»Ребенки» пленных не берут - Гвор Михаил - Страница 46

Половину выражений Борис не понимал. Но тут не сообразить было трудно.

— В Новосибирске.

— Это Россия?

— Да.

— И как ты сюда добрался?

— На машине.

— Расскажешь? Потом, когда шаков добьем? — вопросительно уставилась своими огромными глазами Гюль.

— Расскажу, — пообещал Борис.

— Замётано! Мне первой! Ты обещал!

— Хорошо. Я обещания выполняю.

Заговорила рация. Гюль немного почирикала и спросила:

— Русский капитан, что Тимура Ахмадова убил — твой друг?

— Нашли?

— Он наверху, с нашими. Мы сейчас туда пойдем.

— Куда?

— К твоему другу и дяде Олегу.

— Так между нами же эти, — Борис кивнул в сторону джигитов.

— Через другой перевал обойдем. Живем мы здесь, нам каждая моренка знакома.

— Через перевал? Босиком пойдешь?

— Нас встретят. Я до встречи тебя доведу, и назад. Пусик, — девочка кивнула на пса, — через Яшмовую не пройдет.

Вопрос про обувь успешно прошел мимо ее ушей.

«Ничего себе Пусик, — подумал Боря, — клыки длиннее моих пальцев. Человека на бегу сожрет и не заметит». Но вслух ничего говорить не стал, еще обидится собачка. Хотя такая, скорее, возгордится…

— Пошли, — решительно сказала Гюль. — Сейчас назад отползаем, а потом — вон в то ущелье.

Таджикистан, Фанские горы, перевал ВАА

Санька

Нет, ну вот почему?! Это же я Андрея нашла! И про шаков первая узнала! И каньон перекрыть придумала! Когда все пришли, уже и часовых не было, и мины стояли, хоть и не все! А как самое интересное начинается, так Саньку надо куда-то послать!

Самое обидное, не возразишь! Быстрее меня никого над каньоном не было! Но всё равно обидно! Что, этот Андреев дружок не мог подождать до вечера? Подтянется Дивизия, добьем шаков вместе. А тут — на тебе, отправляют… Хорошо, из винтовки пострелять успела! У Митьки отобрала. Из него снайпер, как из деда балерун! Кстати, всё забываю спросить, что такое «балерун». Расстрелять успела всего два магазина. И всё! Сейчас возьму и обижусь!

«Санечка, ты самая быстрая, нам этот человек очень нужен, доча, я тебя прошу»! Я Санька, а не Санечка! Санька Бешеная, если кто не в курсе! И не хрена меня детским именем звать! Вон как Андрей разулыбался! Обидно до слез! Медведь неуклюжий, и тот смеется! Потом, правда, извиняться пришел, мол, Саша, ты не сердись, но это, действительно, очень ценный человек, ты сама, как его увидишь, поймешь.

Ну и сам виноват! Нечего лезть с телячьими нежностями! Какая я ему «Саша»! Уж называл бы красавицей! Это у него лучше получается… И вообще: Санька я!!!

Все воюют, а мне туда-сюда бегать! Мужиков всяких непонятных через перевалы таскать! Сейчас подсунут какого-нибудь увальня, который и ходить не умеет. Хотя с нашими пришел, не совсем рохля…

Винтовку отдать пришлось. Митька им настреляет! Только ствол портит, да патроны жжет. Лучше бы его послали! Хожу тут, как дура с рацией, можно подумать, есть с кем связываться! Деду я уже всё сообщила, чтобы не нервничал!

Ой, Коно, собачка моя любимая! Как здорово, что ты меня встретил! Песик мой хороший! Что у нас творится? Ты овец отогнал в Лагерь? Нет еще? Ну, конечно, ты же за патрулем бегал! Теперь мне туда придется идти. Ты по Яшмовой не пройдешь! И даже времени нет поговорить нормально. Ну, ничего, ты пока овечек отгони, а я этого дурака ценного приведу, и опять вместе будем. Хорошо? Вот и отлично, умница моя! Беги, песик, беги. Тебе вниз, мне наверх. Такие события вокруг, а мы с тобой, как всегда, на отшибе. Вечно всякую рутину поручают скучную. Но кто-то же должен это делать.

Я быстро. Через ВАА, спуск по Яшмовой и обратно. Может, даже не до конца, если мужика кто-то навстречу проводит. Сам он, бестолковый, там дорогу не найдет. Снегом всё завалило, осыпи присыпало, и наст хороший, я быстро сбегаю. Пока, золотце, я побежала!

Туда-то быстро, а обратно — как еще этот мужик пойти сможет! Если хотя бы на уровне Андрея, то еще ничего. Тот даже подтянуться сумел на Восточном. Правда, тропила я, и рюкзак получился здоровенный, у него сильно меньше был. Но ведь догнал же! Этому вообще налегке идти надо будет. А если слабенький? А как он тогда с «ребенками» оказался? Раньше вышел? Наверное… Хотя странно… Всё странно…

Вечно папа ничего мне не говорит! Можно подумать, я маленькая и не понимаю! Зачем было меня с овцами усылать? Да не сбежала бы на Анзоб! Сами бы взяли! Кто же меня не возьмет, когда я лучшая! И про Андрея этого не знала. Чуть не прирезала! А если бы у него куртки не было? Или заметила бы, когда шел. Тогда — сперва болт всадить, а потом разбираться! И что бы потом «ценному человеку» говорили?

Ой, какой тут наст надуло! Придется кошки надевать. Это же надо! Кому скажешь — не поверят! На ВАА — кошки! А ведь только вчера ребята прошли, ничего подобного не было!

Но папа какой хитрый! Ведь всунул мне их! Типа на Яшмовой пригодятся. Там-то, скорее всего, не понадобятся, всё снегом завалено! Может и Коно бы прошел. Да ладно, всё одно овец отогнать надо. Отличненько, вторая седловинка, теперь совсем близко. И кошки больше не нужны!

Где тут тропа шла? И не видно под снегом. Ага, вот так примерно. Всё. Пробежечка! Оп-паньки! И на леднике.

Так что еще за новости? Кого там шайтан несет мне навстречу. Кто-то из наших. Ба, да это же, наверное, мой «ценный груз» с сопровождающим. Не так уж и плох, раз сюда успел добраться. А с ним кто? Гюль!!!

Ха! Не одна я такая дура! Но тебя хоть на Анзоб пустили! Ладно, подружка, сейчас ты мне всё расскажешь, что там было!

Таджикистан, Фанские горы, река Яшмовая

Борис Юринов

Идти по горам оказалось не так сложно, как предполагал Борис. Пусик (это же надо так назвать здоровенного пса!) бежал впереди, а Гюль, как только решила, что они вышли из опасной зоны, разительно переменилась. Рядом с сержантом теперь шел не опытный сильный боец, а маленькая девочка, не замолкавшая ни на минуту. Она засыпала Борю разнообразными вопросами и тут же, не дожидаясь ответов, рассказывала что-то своё, наверное, страшно интересное. Борис, сначала пытавшийся отвечать и слушать, вскоре окончательно потерял нить разговора. Тем более что Гюль говорила на каком-то жутком жаргоне с большой примесью таджикских слов, и к тому же очень быстро. Поэтому он просто пропускал весь поток девичьего красноречия мимо ушей. Только время от времени вставлял односложные «хм…» или «угу…», ориентируясь исключительно на интонации.

Очень хотелось попросить Гюль заткнуться, но сержант решил не обижать девочку: та выглядела совершенно счастливой.

«А почему, собственно, она не должна радоваться? Я ж для них сенсация. Брат „дяди Олега“. И она первая про это узнала, чем не повод для гордости?»

Впрочем, несколько раз Гюль его умудрилась шокировать.

В самом начале перехода, когда только перестали прятаться за камнями и встали на ноги, девочка без капли стеснения стащила футболку, избавилась от полоски ткани, стягивающей грудь, обнажив приличный бюст идеальной формы, после чего натянула термобелье обратно.

— Давит, — буднично ответила Гюль, заметив ошарашенный взгляд не успевшего отвернуться Бориса, — на бегу или в бою удобно, чтобы не прыгала. А идти — так лучше.

Глядя на туго обтянувшую грудь майку, Юринов подумал, что лучше бы она этого не делала. Не готов он спокойно воспринимать такие зрелища. Правда, через некоторое время немного привык.

Второй сюрприз оказался совсем другого плана. Сержант рассчитывал, что они дойдут до границы снега, а потом будут ждать сопровождающего с обувью и одеждой. Ничего подобного! Гюль, не снижая скорости и не прекращая болтать, пошлепала голыми ногами по заснеженной поверхности. Туда и в кроссовках лезть не хотелось, но когда рядом девчонка это делает босиком…