Жемчуг Кархайма - Лорд Джеффри - Страница 26

— Боюсь, скоро в Кархайме некому будет приманивать этих самых сагхартов… Может, подвесить мудрейшего мага за ребро на крюк, чтобы он стал поразговорчивей?

То ли подействовала эта угроза, то ли колдун, не совсем еще протрезвевший, хотел покрасоваться, но он перестал играть в загадки. В следующие десять минут Блейд с изумлением услыхал, что загадочный жемчуг совсем не жемчуг, поскольку источником его служат не раковины, а железы древних сагхартов, которым перевалило за двести лет. Эти жуткие монстры-амфибии были отчасти человекоподобны — в доказательство маг нырнул под стол и извлек оттуда высохшую сморщенную конечность, действительно походившую на человеческую руку, только с непомерно разросшейся кистью, покрытой чешуей. В жабрах этих тварей, достигших преклонного возраста, находят пару блестящих дискообразных образований, которые в Землях Акрода известны людям как зеленый жемчуг. Молодые особи такого отличия не имеют, и если они попадаются в ловушки герцогских охотников, их метят и выпускают. Определить, созрела ли железа, можно по внешнему виду чудища — на этом также специализировался почтенный маг.

— Так Ринвел, значит, их разводит? — поинтересовался Блейд, но колдун покачал головой.

— Можно ли разводить тварей, которые размножаются способом демоническим и таинственным? — он горестно развел руками. — Откуда они взялись, никому не ведомо, даже пресветлому господину нашему Ринвелу, хотя он знает про сагхартов вдвое и втрое больше меня… Никто не вылавливал ни самок их, ни малых детенышей. Только крупных самцов мерзопакостного вида…

Блейд уставился на страшноватую лапу в чешуе, потом перевел взгляд на сморщенное лицо колдуна. Похоже, этот старец был первым среди местных магов, пьянчуг и жуликов, который знал что-то определенное по существу вопроса. Блейд не сомневался, что он тоже был пьянчугой и жуликом, однако то, что рассказал старый пень, не походило на вранье. Теперь оставалось выяснить главный вопрос, касавшийся практической стороны дела.

Вложив клинок в ножны, разведчик окинул старца внимательным взглядом и кивнул.

— Ты поведал мне много интересного, мудрейший, и тем спас свою голову. Пожалуй, я еще наведаюсь к тебе — с бочонком вина. Не возражаешь? — Маг закатил глаза, всем видом демонстрируя кощунственность такого предположения. — Ладно, бочонок за мной… или даже два… — Блейд шагнул к двери, помедлил, обернулся и небрежно спросил: — А на что он годен, этот жемчуг?

— Я ловлю и потрошу сагхартов, — гордо заявил маг, — а на что годятся камушки из их жабр, знает герцог да еще покупатели, которым он шепнет одно-другое тайное словечко. Те дела меня не касаются.

— Хм-м… а я-то думал, ты ведаешь все про этих тварей…

— Сказано было тебе, что всего не знает сам пресветлый герцог! А ведь он втрое старше меня, ховестар!

— Втрое старше тебя? — разведчик был поражен. — Да ведь ты не молод, почтенный маг!

— Совсем не молод. Но когда мой дед вынырнул из материнской утробы, в бороде господина нашего Ринвела уже пробивалась седина.

Ошеломленно покачав головой, Блейд переступил порог обители колдуна.

ГЛАВА 7

Тронный зал герцогов Кархайма, обширный покой с высокими сводами, казался тесным — здесь собралось больше полусотни ховестаров. Вся мебель была вынесена; вместо нее втащили большой круглый стол, у которого сейчас сидели предводители турмов и их помощники. Сбоку к нему был приставлен еще один стол, длинный и узкий; за ним располагались маги-консультанты. Вдоль стен квадратного зала громоздились сундуки — те самые вожделенные сундуки из герцогской сокровищницы, к которым с таким упорством стремились акродские джентльмены удачи. Их крышки были откинуты, и каждый мог видеть — и пересчитать, если бы хватило времени и сил — несметные богатства Ринвела Кривого.

Но главное находилось на круглом столе. В ящичках розового дерева, на темном и светлом бархате, сияли жемчужины Кархайма, и десятки глаз зачарованно ловили их радужный блеск. Посреди этого великолепия возвышался хрустальный бокал на высокой ножке, в котором скромно лежала мутноватая зеленая пуговица размером с полупенсовую монету. Она не сверкала, не сияла, не блестела и больше всего казалась похожей на скатанный морскими волнами осколок бутылочного стекла; однако взоры сидевших за столом, словно утомленные созерцанием красоты и совершенства бесценных перлов, рано или поздно обращались к зеленоватому диску. Он был один, один-единственный, и в результате этого печального факта шумная перебранка среди капитанов скорее завершилась бы поножовщиной, чем справедливым дележом.

Блейд стоял у двери, молча наблюдая за спорящими. Он провел ночь и утро в поселке у жемчужных отмелей, пересчитывая со своей командой нежданное богатство. То была доля «Жаворонка», и весьма солидная доля, даже не считая мешка с самыми крупными перлами, припрятанного у него под колетом. Оглядев стол, он решил, что тут свалено раза в четыре больше жемчуга, чем удалось экспроприировать на складе, однако это сокровище предстояло разделить на два десятка турмов, тогда как его добыча уже покоилась в сундучке Айолы. Словом, можно было полагать, что «Жаворонок» взял свое; оставалась одна проблема — та самая, что покоилась в хрустальном бокале. Блейд надеялся, что сумеет ее разрешить.

Аталир бросил взгляд на дверь, первым обнаружив, что почтенное собрание пополнилось.

— Замолчите, шакалы! — взревел он и повернулся к Блейду. — Эти ублюдки, — капитан обвел взглядом своих славных соратников, — спорят с самого утра и никак не могут договориться. Нам не поделить добычу, Черный!

— Это заметно, — ответствовал Блейд. — Кто-нибудь удосужился пересчитать добро? — Он кивнул на сундуки с герцогской казной. Тут было столько золотых цепей, браслетов, колец и звонкой монеты, столько ожерелий, украшенных самоцветами поясов и драгоценных кубков, что каждый ховестар мог купить себе по острову. Блейд, правда, сомневался, что на просторах Акрода найдется так много островов.

За столом поднялся шум.

— Все пересчитано! Уже раза три! — выкрикивали возбужденные голоса. — Но что делать с этим! — дюжина рук потянулась к хрустальному бокалу.

Блейд неторопливо подошел к огромному столу, отодвинул стул, покрытый роскошной золоченой резьбой, уселся и обвел сборище внимательным взглядом. Те, на ком останавливались его холодные глаза, словно цепенели, позабыв закрыть рты. Лишь Коверг, сидевший напротив, криво ухмыльнулся и вздернул подбородок.

— Я полагаю, — заметил разведчик, — надо вначале разобраться с тем, что не вызывает споров. Жемчуг, золото, драгоценности — все, что сосчитано и оценено, следует разделить сейчас же.

Он посмотрел на мрачное лицо Айолы, и девушка нехотя кивнула головой. Ратаг, стоявший за ее креслом, судорожно сжимал пальцы на рукояти сабли; похоже, он был настроен весьма решительно. Блейд видел, что у многих руки тянутся к оружию. Это был нехороший признак, еще немного, и конклав пиратских главарей перейдет в ожесточенную резню. Среди этого сборища Аталир выглядел самым спокойным. Казалось, капитан «Коршуна» разделял желание Блейда покончить дело миром.

— Я согласен с Черным, — поглаживая усы, заявил он. — Мы все знаем цену жемчуга и золота, так что с их дележом не возникнет проблем. Я предлагаю поручить это дело помощникам, и пусть их возглавит Коверг. Он — человек опытный и справедливый.

Похоже, никто не возражал, так что Коверг, оглядев собрание, поднялся и подступил к сундукам. Добра было много, но хозяин «Чайки» действительно обладал немалым опытом: под его руководством помощники капитанов проворно разобрали награбленное на двадцать примерно равных частей. Потом были вызваны носильщики, и сокровища герцогов Кархайма начали перекочевывать на ховестарские галионы. Через пару часов суета, связанная с перетаскиванием тюков, мешков и сундуков, улеглась; теперь стол был пуст — если не считать хрустального бокала да чаш с отличным вином из герцогских подвалов.