пострадала, – отпуская его рукав, сквозь зубы процедила Тася.

– Тут я – жива и здорова! – добродушно помахала ему Лена и тут же торопливо напомнила: – Но танцевать все равно не буду!

– А кто будет? – возопил страстный поклонник балета. – Что ж вы творите, Александр Арнольдович! – почему-то потрясая мобилкой, вскричал он.

– Я? – изумился балетмейстер и растерянно поглядел на Ритку с Настей – кажется, решив, что именно его обвиняют в драке.

– Мне друзья звонят – говорят, на какого урода ты нас пригласил! – гневно выступил Михаил Артурович.

При этих словах Настя взвыла, точно попавшая в капкан волчица, и почему-то опять попыталась добраться до Ритки.

– Какого урода? – растерянно пробормотала Зоя Павловна.

– Вот этого! – вскинулся Михаил Артурович, нажимая кнопку на своем мобильном – и все мобильники с подключенным блутусом дружно запищали, принимая сообщение.

Не выдержав, Сева запустил руку в карман…

Настя вдруг перестала брыкаться – и обвисла у Мурки на руках. По щекам у нее покатились шустрые, как дождь, слезы.

Сева вытащил мобильник – и уставился на фотографию на экране.

Там красовалась… тумбочка в пачке. Приплюснутая, со вдавленной в плечи головой, она торчала на одной ножке – короткой и кривой, как у старинной кровати. Сева невольно хмыкнул – очень уж комично «тумбочка» выглядела.

Потом хихикнул кто-то из балетных. И еще один. И еще. Толпа хохотала. Глядя на экран, заглядывая в мобилки друг другу, люди заходились смехом, похрюкивая и обессиленно мотая головами.

– Здорово, правда? – заглядывая Севе через плечо, мило улыбнулась Ритка.

Настя захлебнулась слезами.

– Настя, ты чего? – встряхивая ее, как пойманного щенка, удивилась Мурка. – Ты… ты… – повторила она, всматриваясь в фотографию на экране Лениной мобилки. – Это… ты? – наконец медленно повторила она, переводя взгляд с экрана на зареванную Настю.

Вадька сунулся в карман – и вспомнил, что мобилки больше нет.

– Кисонька, где твоя мобилка? – пихая ту в бок, требовательно спросил он.

Кисонька вздрогнула, точно спала, а он ее разбудил:

– А? Что? – Она провела рукой по лбу, будто смахивая налипшую паутину. – Мобилка… Да-да… – Взгляд у нее был по-прежнему остановившийся, точно она не могла оторвать глаз от чего-то, видимого только ей одной.